Леона не выдержала, и из её глаз потекли слёзы. Клод тоже держался из последних сил: в обществе двух девушек аромат стал нестерпимым.

– Мне тоже убери! – задыхаясь, сказала Хельга. – Запах почему-то усилился.

Стоявшие поблизости гости стали принюхиваться и поворачиваться в сторону Клода и девушек. Он приказал живучке Леоны перестать пахнуть, но та никак не отреагировала. Решив, что для послушания нужна подкормка, он влил в вонючку немного силы, но добился только усиления запаха.

– Что ты делаешь? – взвизгнула девушка. – Я сейчас задохнусь!

– Ничего не получается! – сердито сказал он. – Говорил же, что я этим не занимался! Ладно, любое из этих существ можно перекормить силой, и оно лопнет. Сейчас так и сделаю.

Он влил в Живучку раз в десять больше той силы, от которой разрывались грачи, но извивающийся клубок только раздулся и обдал их такой волной запаха, что у Клода перехватило дух и из глаз брызнули слёзы. Вокруг послышались крики танцующих, а оркестр стал играть вразнобой и затих. Уже почти ничего не видя, Клод ударил в сторону Леоны магией, надеясь, что это добьёт тварь. Из зала его вытащила Хельга. Она двигалась на ощупь вдоль стены, чтобы не столкнуться с мечущимися гостями и разбегавшимися музыкантами. Сначала в соседний зал пришла ослабленная расстоянием волна запаха, а потом в него стали с воплями забегать любители танцев и оркестранты. Запах с каждой минутой становился всё сильнее, поэтому из второго зала тоже сбежали.

– Что ты наделал?! – вцепилась в Клода Мануэла. – Совсем спятил? И где Леона?

– Должна лежать там, – ответила Хельга, показав рукой в направлении арки входа.

– Ну от тебя и запах! – поморщилась Мануэла. – Клод, немедленно прекрати это безобразие!

– Если бы я знал, как это сделать! – ответил он. – Не мешайте, попробую связаться с Дербом.

Демон отозвался сразу.

«Чувствую, что у тебя что-то стряслось, – сказал он. – Нужна помощь?»

«Пока только советом. Моя сестра говорила о своих живучках и запахе?»

«Был такой разговор, – ответил Дерб, – но я посоветовал не связываться с паразитами. Пока они слабые, готовы пахнуть и делать многое другое, а если влить больше силы, перестают слушаться, а прибить не так легко».

«У меня как раз такой случай, – объяснил юноша. – Получил запах, но, видимо, перекормил, потому что перестали слушаться. Попробовал убить, но завоняло так, что еле удалось удрать. А Леона, к которой я прикрепил эту тварь, лежит без сознания, и к ней нельзя подойти. А я уже боюсь бить магией. Вдруг она и её сожрёт!»

«Магию не применяй! – предупредил Дерб. – Одной силой их не убьёшь, только усилишь вонь. Можно применить заклинание, которое не даст чувствовать запахи».

«Я не знаю такого. Предложи что-нибудь другое, только быстрее, а то уже бегут и из третьего зала!»

«На таком расстоянии я не покажу ни одного заклинания, – сказал демон. – Придётся поступить по-другому. Возьми плотную ткань, хорошенько смочи и сложи в несколько раз. Завяжи лицо и не почувствуешь запаха. Может действовать на глаза, но на улице не должно так сильно вонять».

«И что дальше?» – не понял Клод.

«А что может быть дальше? Вытаскиваешь Леону и везёшь её домой. В дом не занесёшь, но можно во дворе повесить гамак или вынести на улицу кровать. Придётся недолго потерпеть. Да, ей нужно сделать такую же повязку».

«А остальные?» – спросил юноша, которому стало нехорошо от мысли о походе через столицу с Леоной на руках.

«Что остальные? Тоже воняют? Ах, ты о гостях... Если уберёшь источник запаха и откроют окна, до завтра должно выветриться. Запах хоть приятный?»

– Барон, это нечто! – сказала подошедшая графиня Тибур. – Чего у меня только не было на приёмах, но вы всех перещеголяли! Я правильно поняла, что это не магия, а настоящий запах?

– Вонь это, а не запах, – смеясь, сказал подошедший вслед за ней барон Бекер. – Надо называть вещи своими именами.

