– Нет, конечно. Но и против русских не воюем.
– А ведь ты в Дэбрэ, когда меня спас, горы трупов навалил.
– Ну… горы – не горы… Человек 20 точно положил. Но я тебе уже говорил: у меня там не было специальной боевой задачи, мне никто не поручал защищать вашу базу. Устав… к слову сказать, мы живём по тому самому средневековому Уставу… Так вот устав строго запрещает тамплиерам атаковать кого бы то ни было без приказа. Однако, есть исключение: «Если рыцарь Храма видит, что христианину грозит смерть, он может так поступать». Я всего лишь спас христианина, то есть тебя. А что касается тех, кого я перебил… Разве они принадлежали к регулярной армии вашего противника? Да нет, они как раз были вашими союзниками, днем у вас с ладони ели, а по ночам резали своих благодетелей в любом доступном для них количестве. Эти подонки преступили все законы, божески и человеческие. В общем-то, именно таковы все те, по кому мы, тамплиеры, наносим удары.
– А если в Эфиопии Америка победит?
– Нас это нисколько не опечалит.
– Вам наплевать на Эфиопию?
– Нет, не наплевать. Мы любим Эфиопию, поверь. Мы не просто желаем блага этой стране, но и делаем для её народов немало доброго, не сильно, впрочем, об этом распространяясь. Но какая бы из сверхдержав здесь не победила, Эфиопии это блага не принесёт. Какая разница этой стране, какой именно хищник будет её терзать? Потому и нам без разницы. К тому же Эфиопия для нашего Ордена не основная точка приложения усилий, а только база. Наши цели и задачи разбросаны по всему миру.
– Секретные, конечно же, цели и задачи.
– Да не цепляй ты меня своими подковырками. Неужели ты не чувствуешь, что никакой таинственности я не нагнетаю. Всё я тебе расскажу про наши цели и задачи, когда ответ на этот вопрос будет иметь для тебя практическое значение. Если это когда-нибудь произойдёт. Ты лучше скажи, как тебе книги?
– Да… Книги… Невероятные были мужики.
– Мы и сейчас такие же.
– Ну тогда ты мне объясни: ради чего тамплиеры терпели все эти лишения? Во имя чего так охотно шли на смерть? Если вам теперь без разницы, какая из сверхдержав победит в Эфиопии, разве тогда была разница, кто победит в Палестине: сарацины или франки?
– Тогда – была. Потому что тогда решались не столько вопросы политические, сколько духовные вопросы, хотя, увы – и изрядной примесью политики. Но ни крестовые походы, ни Орден тамплиеров невозможно понять только через экономические и политические причины. Это было столкновение двух систем духовности. И побеждал тот, чья вера была крепче. Только вера в Бога делала тамплиеров такими храбрыми и помогала переносить невероятные лишения. Образ боя тамплиеров невозможно понять, не зная образа их веры. Безбожник и трёх дней не выдержал бы под знаменем Ордена.
– Так неужели Бог хочет, что бы мы убивали друг друга?
– Нет, конечно. Бог хочет, чтобы мы защищали друг друга. Бог хочет, чтобы Царство Небесное было для нас дороже всех земных благ. Бог хочет, чтобы мы понимали: продолжительность земной жизни не имеет никакого значения перед лицом Жизни Вечной. Тамплиеры всегда это понимали.
– Но зачем они тогда так остервенело сражались за обладание Царством Земным – Палестиной? Какая разница, кому принадлежит эта земля, если все блага – на Небесах?
– Эти вопросы логичны, но любовь выше логики. Тамплиеры очень любили Христа, а потому очень любили землю, по которой Он ходил. Для них была нестерпима мысль, что этой землёй владеют люди, ненавидящие Христа. Каждый служит Богу тем, чем владеет. А тамплиеры владели мечом.
– Ты знаешь, всё это кажется мне набором красивых, но ничего не значащих слов.
– Понимаю. Иначе и быть не может. Любое действие, определяемое верой, можно понять, только если сам имеешь такую же веру. Потому я и не хотел пока затрагивать эти вопросы, но ведь ты сам втянул меня в «раскрытие великих тайн». А ты хоть сам-то понимаешь, чего хочешь от меня? Чтобы я тебе в нескольких словах ответил на вопросы, которыми человечество мучается много тысяч лет?
