И снова Тай чертовски удивился.

— Ты делаешь Лекси одолжение, — тихо сказал он.

— Да, это была только Лекси, пока ты мне не открылся, Тайрелл. Мне по-прежнему плевать на тебя, но ты чертовски ясно дал понять, что тебе наплевать и на нее, а я годами наблюдал, как она жила с мужчиной, которому также было на нее нарсать, поэтому я хочу попытаться сделать одолжение и тебе.

Иисусе.

— Пенья, — предупредил он, — ты не знаешь, с чем столкнешься.

— Тайрелл, — огрызнулся Пенья, — я точно знаю, с какой грязью столкнулся. Ты одного цветя, я — другого, так что я все прекрасно понимаю. И полагаю, раз Джексон сунул нос в это дело, он дал тебе понять, что я не дурак, что я тебе, думаю, уже доказал. Я вижу, ты тоже дружишь с мозгами, но все же напомню тебе не глупить и не забывать, где припаркован ее «Чарджер», в какой кровати она спит и на какие лепестки смотрит, когда моет посуду. Мне нравится моя жизнь, поэтому я не трачу ее впустую, пытаясь отговорить тебя от того, что ты собираешься сделать. Но я прошу тебя подумать о трех вещах, что у тебя есть, за которые другие мужчины убили бы, и посоветую, что некто, вроде меня, может продвинуться в этой миссии намного дальше, чем некто, вроде тебя.

— Ты из Техаса, — напомнил ему Уокер.

— Коп есть коп, Тайрелл, будь он из Техаса, Калифорнии, Колорадо или с Луны, — ответил Пенья.

Уокер уставился на него. Он ошибался. Те парни мочились на свои значки, делали это регулярно, чтобы никто не мог ошибиться в запахе, и, независимо от того, был у тебя значок или нет, они подпускали только тех, кого хотели подпустить.

С другой стороны, Тейт рассказал о тактике этого парня, у него были яйца, кто знает, что он сможет сделать?

— Никто не называет меня Тайреллом.

Пенья уставился на него. Потом ухмыльнулся.

После чего его улыбка погасла, и он тихо спросил:

— Как у нее дела?

— Элла, Бесс и Хани только что уехали, проведя с нами две недели, — ответил Уокер.

— Господи, — пробормотал Пенья, — Значит, она чертовски счастлива, но ты побывал в аду.

Да, и готов повторить это ради Лекси.

— Типа того, — пробормотал Тай в ответ.

Пенья замешкался, затем выпалил:

— Из нее получилась прекрасная невеста?

Бл*ть.

Ну и черт с ним. Он скажет ублюдку как есть.

— Великолепная.

Пенья кивнул, но задавая этот вопрос, он уже знал ответ.

Теперь Уокер был точно сыт по горло их разговором.

— Если тебя запалят, я тебя не знаю, но, что более важно, Лекс тебя не знает.

— Я же сказал, я не дурак.

— И я говорю тебе, если сунешь нос в это дело, и это отразиться на моей жене, бывший заключенный против полицейского или нет, ты огребешь проблему. Понял?

Пенья выдержал его взгляд. Он перестал ухмыляться. Но широко улыбнулся, после чего прошептал:

— Как же долго я ждал, чтобы увидеть эту женщину с мужчиной, которому на нее не насрать. Вижу, ты не рад тому, что я хотел быть для нее таким мужчиной. И мне все равно, что тебя выводит из себя мой интерес к Алексе Берри Уокер, но ты должен это знать.

— Значит, у нас есть нечто общее, за исключением того, конечно, что я стал для нее тем самым мужчиной, — ответил Уокер.

Пенья снова улыбнулся и кивнул.

Никаких обид.

— Будь начеку, — сказал ему Уокер, поворачиваясь и забираясь в «Вайпер».

— И ты тоже, — ответил Пенья, и Уокер захлопнул дверцу.

Потом он завел мотор, рванул с места, взглянул на Пенью, бредущего к своему пикапу, и понадеялся, что этот человек знает, что делает.

Потом он включил первую скорость и направился, мать его, домой.

*****

Уокер поднялся по ступенькам, но услышал музыку еще до того, как вошел в подсобку. Музыка под настроение. Алиша Киз. Свадебные подарки от семьи Лекси, определенно, предназначались больше для Лекси, чем для Уокера, но из похода по магазинам он тоже кое-что выиграл. Лекси заглянула в музыкальный магазин и запаслась приличной музыкой. И не только, чтобы ее семья наслаждалась композициями во время своего визита, но и он тоже.

