Время.
Взгляд – на золотые часики, что мне еще отец дарил.
Успеваю. Но это не мешает мне нервничать.
– Придержите лифт, пожалуйста, – выпаливаю я, цокая каблуками по мраморному полу.
Испепеляю взглядом широкую спину мужчины, который входит в лифт и нажимает кнопку нужного этажа. Наблюдаю, как медленно съезжаются створки.
Не подождет меня? Ладно, время есть, вызову еще раз.
Но когда остается маленькая щель, в ней вдруг показывается мощная рука. Двери реагируют молниеносно – и распахиваются.
Невольно изучаю мужчину в лифте. На вид невзрачный какой-то: в сером свитере и джинсах.
Но стоит лишь поднять взгляд на его лицо, как воздух выбивает из легких. Нет, причина не во внезапно проснувшемся влечении или бушующей похоти. Ничего подобного.
Это странное чувство. Оно иного толка. Как дежавю.
Незнакомец в лифте выглядит таким… родным. Словно всю жизнь его знаю.
Не понимаю, в чем дело. Но эти темные волосы, черты лица, глаза… Особенно глаза – горячая карамель. И так знакомо прищуриваются с интересом.
Погружаюсь в них.
Вот я уже не здесь, а дома. Где пахнет ванилью. Обнимаю мою сладкую булочку.
Что за игры устроил мой воспаленный мозг?
– Вы же просили придержать, – возвращает меня из транса бархатный голос. – Передумали?
И рука мужчины к панели с кнопками тянется.
– Нет… Да… – качаю головой и забегаю в кабинку, становясь за спиной незнакомца. – Спасибо.
Еще раз смотрю на него. Чувство не пропадает, но я подавляю его изо всех сил.
Кажется, понимаю, что со мной не так.
Полтора года дома дают о себе знать. Я стала нелюдимой. И сейчас ощущаю мандраж, потому что на работу выходить боюсь. В коллектив вливаться. Будто с нуля все придется делать. Привыкать и адаптироваться.
Стоп. Когда я тушевалась перед трудностями? Журналист по призванию, я привыкла выгрызать путь к своей цели. Я обязательно верну утраченные навыки! Вот как раз на незнакомце и потренируюсь.
– Меня зовут Снежана, – бодро говорю ему. – Я на собеседование к Вадиму Штерну… – язык предает меня, но я понимаю это слишком поздно.
– Шторму, – раздраженно исправляет меня мужчина и, кажется, даже плечами передергивает.
При этом даже не оглядывается. Пафоса, как у миллиардера, а сам небось… завотделом или сисадмин какой-нибудь. Впрочем, разве на них дресс-код не распространяется?
– А вы тоже на него работаете? – слетает с моих уст вопрос.
Мужчина медленно поворачивает голову ко мне. Сводит брови в удивлении, хмыкает и опять глаза прищуривает. Похож на леопарда перед смертельным прыжком. Смотрит на меня, будто видит впервые, расплавленной карамелью обжигает.
– Можно сказать и так…
Выдерживаю его тяжелый взгляд и даже нахожу в себе силы чуть приподнять подбородок. Пользуясь моментом, внимательнее рассматриваю незнакомца. В глаза только стараюсь не смотреть, чтобы то самое чувство дежавю не вернулось.
Несмотря на небрежный внешний вид, есть в этом мужчине что-то благородное и опасное. Важная осанка, гордо расправленные плечи, мощная фигура. Он выглядит так, словно в любой момент раздавит, переступит и пойдет дальше. Оглянется только, чтобы проверить, не шевелится ли жертва.
Внезапное подозрение поднимается в моей душе и ковыряет изнутри.
Бросаю быстрый взгляд на горящую кнопку лифта. Только сейчас замечаю, что мы направляемся на один и тот же этаж. Что же, понятно, почему мужчина не слишком дружелюбен по отношению ко мне. И ответ его неоднозначный по поводу работы обретает новый смысл.
– Вы тоже на собеседование? – догадываюсь я. – Значит, мы конкуренты, – хмыкаю с показным равнодушием.
«Но эта должность достанется мне», – добавляю мысленно, программируя реальность.
– Ого, – вздергивает брови. – Узнаю этот запах, – заявляет вдруг, а я импульсивно принюхиваюсь. – Запах самоуверенности, – уточняет он.
Опускаю ресницы, теряясь на миг, но тут же отгоняю неуместное смущение. Если бороться, то идти до конца.