– Магии здесь почти нет, а запах настоящий, – угрюмо ответил Клод. – Извините за испорченный приём, но я хотел как лучше. Прикажите, чтобы мне дали мокрую ткань, которой можно замотать лицо. Я вынесу Леону, а потом вы проветрите помещения.

– Ты специально издеваешься над бедной девушкой? – с возмущением сказала ему Мануэла. – То она была крысой, а теперь провоняла три зала?

– Она пристала ко мне с запахом, а я предупреждал, что раньше этим не занимался. Мне теперь нужно нести её на руках через полгорода, потому что лошадям морды не замотаешь!

– Ты уже носил её в Альфере! – сказала Мануэла. – Господи! Это и на улицах будет так вонять?

– Меньше, – ответил Клод. – Сильно воняет только в помещениях, поэтому ей придётся пожить в парке.

– А Хельга! Её тоже в парк?

– От неё только пахнет, – возразил юноша. – Откроем окно. Да, для Леоны нужна такая же ткань.

Вскоре он с замотанным лицом вошёл в зал для танцев и взял на руки лежавшую без сознания девушку. Запах пробивался сквозь ткань, но уже был терпимый. Клод вынес Леону из дома Хайке, опустил на тротуар и завязал ей лицо мокрой тканью. После этого опять взял на руки и пошёл вслед за экипажем, в котором ехали Мануэла с Хельгой. На улице уже не воняло, но исходивший от летевшей за девушкой твари аромат никого не оставил равнодушным. Люди не разбегались, наоборот, многие долго шли следом за несущим девушку парнем, вдыхая приятный и возбуждающий запах. Следовало ожидать, что сегодняшней ночью они будут выполнять свои супружеские обязанности с особым рвением.

Когда Клод вошёл в ворота особняка, он с радостью увидел, что живучка стала в два раза меньше. Она не хотела выполнять новые команды, но не могла прекратить источать запах, а на это уходило много полученной от него силы. Леона пришла в себя на полпути к особняку и тихо плакала на его руках, не делая попытки вырваться и не требуя объяснений. Только появился луч света в её беспросветной жизни, и теперь всё перечёркнуто навсегда! Для чего жить?

Ей поставили кровать на веранде, и Хельга с замотанным тканью лицом помогла переодеться. Два дня Леона не могла притронуться к пище, только несколько раз с трудом пила воду, а на третий запах резко уменьшился, а потом и вовсе исчез.

На второй день после приёма с Клодом сначала связалась сестра, а потом то же самое сделал Анри.

«Клод, – сердито сказала Алина. – Ты что творишь? Девушки узнали, что ты мой брат, и теперь не дают прохода! Приведи да познакомь! Во дворце только и говорят о твоей выходке, а Грас сказал, что это основная тема всех разговоров в городе!»

«А кто подсунул мне свою живучку? – возразил он. – Не ты?»

«Ну я, – признала она. – Ну и что? Ты готов без проверки применять всё, о чём услышишь? Ты же знал, что я с ними не занималась! Бедная Леона! На её месте я тебя возненавидела бы. В любви отказал и превратил сначала в крысу, а потом в вонючку! Как ей теперь жить?»

«Всё сказала? – спросил он. – Считай, что я тебя выслушал».

«Ещё не всё, – остановила она брата. – Я хотела вас навестить и сказала об этом Грасу, так он ответил, что поедем вместе. Он что-то для тебя подобрал и хотел об этом поговорить. Только мы приедем сразу после того, как у Леоны всё пройдёт».

С Анри разговор был ещё короче.

«Барон, скажите, что с графиней? Я могу её навестить?»

«А вы хотите? – спросил Клод. – Она, бедняжка, уверена, что вы больше не посмотрите в её сторону».

«Почему? Из-за вашей ошибки? Она-то в чём виновата? Это мне после конфуза стыдно смотреть ей в глаза».

«Я скажу ей о вашем желании, – пообещал Клод. – А посещать рано, нужно выждать день или два».

Вскоре после этого он подошёл к Леоне. Девушка лежала в кровати с замотанным лицом.

– Леона, не нужно так переживать! Со мной говорил Анри. Спрашивал, можно ли к тебе приехать. Я сказал, что нельзя. Нужно немного подождать, пока всё пройдёт.

– Не врёшь? – тихо спросила она. – Может, хочешь меня успокоить?

– Я врал тебе только один раз, – сказал Клод, – и было это ещё в замке твоего отца! Анри стыдно, что он слишком сильно возбудился от тебя и от запаха.