Эссе

Все персонажи, упомянутые в произведении, являются реальными людьми, когда-либо встреченными автором. Большинство диалогов записаны с их слов с минимальной художественной правкой. Изменены лишь имена…

Глава 1. Знакомство

Это было ничем не примечательное заведение в Петербурге. В народе такие ласково именуют «разливухами» и «пивнушками» и менее ласково, но более точно, —«Капельницами». Здесь и в самом деле страждущие могли получить облегчение в виде капель горячительных напитков – водки, коньяка, вина, всевозможных наливок и настоек. И надо отдать должное – спиртное подавали очень даже приличного качества. Редкий ресторан культурной столицы мог похвастаться таким чистым и неразведенным продуктом. Водка выдерживала сорок градусов, коньяк не был просто спиртом, подкрашенным карамельным сиропом, вина не оставляли на стенках стакана и желудка, языке и скатерти следов пищевых красителей.

С закусками дело обстояло проще. Ассортимент ограничивался несколькими видами бутербродов, которые из холодных при помощи сыра, майонеза и микроволновки волшебным образом превращались в горячие. Резаные соленые и маринованные огурчики, дольки лимона и кольца лука представляли вегетарианскую часть меню. Ну и, конечно же, прочно завоевавшие вкусовые рецепторы и сердца не только детей, но и взрослых всевозможные снеки – чипсы, орешки и сухарики. Аккуратные полоски и бруски сушеной рыбы и кальмаров довершали гастрономическое «изобилие».

Заведение находилось во втором по значимости после центра сердце Петербурга – на Петроградской стороне. Еще во времена Советского Союза народ уверенно протоптал сюда незарастающую тропу. И это были далеко не только местные алкоголики, жаждущие недорогого и быстрого опохмела. Отнюдь. Сюда захаживали целыми компаниями рабочие с близлежащих заводов, студенты и служащие. Ходили слухи, что в разгар Перестройки и сухого закона здесь даже подпольно праздновали юбилеи и играли свадьбы. Достоверных фактов об этом нет, но то, что отдохнуть душой и телом в пивнушку приезжали люди из других районов города – вещь неоспоримая.

Однако нахлынувшая рыночная экономика, с бурным развитием малого бизнеса и как грибами после дождя появляющимися ресторанами, кафе и опять же «капельницами», неумолимо внесла свои коррективы. Заведение стали посещать гораздо реже. Не последнюю роль сыграла и новая жилищная политика по расселению коммунальных квартир и домов, в которые после ремонта и реставрации въезжала богатая и очень богатая публика, обходившая «разливуху» далекой стороной. А старожилы Петроградской стороны, как беженцы, разбредались по окраинам Петербурга, заселяя блочные многоэтажные коробки. И по вечерам тешили себя мыслями: «Маленькая, но своя. Далеко от центра, зато отдельная…» Стоит ли говорить, что о посещении столь любимого когда-то кабака они уже и не помышляли.

Именно в это время у заведения появились новые владельцы. Куда подевался прежний хозяин, никто достоверно не знал. Одни говорили, что после выгодной сделки он купил дом в Испании и теперь нежится на берегу ласкового теплого моря. Другие были менее оптимистичны и предполагали, что на него «наехали» бандиты, заставили переписать на них собственность, а позже перепродали кафе третьим лицам.

Как бы там ни было, но теперь распорядителями уютного зала площадью 105 квадратных метров в доме, признанном памятником архитектуры, находящимся под охраной государства и от того стремительно ветшающим и вопиющем о ремонте, стали двое никому до этого неизвестных мужчин.

Примерно одинакового возраста, 45-50 лет. Роста выше среднего. Стройные и подтянутые. Без пивных животиков и отечности в конечностях и на лице. Светло-каштановые волосы одного и черные другого не имели ни малейшего намека на седину или начинающееся облысение.

Лица их не были ни бледными, ни излишне румяными и пышущими здоровьем. Обычные, с правильными чертами лица и подвижной мимикой. Таких увидишь в толпе —пройдешь мимо и через секунду забудешь. Зацепиться глазу было просто не за что. Пожалуй, присмотревшись, мужчин даже можно было посчитать за братьев или близких родственников, если бы не выражение их глаз. Спокойный, добрый и всегда чуть «сонный» взгляд одного разительно контрастировал с ярким, злым, огненным блеском глаз другого.

