Он не должен был делать этого. Не должен был приближаться к ее лицу, трогать ее кожу. Ему следовало… Что? Ударить ее? Или что? Кого он обманывает, он бы никогда не смог поднять руку на девушку вне зависимости от ее крови. Он мог быть груб и немного жесток, хотя Пэнси, к слову, это не любила, но никогда бы не ударил…

Тогда ему нужно было оттолкнуть ее. Неужели это так сложно? Ни разу. Хотя… Вообще-то это сложно. Сложно оттолкнуть, когда на тебя смотрят таким горящим взглядом. Когда тебя словно вызывают на какую-то немую дуэль. Кто дольше продержится? Кто одержит победу? Сложно удержаться и не попробовать это негласное сражение на вкус.

В груди Драко снова пронесся жар. Нужно найти Паркинсон! Немедленно! И Драко искренне надеялся, что она не будет против более жесткого секса, чем обычно. Потому что возбужден он был не на шутку.

***

Гермиона продолжала смотреть перед собой не двигаясь. Ее губы пересохли, и она быстро облизнула их. Казалось, она могла почувствовать на них привкус виски. Настолько близко он был к ней. Что это было? Она чувствовала мелкую дрожь и тепло внутри живота. Какого черта?

Девушка все еще чувствовала его руку на своем подбородке. Теперь в ее копилке воспоминаний было уже три его прикосновения. Вряд ли сам Малфой помнил первое и придавал значение второму. Но она почему-то помнила их. Они очень четко отпечатались в ее памяти. Может потому, что ее еще никогда не касались парни, кроме Виктора? Его прикосновения были слишком робкими и их, наверное, можно было даже не считать. Но это – последнее – было слишком… интимным. Они были так близко. Гермиона мелко дрожала, потому что… что? Ей… понравилось? Но ей не могло. Он ведь был груб. И, возможно, Гермиону это должно было напугать, но оно не пугало. Если мыслить рационально, то можно сделать вывод, что это из-за того, что она уже хорошо знала его сестру и верила, что он такой же. Но что-то внутри нее подсказывало, что это не единственная причина. Что-то вроде жара в груди, к примеру, когда он дернул ее на себя. Ей понравилось это.

Гермиона шокировано раскрыла глаза. Ей не должно было это понравиться, но это было так чертовски приятно… Почувствовать чью-то силу, помимо своей. Потому что она привыкла контролировать, командовать и вести, а тут она впервые растерялась и не смогла ничего поделать. Не смогла оттолкнуть его. Они будто на секунду отпустили себя и не контролировали. И ей понравилось вот так просто ощущать себя и не думать, что делать. Поддаваться порыву. Поэтому она приблизилась к нему? Совсем немного, но уже могла чувствовать его дыхание. Мерлин, она хотела этого! Нет, это было совершенно неправильно, но она так хотела! Как это описать?

Почувствовав, что ее губы начинают гореть она подскочила с места и забрала книги со стола. Быстро вернув их на свои места, девушка пулей вылетела из библиотеки, несясь в башню гриффиндора. Сегодня ей не удастся спокойно уснуть.

***

Пятничное дежурство. Снова. Вообще-то Гермиона уже все для себя решила. Решила, что будет делать с Малфоями дальше.

Она ждала возле входа, прислушиваясь к каждому шороху и это скорее было не от того, что она ждала слизеринку. Просто всю неделю Гермионе казалось, что за ней кто-то следил. Началось все с субботы, когда она услышала кого-то в библиотеке. Затем ей показалось, что кто-то следил за ней в коридоре. Тогда-то она начала ходить в библиотеку с Гарри и Роном. На всякий случай. По пути с ними было меньше вероятности, что на нее нападут, однако чувство того, что за ней наблюдали не проходило.