– Что же, надеюсь, эта черта сыграет в мою пользу, – пожимаю плечами.
И едва сдерживаюсь, чтобы не выдохнуть с облегчением, когда незнакомец наконец-то отворачивается, прекратив буравить меня взглядом.
Но беседу заканчивать он не намерен. Еще и лифт как назло едет вечность.
– Хорошо подготовились? – с заметным сарказмом бросает конкурент. – Перешерстили весь интернет, досье на будущего босса собрали?
– Зачем? – искренне недоумеваю.
Разве это не прерогатива начальства – информацию о сотрудниках изучать?
– Например, чтобы произвести впечатление, – отчетливо слышу насмешку.
– Вряд ли мне в этом поможет его «грязное белье» или фото, – продолжаю разговаривать с его спиной.
– Хотя бы будете знать, к кому идете…
– Чаще всего ожидания не совпадают с реальностью, – выпаливаю я.
– …или чего от него ожидать, – заканчивает фразу.
– Знаете, есть психологический тест, где предлагается выбрать, на каком фото маньяк, а на каком – порядочный человек…
– И?
– Я никогда не угадывала, – выдыхаю я.
Плечи незнакомца чуть заметно подрагивают, но уже через несколько секунд опять напрягаются.
– Печально, – делает он паузу, а потом чеканит строго, как на собеседовании. – Почему Шторм должен принять вас на работу?
И этот тон будто гипнотизирует. Не могу не послушаться. Отвечаю незамедлительно.
– У меня два высших образования, опыт работы в журналистике, идеальное знание английского. Я ответственна, работоспособна, коммуникабельна, – пересказываю свое резюме.
Зачем? Наверное, тренируюсь. Смелее буду вести себя у босса потом.
– Скучно, – нагло перебивает меня незнакомец, и я взрываюсь.
– Было бы веселее, если бы я вас, как главного конкурента, обезвредила и оставила бы в лифте? – выдаю на одном выдохе. – Минус один, – и мысленно ругаю себя за импульсивность.
Нервы за год расшатались, эмоции бушуют. Кроме того, страх перед грядущим собеседованием отключает разум.
Ведь если я не устроюсь на работу, то придется ограничить средства на дочь. Антон не шутил – он действительно перестанет мне деньги давать. А детских выплат только на подгузники и питание хватит. Нет уж, моя булочка достойна лучшего!
– Ну-у, уже что-то, – оглядывается незнакомец, и я замечаю в его глазах пляшущие искорки. – Тогда бы Вадим Шторм понял, что вам действительно нужна эта должность.
– Сомневаюсь, что он вообще бы узнал об этом инциденте, – поверить не могу, что мы говорим о подобной ерунде.
– Вадим Шторм знает и видит все, – его фраза звучит пугающе. – В конце концов, в медиахолдинге идут по головам. Здесь одни акулы, – опять отворачивается.
– Что ж, и среди акул можно оставаться человеком, – уверенно бросаю ему в затылок, который уже устала лицезреть.
К счастью, лифт дзинькает и открывается.
– Но выжить легче, когда ты акула, – произносит незнакомец с едва уловимой грустью. И выходить не спешит.
– Скучно, – повторяю его интонацию. – Тем более, речь идет о секретаре-референте. Правой руке, а в ней, как известно, может оказаться как спасательный круг, так и нож, – возбужденно повышаю голос. – Если Вадим Шторм достаточно умел и дальновиден, то выберет по-настоящему надежного человека. Явно не того, кто идет по головам, – и добавляю уже тише. – Потому что однажды под угрозой может оказаться его собственная.
Огибаю незнакомца, который внезапно замолчал, и выхожу в коридор. На протяжении всего пути чувствую на себе прожигающий взгляд. Позволяю себе перевести дыхание лишь, когда скрываюсь за дверью приемной.
Однако ненадолго. Вскоре паника возвращается.
В душном помещении яблоку негде упасть. Десятки соискателей, таких же, как и я, а может, и лучше, взбудоражено перешептываются и заметно нервничают. На меня никто даже внимания не обращает, но это даже хорошо. Отхожу к дальней стене и жду своей очереди.
Минут через пятнадцать дверь кабинета открывается – и на пороге возникает мужчина средних лет. Окидывает нас всех взглядом, при этом, кажется, тоже удивляется количеству желающих стать правой рукой Вадима Шторма.
