– Я выпила, – сказала Мануэла. – Не нужно воды: она уже приходит в себя. Не ожидала такого от дочери. Она даже маленькая характером была вся в меня, а теперь, судя по рассказам сына...

– Как же так... – растерянно сказала открывшая глаза девушка. – Для чего ты вернулась? Чтобы отобрать его у меня? У тебя же есть отец!

– Ну и что я тебе говорила? – сказала Мануэла, обращаясь к Клоду. – У неё все мысли вертятся вокруг тебя. Успокойся, дочь, этот молодой человек нужен мне только как источник силы. Хотя не скрою, что испытываю к нему нежные чувства, сродни материнским.

– А почему ты голая?

– Потому что вы сожгли мои платья, – сердито сказала мать, – а то, которое принесли, на меня слишком тесное. Завтра предстану перед твоим отцом, а потом займусь своим гардеробом. Всё ещё ревнуешь? Ну и зря, он от любви к тебе тоже сильно поглупел.

– Это правда? – спросила девушка. – Ты меня действительно любишь? Почему тогда молчал?

– Потому что боялся того, что будет завтра, – ответила Мануэла за Клода, – в том числе и твоей ревности.

– Отец ничего не сделает, – неуверенно сказала Луиза. – Ведь правда?

– Не беспокойся, я не дам его убить, но нам придётся уехать. Только не вздумай опять показывать свою ревность! На что ты сейчас рассчитываешь? У вас не будет ничего, кроме лёгкой интрижки. Тебя это устроит? А если не устроит, то нужно ждать! Клоду надо так утвердиться в столице, чтобы его приняли в свете, как своего. Вот тогда можно думать о вашей свадьбе. Я постараюсь устроить это за год.

– А если я поеду с вами? Мама, я не могу расстаться с ним на целый год!

– Почему ты до сих пор не замужем? – спросила мать. – Можешь не говорить о своих женихах, о них уже рассказал сын. Одного я тоже выгнала бы, но два других были подходящими со всех сторон! Начиталась любовных книг и самой захотелось любви? А ты знаешь, что она для дворянок редкость? Вот и жди, сколько нужно, а если не терпится заняться женским делом, отец быстро найдёт мужа! Я не могу взять тебя с собой. И помешает отец, и нас ославят в столице. Кроме того, нам поначалу будет не до тебя. Возможно, позже я кого-нибудь за тобой пришлю, но только если договорюсь с Ойгеном. Золото он мне должен отдать, а на тебя с Крисом я не имею прав. Обещать не буду, но поговорю, а там посмотрим, что выйдет из этого разговора.

Глава 15

– Я не позволю тебе остаться с ним вдвоём в кровати, да ещё голой! – уперев руки в бока, заявила Луиза. – Или ты отсюда уходишь, или я ложусь с другой стороны!

– Совсем потеряла рассудок от любви? – спросила мать. – Ты подумала о Клоде? Ему и со мной нелегко, а тут ещё ты ляжешь под бок! Заметь, я ничего не говорю об уроне чести и возможных сплетнях! Пусть даже об этом не узнает никто, кроме нас, бедный мальчик не заснёт в таком окружении и к утру сойдёт с ума!

– А ты хочешь, чтобы сошла с ума я? Ничего, лягу в одежде и не буду ёрзать. Всё равно я уже лежала на его кровати! Сам же меня и положил!

– Это безнадёжно, – сказала Клоду Мануэла. – Ты всех девушек так сводишь с ума? Дочь, пойми, что мне это жизненно необходимо и я отношусь к нему как к сыну! Я согласна одеться, если ты достанешь что-нибудь просторнее этого платья.

– Я достану, – обещала Луиза. – Клод, выйдем, мне нужно с тобой поговорить.

Они вышли из спальни в гостиную и сели на стоявшую в ней кушетку.

– Если любишь, рассказывай всё, что у вас было! – потребовала девушка. – Как тебя во всё это втянул брат, и что случилось после. Я должна это знать, иначе сойду с ума! Мать права в том, что мне не место на твоей кровати, но и ей там нечего делать!

– Твоя мать берёт у меня только силу, – ответил Клод. – Видела бы ты её вчера! Белая, иссохшая, с неживыми глазами! И ещё от Мануэлы пахло гнилью, хоть и несильно. Стыдно такое говорить, но когда она меня обняла, я, как девица, повалился в обморок.

–Представляю! – передёрнув плечами, сказала Луиза. – А для чего она полезла к тебе обниматься? Я читала о марах, но там не было ничего такого.

