И вот что интересно: к Комаровым Вася обращалась «тетя» и «дядя», а подругу называла по имени-отчеству. Как-то это сразу так повелось.

– Я уж как начала к человеку обращаться, – объясняла Вася, потом не могу исправиться. Язык привыкает, и по-другому не поворачивается!

Разве же могла она теперь отказаться от возможности побывать на Волге и встретиться со старшей подругой? Которая, между прочим, ей в матери годилась, но тем не менее. Вместе столько пережито, включая шокирующую историю тройного убийства, в расследовании которого довелось принять участие (см. Лидия Луковцева, «Шелковый тревожный шорох»).

Зоя Васильевна успела показать Василисе за неделю почти все артюховские достопримечательности. Людмила Петровна с Анатолием Михайловичем уехали в областной центр – повидаться с сыном, невесткой и внучками, с которыми не виделись три года. И, разумеется, встретиться с Бурлаковыми. Достопримечательности Артюховска они знали, как свои пять пальцев.

Зоя Васильевна сводила Василису в краеведческий музей и в кинотеатр «Факел», славящийся зимним садом с огромными пальмами и бассейном, в котором с недавних пор обитал юный крокодильчик Гриша. Какой-то местный богатей подарил, которому прискучила экзотическая животинка.

Посетили они и еще один музей. Зоя Васильевна с гордостью продемонстрировала девушке архитектурную жемчужину старого города – резной деревянный теремок с полуторавековой историей, в данный момент музей купеческого быта. Еще несколько лет назад это был просто жилой дом, медленно разрушающийся особняк. Не совсем простой, конечно, и почти совсем не жилой в то время. Его нынешний статус музея и чудом уцелевшего образчика поволжской деревянной резьбы был следствием бурной розыскной деятельности Зои Васильевны с подругами. Совсем недавно она там работала в должности экскурсовода, но с этой историей Вася уже была знакома.

Женщины также прогулялись в сквер Дружбы народов и, следуя народившейся в Артюховске, да и повсеместно по городам и весям моде, потерли носы двум осетрятам. Переехавший не так давно с Кавказа на жительство в Артюховск предприниматель Руслан задался целью не только развивать здешний торговый бизнес, но и облагородить старую часть города. Честь ему за это и хвала!

В центре обустроенного им скверика с детской игровой площадкой была воздвигнута еще и скульптурная группа. Сейчас во многих городах ставят памятники литературным и кино- героям. Артюховск не мог похвастаться тем, что кто-то из деятелей искусства его прославил. А вот рыбалкой во времена оны городок славился, в том числе и знатными уловами осетровых. Слава, как и знатные уловы, остались в далеком прошлом, но Руслан, до которого долетели отголоски этой славы, решил увековечить не литературного героя, а непосредственно рыбу. И не одного осетра, а с потомством.

На высоком постаменте возлежал (возлежала?) глава семейства, а на постаменте пониже расположилась пара бронзовых осетрят с симпатичными улыбающимися мордахами. Жители и гости города усиленно терли носы рыбам, на счастье. Носы горели на солнце, словно отлитые из золота. Родительский нос был значительно бледнее, поскольку находился на высоте, не всякому доступной. Только молодые или спортивного склада граждане в прыжке, либо дотянувшись до постамента с отпрысками и закрепившись на нем коленями, могли осуществить операцию. Это был акт своего рода доблести – потереть нос рыбячьему папане (или мамане?)

На Центральный рынок Вася съездить не пожелала – рынок он и есть рынок. А зря. Но другой рынок, в старой части города, значительно меньше размерами, пару раз посетили.

Даже сейчас, в эпоху супермаркетов, южный летний рынок впечатлял. Василиса только восхищенно цокала языком, любуясь ломящимися от овощей и фруктов прилавками, причем не какими-нибудь привозными заморскими, а своими, доморощенными. А еще – ванной, в которой плавала рыба в ассортименте, и можно было сказать:

– Вот эту взвесьте мне! Нет-нет, вон ту, что к другому бортику поплыла!

