Боль в груди мешала мне дышать. Я потянулась к Нелли и зарыдала, уткнувшись в ее шерсть.

«Моя семья погибла».

«Они все умерли».

Всего три месяца назад мы сидели в этом доме и праздновали двенадцатый день рождения Марии. Мой брат подарил ей большой, завернутый в красивую упаковку подарок и громко смеялся, когда оказалось, что это всего лишь его собственная крошечная фотография в рамке. Джастину было шестнадцать, и он так любил розыгрыши.

Мое тело казалось тяжелым, как будто горе от потери восьми членов семьи превратилось в мешки со свинцом, которые я должна буду носить всю оставшуюся жизнь.

Я не могла поднять руки или встать со стула. Все, что я могла сделать, это сползти на пол и рыдать.

«Этого не может быть».

«Пожалуйста, позволь мне очнуться от этого кошмара».

«Пусть это прекратится».

Я измученно свернулась в клубок, обхватив руками колени.

«Мне нужно позвонить и сообщить, что ба умерла».

Мысль о том, что ее тело заберут, и я останусь в этом доме одна, заставила меня заплакать еще сильнее. Я останусь совсем одна наедине с воспоминаниями, а что потом?

«Ах, если бы только я умерла вместе с ними».

Мысль была настолько ясной, что почти уняла мои рыдания.

«Это могло бы решить мои проблемы. Не стало бы больше ни горя, ни печали, ни одиночества. В любом случае, чего хорошего мне ждать?»

Нелли снова заскулила, как будто поняла мои зловещие мысли.

Потянувшись к ней, я прошептала:

— Я позабочусь о том, чтобы тебя взяли в хорошую семью, прежде чем покину этот мир.

И тут до меня дошли последние слова бабушки. Я обещала ей, что не позволю нашей семье исчезнуть с лица земли.

Закрыв лицом руками, я снова заплакала. И зачем только я дала такое обещание?

Глава 2

Светящиеся предметы

Девина

Когда была маленькой, я часто бегала по этому лесу и гонялась за бабочками и светлячками со своими братьями и сестрами. Тогда мое сердце было беззаботным, а улыбка — широкой.

Воспоминание о моей сестренке Каролине, указывающей вверх и шепчущей: «Ты видишь фею?», заставило меня ускорить шаг. Прошло четыре дня с тех пор, как умерла бабушка, и, казалось, призраки моей семьи витали повсюду вокруг меня.

Каждая комната в доме была полна воспоминаний, и спустя два дня, проведенных за упаковыванием вещей, я пришла сюда в надежде немного отдохнуть от них.

Но вот она снова передо мной: Каролина, семилетняя девочка, нарисованная моей памятью, бегающая от дерева к дереву в поисках фей. Она повернулась и улыбнулась мне, солнечный луч играл в ее темных волосах.

— Давай, ты, медлительная улитка. Феи улетят прежде, чем ты доберешься сюда.

Грудь сдавило от сожаления о том, что тогда я не поспешила за ней. Чего бы я сейчас ни отдала, чтобы поделиться воспоминаниями с Каро, но тогда мне было шестнадцать, а ей всего семь, и я чувствовала себя слишком взрослой для фей. Иронично, ведь я стала писателем и использовала фантазию, чтобы создавать свои книги.

Нелли бежала впереди, тяжело дыша. Она была старой овчаркой с выраженным инстинктом защитника и демонстрировала это, агрессивно лая на большую стаю ворон, летающих над нашими головами. Птицы казались такими же черными, как и моя душа, и ужасные крики, которые они издавали, резали мне уши.

На меня нахлынуло еще одно воспоминание о моей сестре Марии. Она боялась птиц. Однажды, когда ей было четыре года, она замерла от страха и не смогла пройти мимо дерева из-за двух ворон, наблюдавших за нами. Птицы никогда не пугали меня, и я бы не обратила внимания на шумную компанию и сегодня, если бы не Нелли, которая погналась за ними.

