– Тут другое, – возразила Настя. – На тех, о ком ты говоришь, я давно не обращаю внимание. А это уже не любование, а наблюдение. Сейчас разберусь.
Она поднялась и подошла к лежавшему на песке парню.
– Привет! – сказала девочка, садясь рядом с ним. – Руссо туристо? Тебя можно закадрить, или ты облико морале?
– Что? – растерянно спросил он, уставившись на неё широко открытыми глазами.
– Кто прислал? – спросила Настя. – ФСБ или другая контора?
– А как ты узнала? – не отвечая на вопрос, спросил он.
– Когда на мне протирают взглядом дырки любители красивых девчонок – это приятно, – сказала она. – Конечно, им ничего не обломится, но начинаешь смотреть на себя иначе. Но ты на меня смотрел так, как Глеб Жеглов на Ручечника. Что вам приказали?
– Понаблюдать, чем вы занимаетесь, а потом поторопить с отъездом домой, – ответил агент, которого пришлось подтолкнуть магией. – Лучше тебе самой разобраться с нами, чем без тебя начнут разбираться с твоими родственниками.
– И как стали бы торопить? – поинтересовалась Настя. – Надеюсь, не ногами?
– Просто передали бы, что есть такая необходимость, – сказал он. – Никакого принуждения не было бы. Вы когда собираетесь возвращаться?
– Через день-два, – ответила девочка, – так что зря вас сюда посылали. Хотя курорт здесь хороший. Но если ты хочешь на нём хоть немного отдохнуть, немедленно уходи в отель, иначе весь обгоришь. Всё равно мы здесь только отдыхаем, а сейчас уйдём обедать.
Закончив с ним разговаривать, Настя вернулась к своим.
– Этот кадр из ФСБ, – сказала она матери. – Не нервничай: нас здесь брать не будут, но дома уже наверняка готовят комитет по встрече. Сказал, что будут только наблюдать, а через несколько дней скажут, что пора возвращаться. Мне здесь уже начало надоедать, поэтому вернусь с удовольствием.
– И совсем не боишься? – спросила отошедшая от испуга мать.
– Самую чуточку, – призналась Настя, – и больше за вас, чем за себя. Надоело мне бояться, мама. Я ведь с самого начала знала, что придётся договариваться, просто хотелось немного отдохнуть. На меня смогут давить только через вас, но и у меня рычагов до фига! Пусть только попробуют, я с ними тогда поиграю в игру «кто самый крутой». Вставайте и пошли на обед, а то этот придурок сейчас изжарится. Я его отпустила, а приказ наблюдать остался. Непонятно, почему прислали такого молодого, наверное, из-за знания испанского языка. Приехал без капли загара и полез на солнце в одних плавках! Хоть бы взял зонт. О чём только думают!
– Да, пошли, – согласилась мать, вставая с шезлонга. – Знаешь, мне уже тоже захотелось домой. Благодаря тебе я отдохнула так, как не отдыхала никогда в жизни.
– Тогда можно пообедать и улететь, – предложила Оля. – Я уже по всем соскучилась, а больше по деду. А эти пусть ищут, куда мы девались.
– Так и сделаем, – решила мама. – Идите смывать песок.
Они поели, собрали свои вещи и рассчитались за номер. Ушли из женского туалета. Настя одной рукой взяла саквояж, и второй прижала к себе сестру, а мать обняла их обеих. Сфера на такую компанию появилась раза в полтора больше обычной. Когда девочка летала с отцом, она была меньше. Дома было девять вечера, поэтому Настя финишировала над сквером. В нём поблизости оказались несколько прохожих, которые в недоумении подняли головы, высматривая, что так громко хлопнуло. Наплевав на их любопытство, она повела свой шар к дому и через несколько минут уже обнимала сначала отца, а потом Таню. Марк обниматься не стал, но тоже был рад их возвращению.
– А чёрные! – удивился отец. – Вы же там были только три недели. Шкура не слазила?
– Я предохранила от ожогов, – объяснила Настя, – поэтому от солнца не прятались.
– Не хочешь туда ещё раз? – спросила не скрывавшая зависть сестра. – Я из-за школы не смогла с вами отдохнуть!
– Полетишь одна, – вздохнув, ответила девочка. – У меня сейчас начнётся летняя распродажа.
– Я не поняла, – сказала Таня, – о какой распродаже ты говоришь?