Еще один ее способ отдавать.

Тай обогнул перила и бросил рядом спортивную сумку, заглянув сначала на кухню.

Примерно в это время она готовила, но, в основном, зная его расписание, хотела быть рядом, когда он вернется домой, чтобы иметь возможность поприветствовать его, как она всегда делала: прижаться к нему и запрокинуть голову для поцелуя. А возвращался ли он из гаража или из спортзала, потный или нет, — его женщине было все равно.

И еще один ее способ отдавать.

На кухне Лекси не было, поэтому Тай заглянул в другое место, где она обычно проводила время, думая, что ему нравится их мебель для веранды, и она выглядела действительно круто и красиво. Но и стоила чертовски дорого. Он не возражал против денег, никогда не возражал, если вещи были хорошими и смотрелись. Но он возражал против этого еще меньше, потому что она пользовалась мебелью все время. Пока ее семья гостила у них, они ели на задней веранде.

Еще до их приезда, по выходным дням, когда Тай не работал, он заметил, что Лекси постоянно завтракает и пьет кофе снаружи, он знал об этом. В другое время она зависала там, читая Киндл или слушая iPod, пока любовалась видом. Колорадо был для нее в новинку, он ей нравился, ей нравился их вид, и она наслаждалась им столько, сколько могла, когда не уделяла время Уокеру.

Поэтому он повернул голову, чтобы посмотреть на веранду, и замер.

Потому что Лекси свернулась калачиком в кресле, подняв ноги на диванчик и прижав пятки к попке, у бедра она держала пиво, ее голова была откинута назад и она смеялась.

А напротив нее на этом же диване устроился огромный чернокожий мужчина, Уокер видел лишь профиль, но знал, что этот человек улыбается.

Лекси опустила голову, увидела его, ее лицо просияло, и она направила луч своего ослепительного света прямо на него, закричав:

— Тай! Смотри, кто здесь!

Затем его гребаная жена, абсолютная гребаная чудачка, как возбужденный подросток, вскочила на диванчик, шагнула на подставку для ног и, спрыгнув, помчалась через открытую дверь к нему, тогда он заставил себя оторвать ноги от пола и направился к ней.

Пребывая в возбуждении, она врезалась в него на лету, ее мягкое тело столкнулось с его, ее руки, даже если в одной она держала бутылку пива, скользнули вокруг него, ее босые ноги приподнялись от пола, и она запрокинула голову назад, лучезарно улыбаясь.

— Джулиус! — воскликнула она восторженно, но без всякой надобности.

Он посмотрел ей в лицо, потом поднял голову и увидел, что Джулиус встал с дивана и, улыбаясь, неторопливо прошел в дом.

Такова была их дружба, в любое время и в любом месте, можно было с уверенностью сказать, что он будет рад видеть Джулиуса Чемпиона. Гораздо радостнее было впервые увидеть его одетым в выцветшие джинсы и футболку, и вдыхающим воздух свободы.

Тай снова наклонил голову и пробормотал:

— Мамочка, поцелуй.

Ее улыбка засияла ярче, если в это можно поверить, она встала на цыпочки, он низко наклонился и коснулся губами ее губ, когда ее руки сжали его. Он поднял голову, Лекси отпустила его, отступив на шаг, и он повернулся к Джулиусу, который подошел ближе, тоже с пивом в руке. Он протянул свободную руку Уокеру, и тот принял ее.

— Уок, — пробормотал он, когда их взгляды, как и руки, встретились, никакой тряски, ни объятий, лишь сила пожатия и общение взглядами — это все, что было нужно.

— Чемп, — пробормотал в ответ Уокер.

Джулиус усмехнулся. Уокер ответил тем же.

— Ох, черт, я сейчас заплачу, — объявила Лекси, и мужчины прервали зрительный контакт, и оба посмотрели на нее, увидев, что она на самом деле вот-вот заплачет.

— Лекс, возьми себя в руки, — пробормотал Тай, все еще ухмыляясь.

Она кивнула и, глубоко вздохнув, прошептала:

— Ага.

Уокер покачал головой и взглянул на Джулиуса, тот улыбался Лекси.

— Ладно! — объявила она, хлопнув в ладоши, и Уокер перевел взгляд на нее. — Пора ужинать! — Она посмотрела на него. — Милый, ты будешь коктейль или поешь со мной и Джулиусом?