— Нет, Нелли, оставайся здесь. — Со вздохом смирения я потрусила за ней, стараясь не обращать внимания на капли дождя, падающие на голову.

— Нелли, вернись! — позвала я, с беспокойством заметив, что она бежит к границе, потому что, в отличие от меня, она не смогла бы прочитать большие знаки «Посторонним вход воспрещен», «Опасность» и «Мины».

Я бросилась следом.

— Нелли!

Я почувствовала облегчение, когда собака остановилась там, где кончался лес и начиналась запретная зона. Ее лай смешивался с пронзительным карканьем двенадцати ворон, окружавших блестящий предмет.

«Что это?»

Птицы сгрудились вокруг и сражались за предмет, так что я разглядела его не сразу.

«Бутылка».

Я прогнала ворон, любопытствуя, почему бутылка так блестит. Часть ворон взлетела, но самые храбрые остались и захлопали крыльями, словно бросая мне вызов в борьбе за эту невероятную драгоценность.

Притворно нападая, я хлопнула в ладоши и закричала. Испуганные, они отскочили назад, громко протестуя, но я проигнорировала их и подняла бутылку, которая была изготовлена из легкого твердого материала и завернута в блестящую ткань или что-то в этом роде. Повертев ее в руках, я принялась гадать, из какого материала она сделана. Она казалась тяжелее, чем биоразлагаемые бутылки, которые мы использовали здесь, на Родине. Я подняла взгляд.

Может быть, она прилетела с другой стороны?

Всего несколько человек помимо нас оказались настолько храбры, что решились жить так близко к границе. Пусть мир между нашими народами длится уже долго, людям никогда забыть о том, как дикие Северяне охотились на женщин и похищали их.

За исключением вялотекущей торговли, никаких контактов между Северянами, живущими по ту сторону этой стены, и нами, обычными людьми, живущими на Родине, не было.

Из того, что я знала, наш Совет встречался с их постоянно меняющимися лидерами каждые несколько лет, но стена по-прежнему четко разделяла наши миры и напоминала о том, что нужно держаться на расстоянии.

Я поставила бутылку и встала. И все же любопытство не позволяло мне отступить. Что, если она на самом деле прилетела с другой стороны?

«Не поднимай ее».

Я огляделась, но никого не увидела.

На стене висела камера слежения. Я знала это, но только потому, что ходила сюда с детства и видела стену до того, как колючие кусты превратились в заросли и скрыли часть стены и камеру. Теперь весь этот район выглядел запустевшим и заброшенным.

Нелли легла рядом со мной, высунув язык и не сводя глаз с двух храбрых ворон, которые все еще сидели на земле и наблюдали за нами.

— Мы должны оставить бутылку им, — сказала я Нелли, которая была моей единственной спутницей в эти последние дни. — Ведь правда?

Единственным звуком было ее усталое после погони дыхание.

— Мне кажется, внутри что-то есть. Смотри, — я указала на прозрачную горловину. — Похоже на письмо.

Впервые за несколько дней я не думала о своей потере, а испытывала волнение, обнаружив что-то неожиданное.

— Хорошо, я согласна. Мы должны ее открыть. Вороны все равно не умеют читать.

Взяв бутылку — мои руки слегка дрожали, — я открутила крышку и вытащила свернутый лист бумаги.

Жителю Родины, который найдет это письмо,

Меня зовут Уилма Грин. Мне недавно исполнилось пятнадцать.

Мне всегда было интересно, каково это — жить по твою сторону стены. Пожалуйста, ответь мне. Просто положи письмо в эту бутылку и брось ее через стену. Я живу неподалеку и буду проверять каждый день. Но лучше поторопись. Через три недели я уеду отсюда. Не потому, что я этого хочу, а потому, что приближается мой брачный аукцион. Могучие воины будут сражаться за право жениться на мне, и у меня не остается другого выбора, кроме как переехать в дом моего нового мужа.

Уилма

У меня вырвался громкий вздох. Этого ребенка выдадут замуж за одного из этих больших страшных мужчин против воли.

— Нелли, это ужасно.