Тая в его руках, беззастенчиво лапающих меня в самых разных непозволительных, но
почти на всё согласных, местах, Люциус Малфой как-то странно урчал, периодически
отрываясь от моих губ, чтобы зарыться носом то в складку между шеей и плечом, то в волосы за ухом, то совсем уж распущенно провести языком по шее и снова не отрываться от распухших пульсирующих губ.
А я не в состоянии была сопротивляться. Дрожала в его руках, стонала, послушно
подставляла шею под голодные жадные поцелуи хищника. Всем видом выпрашивая ещё и ещё…
Так, стоп, Гермиона! Где твоя гордость и достоинство? Он же непременно воспользуется
твоей слабостью! Соберись!
Пусть воспользуется… Когда еще у меня будет возможность так тесно пообщаться с
Малфоем-м-м-м…
Нет-нет, Гермиона! Тебя после такого никто в городе воспринимать серьезно не будет! А как же бизнес? Карьера? Салон? Ты же семь лет растила его!
Да… да… Семь лет. Но до этого заказа так и торчала середнячком, без собственной
фишки, без уникальной локации. Выезжала исключительно на хороших отношениях с
партнерами и индивидуальном подходе к прихотям заказчиков.
А теперь собираешься еще и интимные прихоти заказчиков удовлетворять, Мисс Грейнджер?! Что ты за тряпка, готовая растелиться тут же, стоит кому-то ласково на тебя
посмотреть?
И вовсе не кому-то… И совсем не ласково… Черт, но неужели терять вот это жужжащее
чувство восторга из-за принципа?
Эх, Гермиона-Гермиона. Он то выгоду получит двойную, а что получишь ты?
- Хочу, - задыхаясь прошептала я.
- Да, маленькая, да, - тут же откликнулся Малфой.
- Хочу веранду с правом проводить выездные регистрации!
***
Эх, Гермиона-Гермиона. Он то получит двойную выгоду, а с чем останешься ты?
- Хочу веранду с правом проводить выездные регистрации!
Губы Малфоя окаменели рядом с моими. Я только чувствовала его рваное дыхание.
- Исключено.
- Тогда никаких отношений. Никакой сделки, - твердо, насколько могла, выдавила я, все
еще надеясь, что он продолжит целоваться, забив на мой выпендрёж.
- Ты помнишь, с кем говоришь?
Несмело кивнула. Даже уголок рта дернулся в попытке улыбнуться, чтобы сгладить
ситуацию.
- Ла-а-адно, - протянул Люциус, - раз в год веранда в твоем распоряжении.
Его губы снова прижались к моим в смелой попытке раскрыть и продолжить прерванное.
Но меня до того разозлила его подачка, что я решительно увернулась:
- Раз в квартал! В конце концов, это я помогаю вам решать проблемы.
Малфой тихо зарычал, а у меня вместо дрожи от страха разлилось по венам чистое
удовольствие.
- Черт с тобой - раз в полгода.
- Три раза в год! Это последнее предложение! – я наставила на Малфоя палец.
Люциус Малфой с насмешкой смотрел на мой палец, который все глубже пробирался
под рубашку между петличками и все активнее накручивал на кончик кудряшки на мужской груди.
- Ты очень убедительна, Гермиона. Согласен на три раза в год. Договор подпишем завтра. А сейчас вперед – демонстрировать отношения.
Он ухмылялся! Ей-богу, ухмылялся.
Его забавляла вся эта ситуация с притворством, с
торгами за веранду. Мне стало до невозможного обидно:
- Сделка не включает в себя дополнительные услуги, - пробубнила ему уже в спину и тут
же ткнулась носом в грудь, когда он резко развернулся.
- Какие еще дополнительные услуги?
Я густо покраснела, щеки пылали так, что воду вскипятить за метр можно было бы.
- Ну, это… Мы только притворяемся и всё…
Малфой выразительно выгнул бровь, его губы, вкус которых я еще помнила,
искривились в очередной ехидной насмешке:
- Так за что же я тебе пообещал сдавать веранду три раза в год?
- Э-ээ… За то, чтобы не сорвалась свадьба дочери главы банка и вам самому не пришлось на ней жениться.
Люциус кивнул, задержавшись взглядом на моих губах:
- Хочешь, бери веранду шесть раз в год? – с тонким намеком предложил он.
Но я решительно замотала головой, зная, что потребует от меня хозяин за удвоенное
вознаграждение.
Малфой решительно провел меня в большую комнату, в которой мне бывать еще не
приходилось, вызвал экономку и попросил ее собрать всех домашних здесь.
Я сидела на краешке обитого жаккардом дивана, нервно сцепив пальцы на коленке, пока
Малфой-старший не подошел ко мне, расцепил пальцы и сел рядом, заставляя и меня откинуться на спинку и прижаться к его боку.
- Волнуешься? – тихо спросил на ухо, отчего по шее вниз побежали мурашки. – Ничего
страшного не произойдет… Мы просто перестанем скрывать наши отношения, дорогая…
От его бархатного голоса, я прикрыла глаза и покачивалась на волнах блаженства,
чувствуя, как Малфой наклоняет голову, касается губами чувствительной точки на шее и…
- Я так и знала! – раздался визгливый голос Астории от двери. – Драко, Драко! Давай
скорее. Кажется, мой будущий свёкор хочет познакомить нас со своей новой любовницей.
Астория сочилась ехидством и презрением. А я, разглядывая ее злое лицо, впервые заметила промелькнувшие чувства к отцу жениха.
Ну во что я опять влипла?!
***
Астория откровенно скалилась, разглядывая руку Люциуса на моем плече, его
однозначные жесты в мою сторону. Скалилась на своего жениха, который так и остался стоять в дверях с похоронной миной.
Да, я видела в его взгляде осуждение и презрение за сделанный выбор. Но, черт, как
будто он у меня был!
- До свадьбы остался месяц. Пока моя Гермиона занята приготовлениями к вашей свадьбе, мы останемся в особняке. А потом…
Я с удивлением обернулась к нему. У нас еще и «потом» планируется?
- Потом мы уедем в свой медовый месяц, - расплылся улыбкой мартовского кота
Малфой-старший. – Нам тоже надо наладить совместную жизнь.
Вот же пройдоха!
- Я знал, что тебя к старости тянет на молоденьких девчонок, но не думал, что ты
опустишься до прислуги, - вдруг сделал выпад Драко.
И что-то так обидно стало. И за то, что сам Драко не брезговал, когда подкатывал ко
мне, к прислуге. И за то, что Люциуса Малфоя старым обозвал, хотя я уже убедилось в его крепости ума и тела.
Но сам Малфой-старший только засмеялся, легко, непринужденно, словно только что
не получил плевок в лицо.
- Сын, когда дело касается чувств, статус и возраст отходят на второй план.
Драко фыркнул:
- А деньги?
А вот этот выпад уже был в Асторию. Мы все поймали острый взгляд жениха на свою
невесту.
- А деньги всегда в приоритете, сын. Вот не думал – не гадал, а уже сэкономил двадцать
