-Ты, конечно, не в восторге… Я все понимаю, и более того, даже не беру тебя с собой. Мне Дом не простит, тем более теперь… - я снова усмехнулась при виде ее возмущенного лица.
-Что значит, ты меня с собой не берешь? А кто тебя вообще спрашивает то? Конечно, у тебя всегда на первом месте твои проблемы, ты чуть не потеряла, ты хочешь всех увидеть, ты так не можешь… А обо мне ты не подумала? Я, конечно, беременна, но не больна ведь! Катя, ты становишься эгоисткой! Хотя… Ты ведь с Мэттом, ничего удивительного, вы так спелись. – Она противно захихикала и кинула маленький камешек в сторону озера. Он пролетел несколько метров и покатившись по земле, остановился в паре дюймов от воды. Тяжело вздохнув, Наташа вновь повернулась ко мне. – Я полечу с тобой. Тебя одну я не отпущу, Мэтту полеты запрещены еще, с ним побудет Дом. Я не хочу отпускать тебя одну. Да и мне стоит увидеть родителей, давно дома не была.
Улыбаясь и поправив очки, она положила руку на свой, пока еще плоский живот и закрыла глаза, приподняв подбородок.
-Ок! Тогда выждем пару дней и скажем ребятам, что после концерта летим в Москву. На пару дней буквально! Иначе не отпустят… - мы дружно засмеялись и обернулись на дом, откуда послышались гитарные рифы.
-Мэтт развлекается… - Наташа снова засмеялась, - давно он в руках гитару не держал, соскучился!
-Да… Если бы они не нашли нас, женились бы на гитарах… - я сморщила нос представив, как Мэтт и Дом, стоя в смокингах у алтаря, нежно поддерживают Мэнсоны, гриф которых обмотан фатой. - В случае с Ховардом – это были бы палочки. У него появился бы свой гарем..
-А как же дети? – Наташа недоуменно покосилась на мой живот и улыбнулась.
-Ну купили бы себе пару балалаек…
Мы уже откровенно хохотали в голос, забыв об ужасных событиях в России. Стряхнув слезы, я легла на газон и Наташа последовала моему примеру. Мы разглядывали причудливые облака, постепенно закрывавшие большую часть неба и придумывали слова, чтоб объяснить парням наше рвение в полуразрушенную Москву.
-Я так понимаю, ты Мэтту ничего не сказала про ребенка? – Наташа как всегда видела насквозь, если меня что-то тревожило. – Ты вообще собираешься?
-Я собираюсь. – Заметив ее саркастический взгляд, я застонала и закрыла глаза. – Собираюсь, правда! Просто ты сама видишь, как все не вовремя… Боже, что я говорю? Как такое вообще может быть вовремя?
Я перекатилась на живот и положила руки под голову.
-Я хотела сказать ему вчера, но мы увидели новости и… А теперь не знаю что делать, ведь я могу сбить весь его настрой. А ему сейчас как никогда нужен эмоциональный покой.
-С одной стороны, ты права, ему нужно быть спокойным сейчас, а твои слова могут не хило его огорчить. Но с другой… Я вчера слышала как он говорил Дому, что чувствует, что тебя что-то беспокоит. И поверь, он говорил не о вчерашних событиях. Ты недооцениваешь его, он все понимает. Просто не знает. Пока. – Почесав нос, она встала и протянула мне ладонь. – Пошли. Если ты сейчас ему не скажешь, завтра может быть поздно.
Я потерла глаза и заправив волосы за уши, встала, опираясь на ее руку.
-Ну что ж. Если мне суждено сегодня перед всеми извиняться, пусть будет так. Ведь когда-то стоит говорить правду? – лукаво подмигнув подруге, я направилась в дом, где в подземной студии репетировали наши любимые мужчины.
-//-//-
Полностью оборудованная студия находилась в подвальном помещении, куда не проникал ни один солнечный луч. Лишь открыв дверь, мой слух резанул пронзительный гитарный риф, которому вторила барабанная дробь. Улыбнувшись, я незаметно прошла в комнату и увидела Мэттью, сидящего в большом кресле за операторским пультом. Он покачивал головой в такт барабанам и что-то подправлял в звучании, двигая маленькие рычаги вверх и вниз. Несколько мгновений я наблюдала за ним из-за угла, наслаждаясь его работой и лицом, на котором отражалось истинное счастье. Он внимательно вслушивался в музыку, отбивая пальцами ритм по деревянным подлокотникам кресла. Заметив меня, он улыбнулся и рывком поднялся на ноги. Указывая подбородком на стекло, за которым виднелись силуэты Доминика и Криса, он широко улыбался и сосредоточенно потирал локоть.
