Именно там князь Дмитрий Иванович Хворостинин, военная звезда России XVI столетия, впервые прославил себя, выиграв бой с поляками за полоцкий посад. Впоследствии он выйдет победителем из многих больших сражений. Его ожидал чин окольничего при Иване IV и боярский чин в царствование Фёдора Ивановича.

Именно там первый раз показал свой организационный талант будущий «завхоз опричнины» и большой фаворит Ивана Грозного, князь Афанасий Иванович Вяземский. Он происходил из размножившегося и захудавшего рода, который в 60-х годах XVI века пребывал на грани утраты княжеского титула. Коренные вотчины этого семейства в городах Вязьма и Хлепень были потеряны ещё в 90-х годах XV столетия. Во время полоцкого похода Афанасий Иванович стоял во главе царского обоза и выполнял трудную задачу руководства огромным «кошем» в условиях «заторов» и «мотчания» при движении колоссальной армии. Как видно, ещё тогда Иван IV приметил энергичного администратора.

Наконец, именно там, в числе есаулов, охранял Ивана Грозного князь Фёдор Михайлович Трубецкой, который станет одним из самых востребованных полководцев России последней трети XVI века. Он намного знатнее всех прочих «выдвиженцев» полоцкого похода. Но род его, восходящий к литовскому князю Гедимину, в середине столетия оказался оттеснён от первых мест у подножия трона Так не попался ли Фёдор Михайлович вовремя на глаза государю, возвысившему затем самого князя, а вместе с ним и весь род Трубецких?

Всё это государственные и военные деятели, своими трудами добавившие России славы. Живая бочка мёда… к которой придётся добавить и ложку дёгтя: в «Полоцком взятии» участвовал дворянин Григорий Ловчиков, прославившийся отнюдь не как полководец или дипломат. Судьба привела его в число виднейших опричных карателей.

Итак, 1563 год ознаменовался одним из величайших успехов русского оружия за всё столетие. Иван Васильевич мог чувствовать себя счастливым. А положение России на фронтах Ливонской войны и в международной политике выглядело устойчивым.

Историк Роберт Юрьевич Виппер в восхищении пишет: «В механизме военной монархии все колёса, рычаги и приводы действовали точно и отчётливо, оправдывали намерения организаторов…»

Высокое цветение страны продолжается.

Казалось бы, ничто не предвещало неудач. Но уже надвигался грозный 1564 год, многое переменивший в судьбе Московского царства. Держава как будто низверглась с вершин славы в пропасть горечи.

Страна начала понемногу уставать от войны. Её ресурсы вовсе не беспредельны.

Русский корпус, двинувшийся в пределы Литовской Руси, был разбит на реке Уле (январь 1564 года). Разгром вышел ужасный, потери оказались велики, множество воинов попали в плен. Командующий соединением высокородный князь Пётр Иванович Шуйский погиб. Легли в землю князья Семён Дмитриевич и Фёдор Дмитриевич Палецкие, а также представители иных знатных родов[54]. Воевод Захария Ивановича Очина-Плещеева и князя Ивана Петровича Охлябинина, а также множество дворян литовцы пленили. По официальным русским данным, одними только убитыми, пленными и без вести пропавшими детьми боярскими русская армия потеряла 150 человек. Неофициальный Пискарёвский летописец содержит сведения о семистах погибших дворянах. О потерях среди стрельцов, боевых холопов, казаков русские источники не сообщают, очевидно, они в несколько раз больше. Иностранные источники приводят иные цифры: от 8–10 до 20 тысяч, что, в свою очередь, похоже на весьма значительное преувеличение. Истина где-то посередине.

И, что важнее, наступательная инициатива оказалась надолго отнята у русской стороны. Армия Шуйского сама по себе была невелика: всего три полка, в то время как наиболее значительные военные предприятия совершались полевыми соединениями в пять — семь полков. Однако она выполняла задачи, составлявшие часть гораздо более значительной наступательной операции. После поражения Шуйского операция в целом оказалась сорванной. Конечно, разгром одного полевого тактического соединения ещё не означает поражения в войне. Боевые действия продолжились, обе стороны в том же 1564 году обменялись ещё несколькими ударами. Но русское командование на протяжении нескольких лет не отваживалось провести новое масштабное наступление от Полоцка вглубь литовских земель. Самым значительным «реваншем» за поражение на Уле стал захват невеликой крепости Озерище, который, правда, был предварён ещё одним поражением в полевой стычке.

Вина за поражение на Уле возлагалась на командование армии, то есть прежде всего на князя П. И. Шуйского: его люди шли «оплошася, не бережно», не следя за тем, чтобы сохранялось единство полков, «доспехи и всякий служебный наряд везли в санях». Нападение литовцев застало их врасплох, воеводы даже не успели выстроить полки и «возложить на себя доспехи».

В конце сентября — начале октября 1564 года крымский хан вторгся на Русскую землю. На главной позиции у реки Вожи татар отбили. Тогда Девлет-Гирей повернул свои силы для обходного манёвра. Прорыв татар по направлению к Рязани застал государевых «больших воевод» врасплох. Там значительных сил «в сборе» не было, и выставить перед ханом «живой барьер» из полков Москва не успевала. Рязанская земля подверглась тяжёлому разорению.

Летопись содержит краткий, но выразительный рассказ о событиях осени 1564-го: «В то же время на Рязани были во государьском жалованье в поместье боярин Олексей Данилович Басманов Плещеев да сын его Феодор, и слыша многие крымские люди приход на Рязанскую украину, они же со своими людьми да с тутошними не со многими людьми… крымских людей побили и языки поймали не дошед города. Те языки сказали, что пришёл царь Девлет-Кирей, а с ним дети его калга Магмет-Кирей царевич да Алды-Гирей со своими крымскими людьми: то первая весть про царя, безвестно убо бяше пришёл. Тех же языков прислал Олексей Данилович Басманов да сын его Феодор ко государю царю и великому князю Ивану Васильевичю, а сам Олексей и сын его Феодор сели в городе на Рязани со владыкою Филофеем и ту сущих во граде людей обнадёжили, не сушу бо тогда служилым людем никому, кроме городских людей ту живущих и селян, которые успели во град прибежати… У града же тогда крепости нужные… едва поделаша и града покрепиша и бои по стенам изставиша и из града выезжая с татарами бишася, из града стрельбою по царёвым полком из наряду стреляти. Татары же ночным временем с приметам и с огнём многажды прихождаху и хотяху взятии град. Божиим же заступлением и Пречистые Богородицы и великих чюдотворцов руских молением граду ничто успеша и от града отступиша в своя страны».