Дмитрий устало замолчал. Его лицо, всегда такое иронично-мужественное, приняло выражение беспомощной растерянности. Эта метаморфоза была для Андрея очень неожиданной, ему стало неловко от того, что он достал мужика своими расспросами. Впрочем, рыцарь довольно быстро восстановил утраченное внутреннее равновесие и спросил:
– Ты прочитал про Сафед?
– Не помню… Нет, кажется…
– Ну, конечно. Тебе очень понравились истории про лихих кавалеристов, а все что связанно с религией не вызвало никакого интереса. Но я тебе говорю: одно не понять без другого. Так вот Сафед. Замок тамплиеров в Святой Земле. В 1266 году этот замок был осаждён египетским султаном Бейбарсом. У тамплиеров практически не было шансов выстоять, но они держались и чрезвычайно утомили султана своим упорством. Бейбарс после нескольких неудачных штурмов предложил свободный выход из крепости всем местным жителям, составлявшим основную часть гарнизона. Солдаты собрались уходить. Рыцари им не препятствовали, не обвиняли в предательстве и не пытались задержать. Гарнизон замка был настолько ослаблен, что дальнейшая оборона становилась упражнением в самоубийстве. А надо тебе сказать, что Орден тамплиеров никогда не был клубом самоубийц. Храмовники вовсе не имели обыкновения за просто так выбрасывать свои жизни на кровавую помойку, при этом храбрость их была настолько общеизвестна, что обвинений в трусости они могли не опасаться.
Итак, командор замка послал к Бейбарсу парламентёра. Султан пообещал, что храмовники смогут покинуть замок беспрепятственно, пройдя сквозь ряды его войск. Но едва Бейбарс овладел замком и тамплиеры оказались у него в руках, как он утратил желание их отпускать. Султан сказал тамплиерам: «Либо вы принимаете ислам, либо вас убьют. Ночь на размышление». Представь себе эту ночь. Самых сильных духом людей размышления подобного рода могли бы превратить в покорных животных. Но тамплиеры не размышляли. Они молились. Они радовались, что у них есть время подготовиться ко встрече с Богом.
Поутру командор шагнул навстречу султану и сказал, что примет смерть, но не отречется от Христа. Понимал ли султан, что эта ночь переплавила бесхитростного рубаку-командора в Вечного Рыцаря, уже не принадлежащего Земле? Реакция султана показала его полную духовную дистрофию: он приказал содрать с командора кожу на глазах у братьев-тамплиеров. Теперь они не просто знали, но и наглядно убедились, что их ждёт. Ещё было не поздно отречься, и, тем не менее, ни один тамплиер не отрёкся от Христа. Султан не стал задавать своим палачам лишнюю работу, с остальных тамплиеров кожу уже не сдирали, им просто отрубили головы. Было их несколько десятков человек.
А мы с тобой красиво рассуждаем про источник безумной храбрости тамплиеров. Пойми, Андрюха, их храбрость не была безумной. Они умели ценить свою жизнь, понимая, что жизнь – дар Божий. Но как они умели умирать! Чтобы это понять, надо иметь ту же веру, что и у них. Может быть, не такую сильную, но ту же самую. А любые слова тут и, правда, будут выглядеть красивым, но абсолютно бесполезным хламом.
Сиверцеву показалось, что у него в душе зарождается свет. Необычный такой, в общем-то, невидимый, но он чувствовал, что это именно свет – очень ровный, спокойный, постепенно разгоняющий мрак его души. Он так же спокойно и мирно сказал Дмитрию:
– Ты знаешь, я в общем-то тоже верующий. Я христианин. Только я мало что в этом понимаю.
– Тут «понимать» – не главное. Вера – это дар Божий. Чистое сердце самого безграмотного человека знает больше, чем самая гениальная всё на свете понимающая голова. Знаешь, почему ты мучился и места себе не находил?
– Да я… просто… перестал понимать «что такое хорошо, а что такое плохо». Я хотел Родине служить, а Родина, кажется, не сильно в этом нуждается и сама служит неизвестно кому и чему.
– Эти заморочки – только следствие, а причина в другом. Ты тосковал по вере. Без веры нормальному человеку жить нестерпимо. Ты хотел служить чему-то высшему и пытался поставить Родину на место Бога. А Родина, само собой, не сумела заменить тебе Бога – это задача для неё невыполнимая. Но если ты обретёшь Бога – Он вернёт тебе чувство Родины. Тебе и потом ещё будет очень тяжело, но никогда больше не вернётся жуткое ощущение абсолютной бессмысленности жизни.
