- Я не думаю, что дело дойдет до этого, но...
- Не знаю, на что вы намекаете, - нервно продолжила Лорин. - Менсур никогда не был замешан ни в каком заговоре, ни в каком сомнительном предприятии. Я была бы в курсе.
- Именно поэтому я и хотел бы вас предостеречь. Возможно, вам удастся изменить ход событий...
Она прервала его с железным хладнокровием.
- Не вы ли мне говорили, мосье, что не нужно вмешиваться в судьбу?
Какая-то искорка вспыхнула во взгляде мужчины, но он промолчал.
Лорин посмотрела на небо. Ночь наполнялась свежестью. Потоки воздуха полились в комнату через распахнутое окно. Неожиданно она почувствовала, насколько ей осточертели все эти тайные заседания.
В этот момент из комнаты Менсура в сопровождении Якуба вышел Ашраф. Оба кузена распрощались с Лорин, которая воспользовалась этим, чтобы избавиться от Фуада.
- Я подумаю над тем, что вы мне сказали, - заверила она, покидая его.
Он молча откланялся.
После их ухода Лорин пошла к себе в комнату. У Менсура было замкнутое выражение лица. Лорин не осмелилась его расспрашивать, но дала себе слово сделать это на следующий день.
Фуад, должно быть, ошибался. Однако эта сцена утвердила ее в мысли, что Менсур держит ее в стороне от каких-то граней своей жизни.
Перед тем как уснуть, она мысленно прокрутила картинки этих последних дней, пытаясь понять, отчего ее жизнь изменилась столь быстрым и необъяснимым образом. В какое-то мгновение ей представился образ насекомого, отчаянно бьющегося о стекло. Подобно ей самой, растерянной перед загадочностью этой страны.
Глава 7
Лорин так и не обрела вновь всю свою безмятежность вплоть до самого отлета три дня спустя самолетом до Исламабада. Она должна была явиться в посольство Соединенных Штатов, чтобы ей уточнили рамки ее полномочий. Там она должна будет встретиться с кем-нибудь из представителей Всемирного банка, который финансировал часть работ по реконструкции кварталов.
После того что несколько дней назад сообщил ей Фуад, эта поездка, казалось, должна была иметь для нее самое большое значение, и она рассчитывала воспользоваться ею, чтобы разузнать об этом побольше.
Когда Менсур узнал о ее планах, то настоял на том, чтобы сопровождать ее. Поначалу она была удивлена этой неожиданной услужливостью: ей казалось, что присутствие ее мужа необходимо в Лахоре; однако он тут же выразил желание свозить ее в земли, которыми он владел на севере страны.
Тем не менее она не могла удержаться от мысли, что у Менсура были какие-то тайные причины для отъезда, хотя не могла угадать, какие именно. В конце концов она обрадовалась этой возможности, которая позволяла ей лишний раз побыть с ним вдвоем.
Их пребывание в столице было непродолжительным. В аэропорту Шакламы их ждала автомашина, и, хотя до полудня у нее была назначена встреча в посольстве, Лорин попросила отправиться в объезд через Ревалпинди.
Старинный центр вместе со своими широкими проспектами, обсаженными деревьями, аккуратно подстриженными зелеными изгородями и лужайками нес в себе дух Британии, за исключением разве что подходов к Раджа-Базару, где они вновь столкнулись с привычной сутолокой. Не лишенный интересных черт город, однако, не обладал большой привлекательностью, и они быстро добрались до Исламабада, находившегося оттуда в двадцати километрах. Расположенный в живописном оформлении холмов, Исламабад был пока лишь огромной стройкой, где кипела жизнь, но в ней уже угадывались черты" будущей метрополии.
Лорин видела ее макет. Площадь под застройку была значительной, если учесть, что Ревалпинди оказался бы лишь зернышком в центре новой столицы.
Она знала, что для реализации этого грандиозного проекта были привлечены архитекторы и специалисты по урбанистике с мировыми именами, но в данный момент город представлял собой только бросающуюся в глаза сетку пустынных улиц. Поиски современной архитектуры, казалось, ограничились проектировкой общественных зданий, тогда как жилые кварталы до бесконечности повторяли единый образец особнячков, сливающихся в однородную череду невыразительных фасадов.
Уже очень скоро Лорин почувствовала скуку, так что она была довольна, когда приехала в посольский жилой квартал.
Хотя здания, построенные у подножия самых первых горных кряжей, не отличались ярко выраженным вкусом, они все же указывали на наличие воображения, что уже внушало определенные надежды.
Она оставила Менсура, который должен был навестить одного из своих кузенов, и пересекла уверенным шагом порог посольства.
По правде говоря, переговоры с уполномоченным Всемирного банка оказались довольно обескураживающими. Он сам ожидал инструкций и предложил увидеться с ней на следующей неделе. Она воспользовалась этим, чтобы провести несколько встреч, и дала себе слово не уезжать, не определив для себя круг своих полномочий.
Когда же двумя часами позже она присоединилась к Менсуру в баре гостиницы "Шахерезада", то они решили отправиться тотчас, поскольку ближайшие окрестности не представляли сколь-нибудь заметного интереса.
Менсур оставил импозантный автомобиль с шофером, который был выделен им в пользование, чтобы взять на время более поворотливую машину своего кузена.
С общего согласия и несмотря на жару они отправились в путь. Лорин выразила желание проехать через Таксилу - одно из наиболее примечательных археологических мест Пакистана, о котором она к тому же много слышала.
Являясь крупным религиозным буддийским центром, святилища которого были местами разрушены в V веке, Таксила была известна своими развалинами, которые хорошо сохранились и были раскопаны.
Лорин ожидала, что Менсур, всегда воспринимавший с энтузиазмом все, что касалось его страны, покажет себя хорошим рассказчиком в отношении последних раскопок и редких образцов скульптуры, которые, как она знала, имели всемирную известность.
К ее великому удивлению, он об этом не заговорил. Она заметила, как он с отсутствующим видом и рассеянным взором осматривал руины, которые между тем давали впечатляющее представление о раннем индийском искусстве Однако он пошел за ней дальше, в глубь холмистой местности. От древних ступ - этих круглых башен, предназначенных для хранения реликвий Будды, - остались всего лишь основания, но в отдельных молельнях еще размещались статуи, покрытые смолой.