Одевались они тоже совершенно по-разному. Если обладатель светлой шевелюры предпочитал носить белые рубашки свободного кроя, на размер больше положенного его фигуре, голубые джинсы или легкие хлопковые штаны и кожаные полуботинки-мокасины, то брюнет никогда не изменял черным классическим однобортным и двубортным костюмам, тёмно-красным и тёмно-синим сорочкам и начищенным до блеска чёрным лакированным туфлям с изящной позолоченной декоративной пряжкой сбоку.

Друг друга они называли ласково «Бо» и «Ди», что, конечно же, было странным для «русскоязычного» уха. Но они и не скрывали своих настоящих имен, представляясь наиболее любопытным посетителям как «Бог» и «Дьявол», чем вызывали вначале громкий смех и улыбки до ушей. А после защитную браваду, скрывающую смущение, и возгласы: «Ну что же, давайте выпьем за наших небожителей!» И пили, и закусывали, и снова пили, нажираясь до поросячьего визга. Да так иногда хорошо сиживали, что на следующий день не могли вспомнить не только имен своих благодетелей, но даже и адреса пивнушки, где принимали чарку из рук высших сил.

И утром, сидя в одних трусах на кухне у себя дома, отпиваясь пивом, или горячим куриным бульоном, или просто холодной минеральной водой, никак не могли взять в толк – зачем же они вчера так сильно напились? Что за великий повод заставил их забыть о печени, поджелудочной железе и других внутренних органах и нырнуть без оглядки в объятия Бахуса, рискуя не только деньгами, но и здоровьем? Не иначе как магнитная буря…

Глава 2. Коллеги

– Знаешь, Ди, я все равно не могу понять, зачем мы перенесли наше заведение именно в Петербург, – протирая длинную широкую барную стойку супервпитывающей салфеткой, произнес Бо. – На Свете существуют куда более приятные и дружелюбные места. Рим, Стамбул, Каир, Нью-Йорк, Париж. Даже в Москве было не так мрачно и промозгло. И солнечный свет раньше радовал нас куда чаще. Мне вообще иногда кажется, что Санкт-Петербург расположен в аномальной зоне Земли, в которую небесное светило предпочитает не заглядывать, чтобы не портить себе настроение. И как это великого и ужасного Петра I посетила безумная мысль устроить в этом болоте величайший город Новой России? Не понимаю.

– Это я его «за ногу дернул», так в народе говорят. Можно подумать, что у меня и дел-то никаких нет, кроме как хватать сумасбродных царей за конечности. Люди никак не желают понять, что принимают свои решения самостоятельно. Безусловно, на их выбор влияет много факторов – статус в обществе, степень образованности, материальное положение, мнение родных и знакомых. Но то, что мы с тобой не шепчем на ухо каждому встречному, как себя вести и что при этом говорить – в этот факт не верит никто.

– А так легче: «Я только исполнял Божью волю», «Меня черт попутал», «Я действовал от имени Господа», – сколько тысяч лет подряд мы с тобой слышим эти возгласы, Ди. И никакой технический прогресс или новые лекарства не меняют заскорузлой риторики.

– Что-то ты сегодня какой-то вялый и невеселый, – если бы я не знал, кто передо мной стоит, решил бы, что ты заболел, – пошутил Ди, наливая себе из большой бутылки в прямоугольный толстостенный стакан односолодовый виски.

– Да уж, будь моя воля, взял бы отпуск по болезни лет на 300. Повалялся бы на облаках во вселенской безмятежности. Вот только миллиарды страждущих с их проблемами не на кого оставить.

– Так в чем же дело? – встрепенулся Ди. – Давай я устрою небольшой Армагеддон, помножим на ноль всех живых тварей – и лети себе спокойно отдыхай. А когда поднаберешься сил – сотворишь новый мир. Судя по написанному, прошлый раз тебе на это хватило шести дней.

– Тебе лишь бы уничтожать, – устало выдохнул Бо, отжимая тряпку в раковину и закрывая кран. – Никогда не понимал такой искренней нелюбви ко всему живому. Можно подумать, что все эти люди мешают тебе существовать и являются личными врагами дьявола.