– Буду себя продавать, – пояснила она. – На Кубе нас уже пасли, поэтому скоро узнают, что мы оттуда исчезли, и примчатся сюда. Я, конечно, постараюсь выбить себе максимум свободы, но на курорты тебе теперь придётся летать. Денег можешь взять сколько хочешь. Я их и родителям оставлю.
– Ладно, если будут деньги, я и сама отдохну, – успокоилась сестра. – Вы есть не хотите?
– Только что из-за стола, – ответила мать. – Вы-то как здесь жили?
Все сели в гостиной разговаривать, а Настя ушла в свою комнату звонить подругам. До Аллы она почему-то не дозвонилась, а Ольга ответила сразу.
– А я тебе на всякий случай звонила, – сказала девушка, – хоть ты и сказала, что не будешь брать свой мобильник. Меня о тебе допрашивали, и Аллу тоже. Мы отказались отвечать, тогда надавили на родителей. Мой отец это воспринял спокойно, а её предок начал свирепствовать. Он забрал телефон и запретил ходить на секцию, а для Алки секция важнее, чем для других.
– Можешь ей позвонить по обычному телефону? – спросила Настя. – Вот и скажи, что я завтра утром их навещу. После этого её отец вернёт и телефон, и секцию. Если она этого не захочет, пусть передаст через тебя. Ладно, надеюсь, завтра увидимся.
«Финал? – ехидно сказал Раш, когда она выключила телефон. – И что же ты будешь требовать?»
«Сначала посмотрю, что мне будут предлагать. Важно и то, как предложат. Одно дело, когда к тебе относятся с уважением, и другое, когда пытаются выкручивать руки».
«Они не могли о тебе много узнать, – сказал Раш. – Только о лечении и о возможности что-то внушать. И, несмотря на свой ум, ты для них остаёшься девчонкой, причём зависимой из-за семьи. Свою силу придётся доказывать, поэтому не слишком надейся на уважительное отношение. Хамить без необходимости не станут, но подчинить попробуют. Конечно, будут и какие-то пряники, но без кнута не обойдутся. Похоже, что ваши власти не умеют действовать по-другому».
«Они везде одинаковые, – сердито сказала Настя. – Ничего, я вывернусь! Если ты прав, то им же хуже! Не захотят поверить мне на слово и принять мои условия, пошлю далеко-далеко! Я уже примерно представляю, чем меня будут бить. Пусть только попробуют, у меня тоже найдётся чем ударить!»
Глава 13
Незадолго до обеденного перерыва к отцу Насти в Управлении подошли двое мужчин, один из которых предъявил удостоверение сотрудника ФСБ.
– Нам нужно поговорить, – сказал он Николаю Алексеевичу. – Это можно сделать у вас, но будет лучше, если вы проедете с нами.
– Разговор о моей дочери? – спросил он. – Если вы хотите поговорить о Насте, будет лучше, если вы сначала встретитесь с ней.
– Где она? – спросил тот же мужчина.
– Ходила к подругам, а сейчас должна быть дома. Если куда-то ушла, жена может связаться с ней по телефону.
После его слов они чуть ли не бегом покинули Управление, а Николай Алексеевич тут же позвонил дочери.
– Настя, ты дома? Вот и не уходи, потому что сейчас за тобой должны приехать. Я знаю, как ты настроена, но постарайся не задираться.
– Мама, сейчас за мной приедут, – закончив разговор с отцом, сказала Настя. – У отца были фээсбэшники, а он, как мы и договаривались, направил их сюда. Я уже одета, осталось только нацепить серьги и расчесаться. Ты вот что... если на вас будут наезжать, не переживай. Знай, что вся эта ерунда только на день-два, и не будет никаких последствий. То, что могли обо мне узнать, может вызвать опасения, но это только маленькая часть моих возможностей, а в остальное сразу не поверят, поэтому на равных со мной договариваться не будут.
– Ты не распускай сильно хвост! – сказала мать. – Если кого-нибудь убьёшь или покалечишь...
– За кого ты меня принимаешь? – обиделась девочка. – Я не собираюсь воевать с ФСБ. И договариваться там не с кем. У тех, кого сюда послали, есть не права, а инструкции. Вот они по этим инструкциям и будут со мной работать. А я всё расскажу и посмотрю, как они себя поведут. Если по-хамски, я просто исчезну и буду говорить уже с теми, кто решает. Звонят. Открой и скажи, что я сейчас выйду.