-Я смотрю, ты быстро возвращаешься в привычное рабочее русло… - я обняла его за талию и положила голову на его плечо, наблюдая за парнями.
-Конечно! Я… Я ведь так долго ждал этого… Я думаю, я просто боялся спугнуть удачу, не хотел сам говорить о том, что пора. Но как только парни сказали об этом, с радостью ухватился за возможность вернуться. Это ведь так важно для меня. Я думаю, ты понимаешь. – Он постучал пальцами по подбородку и обернулся на меня. – Ты хотела что-то сказать?
-Да, я хотела поговорить. – Я по-прежнему смотрела куда угодно, только не ему в глаза.
-Это не может подождать до вечера? – он шутливо нахмурился и стукнул меня пальцем по носу.
-Нет, - я постаралась скрыть за смехом свое волнение и отвернувшись, потянула Мэтта за рукав темного свитера, - пойдем, ты захочешь это услышать.
Немного озадаченно качая головой, он сделал шаг, давая мне увести себя наверх.
-Это то, что волновало тебя все это время? – он притормозил меня за плечо, несильно сжав его пальцами. Не поворачиваясь, я кивнула и пошла дальше, даже не проверяя следует ли он за мной. – Отлично. Ты права, я должен узнать в чем дело.
Переступив последнюю ступеньку каменной лестницы, мы наконец вышли в холл, залитый светом. После мрака студии, здесь показалось чересчур светло и мы невольно прикрыли веки. Не останавливаясь, я обошла винтовую лестницу и направилась на второй этаж, скользя ладонью по гладкой поверхности стальных перилл. Мэтт поднимался следом за мной, его шаги гулко отдавались в пустой комнате. Войдя в коридор и с трудом повернув латунную ручку на двери, я вошла в маленькую комнату, с интересом разглядывая ее. Здесь я бывала уже не раз, но вновь и вновь не могла налюбоваться причудливыми вещами, заполнившими пространство комнаты. Здесь было много книжных шкафов из дерева цвета молочного шоколада, заполненных пыльными томами в разноцветных обложках. На тех местах, куда были поставлены недавно купленные книги, пыли было меньше. Многие издания буквально впихивали в свободные узкие щели. Здесь же стояло великое множество всевозможных статуэток, потерянных кем-то ярких пуговиц, небрежно брошенных поверх книг рисунков и свернутых в пузатые трубки плакатов. На полу лежал толстый темный ковер, впитывающий годовую пыль и шаги входящих сюда людей. Несколько осколков в углу шкафа выдавали в себе разбитую стеклянную вазу, о которой никто не сожалел. У распахнутого настежь окна на большой тумбе возвышался телескоп, направленный в небо. Его хромированные детали ярко сверкали на солнце, а черная труба походила на ствол какого-то оружия. Мэтт любил этот телескоп и поэтому тщательно протирал с него пыль, впрочем не обращая внимания на тот слой, который покрывал подоконник под дорогой игрушкой. На нем были раскиданы книги, раскрытые на середине и выставившие на показ свои пожелтевшие страницы. Рисунки в них указывали расположение звезд, а рядом обычным карандашом были сделаны пометки, видимо рукой Мэтта.
В углу комнаты стоял диван, оббитый серым сукном и хранивший на себе следы больших попоек, в виде темно-бурых пятен от вина. В некоторых местах обивка была прожжена сигаретами и наружу вылезал поролон цвета скошенной травы.
Удобно устроившись с ногами на диване, я похлопала по подушке рядом с собой, приглашая Мэттью присоединится ко мне. Пожав плечами, он тяжело опустился в перину дивану и положил левую руку на подлокотник, немного морщась, задевая ребра, а правую закинул на край спинки, теребя в пальцах кончики моих волос.
Нервно улыбаясь, я чуть наклонилась и провела пальцами по волосам, призывая Мэтта к серьезности. Он усмехнулся и сложил руки на животе, стуча пальцами.
-Мы будто к прыжку с вышки готовимся… - он снова усмехнулся и посмотрел в окно. Оттуда слышался веселый смех Доминика и всплески воды на озере. – Я не кусаюсь, Кэтрин. Если ты не готова, зачем решила рассказать мне?