– Я думал, что на портрете изображена ты, а не она, – отведя взгляд, признался он, – и произнёс заклинание любви. Извини, но мне так хотелось, чтобы ты меня полюбила...

– Безглазый дурак! – счастливо сказала девушка. – Я в тебя и так почти сразу влюбилась. Значит, Крис подсунул этот портрет, а ты наколдовал ему любовь? Тогда понятно, почему она воскресла. Вот мелкий паршивец!

– Ты не рада? – спросил Клод. – Твой брат был уверен, что ты обрадуешься.

– Не знаю, – сказала Луиза. – Давай сейчас разберёмся не с моей радостью, а с её любовью.

– Когда Мануэла начала восстанавливаться, она сказала, что, если я тебя люблю, должен убрать заклинание, иначе... ну ты сама понимаешь.

– Ты не устоял бы, – мрачно сказала она. – С её красотой и опытом она вила бы из тебя верёвки, а мне осталось бы только перерезать себе горло! И что ты сделал?

Клод объяснил, что он вычитал в книгах и применил к графине.

– И ты, лёжа с ней в кровати, ничего такого не чувствуешь? – спросила Луиза.

– Я не каменный, – покраснев, ответил он, – хотя на твою мать отреагирует и камень. Но тебе нечего опасаться. Это последняя такая ночь, так что я как-нибудь потерплю, а во мне ей нужна только сила.

– Пока отец в городе, возьму у него халат для матери, – сказала девушка, – а потом мы с тобой ещё поговорим.

В тот вечер они долго говорили, пока не пришло время ужина. В трапезной граф заметил, что дочь почти ничего не ест. Мечтательная улыбка, с которой Луиза ковырялась в тарелке, вызвала у него подозрения. Клод вёл себя как обычно, но Ойген настоял на том, чтобы дочь после окончания трапезы отправилась в свои комнаты и до утра из них не выходила. Ночь прошла на удивление спокойно. Мануэла не прижималась и очень быстро заснула, а вслед за ней уснул и Клод. Утром первой проснулась графиня.

– Вставай, соня! – разбудила она юношу. – У меня нет служанки, поэтому поможешь ты. Как я выгляжу?

– Я немного полежу, – отвернувшись, сказал покрасневший Клод.

– Вы ещё лежите? – спросила приоткрывшая дверь Луиза. – Можно я войду?

– Плохо, что я умерла так рано, – сказала Мануэла, с осуждением глядя на дочь. – Видимо, Ойген не занимался твоим воспитанием! Что хочешь, то и делаешь, не считаясь с приличиями! Разве допустимо девушке ни свет ни заря вламываться в спальню к парню?

– А тебе прилично вертеться перед ним голой? – Луиза подошла к кровати и сбросила с Клода одеяло. – Видишь, до чего ты его довела! И это материнская любовь!

– Не нужно тебе его смущать, – сказала Мануэла, прикрыв юношу одеялом. – Выйди в гостиную и дай ему одеться. Потом поможешь мне привести себя в порядок.

Клод поспешно оделся и вышел в гостиную, освободив спальню для женщин. Мануэла с помощью дочери зашнуровала платье и расчесалась, после чего направились в трапезную. Клод предлагал сестре к ним присоединиться, но она отказалась и ушла на завтрак раньше. Когда пришли, за столами сидели только Алина с Леоной, Колин и Баум. При виде воскресшей графини маг проявил удивительное хладнокровие.

– Приветствую хозяйку дома! – встав, почтительно сказал он. – Госпожа, вы прекрасно выглядите! Великолепная работа! Ваша, барон?

– Это вышло случайно, – ответил Клод и поспешно сел на своё место.

–Удивительно! – сказал Баум. – Вопреки распространённому мнению, поднять мёртвых не так легко, и это не у всех получается, а у вас вышло случайно. Боюсь, что наш хозяин не поверит в такую случайность.

– Это я решу с ним сама, – улыбнулась магу Мануэла, – а вас, как домашнего мага, попрошу быть свидетелем нашего разговора. Вы знаете, что я имею на это право.

– Надеюсь, что здесь никто не нарушит ваших прав, – поклонился ей Баум. – Конечно, я засвидетельствую.

Вошедший в трапезную Робер коротко поклонился, не заметил графиню и сел. Гретта сегодня впервые вошла вместе с Ойгеном. Она была одета в одно из купленных вчера платьев и находилась в приподнятом настроении.