Там ее внимание привлекла Малфой с какой-то книгой. Она отсиживалась там, делая вид, что делает уроки. Но Гермиона видела, что она читает одну и ту же книгу, все время что-то выписывает из нее и сверяет с кучей других. Она будто делала это специально. Интерес внутри нее возрастал, но она старалась отбрасывать его, чтобы решить рационально, что ей делать с ней дальше. Затем она вдруг упоминает о дружбе. Гермиона даже сначала не верила своим ушам. Малфой начинала считать ее подругой? Это… это было очень откровенно и лично. Гермиона знала, что у нее нет подруг и слышать такое… казалось чем-то нереальным. И вызывало доверие. А потом этот патронус. Этот дурацкий патронус, спасший ее от, пусть и не настоящего, дементора. Да еще и такой яркий. Это она научила ее такому. Это ее заслуга. Гермиона просто не смогла устоять. Два последних факта заставили ее осознать какую работу она проделала и понять, что она уже не хочет просто проводить это «исследование» о том сможет ли склонить Малфоев на светлую сторону. Теперь она точно знала, что сможет и это больше не казалось ей синдромом спасателя. Это, кажется, начинало казаться ей началом дружбы?

Она пришла вечером в библиотеку в надежде, что Малфой тоже придет. Но не дождавшись ее уснула. И вот ее будит ее брат. А потом происходит это…

Гермиона мотнула головой, чтобы отвести от себя это воспоминание. Она могла чувствовать запах мяты под носом.

-Думала ты сегодня не придешь. -тихий голос слизеринки донесся до Гермионы.

О, Мерлин, как смотреть ей в глаза, после инцидента с ее братом?

-Почему? -шатенка так и не решилась посмотреть ей в лицо, а потому смотрела куда-то в шею.

-Мне казалось, тебе нужно время. -с нотками обиды произнесла девушка.

-Ну, согласись, не так легко примириться с этим… -Гермиона дошла до Малфой и быстро глянула в ее глаза, а затем они отправились вглубь замка.

-Не понимаю, о чем ты. -хмыкнула блондинка.

-Малфой, прекрати играть. Думаешь, мне было легко смириться с тем, что ты сказала? Что ты пытала таких как я. Думаешь легко было перестать представлять, что на их месте могла оказаться я?

-Нас заставляли, Грейнджер. -оскалилась девушка. Ее взгляд мгновенно стал жестким. -Либо мы, либо они. Прости, но я не хотела чувствовать это снова. -Малфой сделала небольшую паузу, а затем продолжила чуть тише: -Я жалею о содеянном.

Гермиона пожала губы. Все так, как она и предполагала. И она уже не могла их винить. Она правда сожалела. И ее брат наверняка тоже. Ведь так? Иначе он бы даже не прикоснулся к ней?

-Я не понимаю, ты говорила мне совсем другое. Ты говорила, что видишь во мне свет. Так что случилось сейчас? Когда ты это говорила, я точно так же, как и сейчас носила ее на своей руке и уже имела на своей душе несколько искалеченных пытками жизней. Почему твое мнение поменялось? -Малфой злилась сама на себя за то, что не могла удержать язык за зубами. Просто эти вопросы очень долго сидели у нее в голове.

-Ничего не изменилось, Малфой. -тихо ответила Гермиона.

Слизеринка вздрогнула и покосилась на нее.

-Значит, ты все время считала меня монстром и хотела использовать? -она усмехнулась. Как-то горько, разочарованно.

-Нет. Я все время видела этот свет и вижу сейчас. Просто я не была готова увидеть это и услышать вот так. Я испугалась. Увидела тебя там, желающую умереть и подумала, что никогда не смогу помочь. -призналась Гермиона. Странно, но раньше она бы точно чувствовала себя неуютно, признаваясь в своей слабости. Потому что она Гермиона Грейнджер и у нее нет слабостей. Но сейчас она чувствовала облегчение из-за того, что призналась в этом. -Я имею право испугаться и отступить назад.

Малфой недоверчиво нахмурилась.

-И что заставило тебя передумать? -тихо спросила блондинка.

-Ты сказала, что считала, что мы можем подружиться… а затем спасла меня. -и еще немного твой брат, но об этом говорить не обязательно. -Что заставило передумать тебя? -спросила Гермиона в ответ.

-Мама. -ответила Антареса. О, Гермиона уже узнавала этот голос. Голос ненависти. Малфой хочет отомстить. -И ты, Грейнджер. Вы помогли мне кое-что понять. -немного тише призналась блондинка.

Этого было достаточно для Гермионы.

-Так что, мы теперь вроде как команда? -усмехнулась Малфой, косясь на гриффиндорку.

-Вроде как да. -Гермиона усмехнулась в ответ. -Но у меня есть кое-какие условия.

Слизеринка лишь вопросительно посмотрела на девушку, позволяя ей огласить все свои требования.