– Теперь уже давно не то, – вздохнула Зоя Васильевна. – И мало рыбы стало, да все больше прудовая, и дорогая, прямо как мясо, а то и дороже.

– Да ладно!

– Правду говорю! Раньше как говорили продавцы в садке с живой рыбой? Зайдешь ближе к вечеру, а тебе – рыбы уже нет, одна щука осталась! А сейчас и щука – за деликатес. Гибнет Волга… Или людей слишком много расплодилось?

– Ага, и все враз перешли с мяса на рыбу!

…Возвратились Комаровы, даже недели не погостевали у детей.

– Плохо принимали? – поинтересовалась Зоя, строгая салат к ужину. Она была прекрасно осведомлена о натянутых отношениях между отцом и сыном, и невесткой и свекровью.

– Давай я тебе отвечу народной мудростью, – чуть помедлив произнесла Люся. – «И у золотой невестки свекровь всегда из глины». И еще: «Кому свекровь – свекровушка, а кому – свекровища». И тут уж ничего не поделаешь. Но Саша старалась, надо отдать ей должное. Приличия блюлись. Только я все время ежилась, как будто у меня под лопатками крылья пробивались. Да и внучки уже выросли: порылись в сумках – что им в подарок привезли, чмокнули в щечку и – к своим планшетам! А может, уже отвыкли от нас.

– Ну, если тебя это хоть в какой-то мере утешит, я тебе скажу, что наши внуки отомстят за нас нашим детям. Бумеранг вернется.

– Да печаль-то в том, что моей невестке не придется побывать в шкуре свекрови, вот тещей – аж два раза. Но это, сама понимаешь, две больших разницы.

– Может, еще родят третьего, и будет мальчик, – не потеряла оптимизма Зоя Васильевна. – И тогда, может, она вспомнит пословицу «Свекровь и невестка из одного кривого ребра сделаны»!

– Будем надеяться, – промолвила Люся мечтательно, – но Вася заметила кровожадный блеск в ее глазах.

– Ну, а у Толика с сыном как складывалось?..

Люся опять немного помолчала.

– Да, в общем, так же. Тоже по поговорке: «Сын-то он мой, да ум-то у него свой»! Приличия, одни приличия… в какой-то степени испытывал чувство сыновнего долга, наверно. Все-таки, считаю, я его неплохо воспитала.

– Игорь Губерман по этому поводу знаешь, что сказал?

– И что же?

– Ну да… Короче, решили мы в гостях не задерживаться.

– У Бурлаковых-то как?

– Да у них все хорошо! Ажур, идиллия и гармония.

– Как это ты их удачно сосватала! Они так друг другу подходят!

– Ты знаешь, я порой думаю, что это не моя заслуга, что мной в тот момент небеса руководили.

– Может, ты и права, – задумчиво промолвила Зоя. – Кощунство так говорить, но если бы Гарика тогда не убили, они могли бы так и не совпасть в этой жизни. Жила бы Лида с этим алкашком, постепенно в нем разочаровываясь и угасая, со своим гипертрофированным чувством долга. А поскольку бывших алкоголиков почти не бывает, терпела бы.

– Вот и пойми ты эти повороты судьбы. Что хорошо, что плохо, какое горе обернется благом, – мимоходом пофилософствовала Люся.

– Тетя Люся, если у вас такая рука легкая, может, вы и мне бы поспособствовали, жениха нашли? – подала голос Василиса, вытирая слезы – шинковала лук.

– Здрас-с-сьте! Прямо тут? Вокруг тебя в Ильменске столько мужиков крутится, а тебе все не такие. Думаешь, здешние лучше?

– Ну да, как Лидии Федоровне – так небеса на помощь призвали, а как мне, так – где ж я его возьму! – закапризничала Вася.

– Правда, Люся, займись этим вопросом! Что ж Вася лучшие свои годы бобылкой проводит?

– Какая ж ты, однако, непоследовательная девушка! То «я принца на белом коне жду», а то найди ей!

– Ивана-царевича на сером волке, – подкорректировала Зоя Васильевна с учетом национальных традиций.