- А ты это... откуда про Гвидонова знаешь? - с неприятным
осадком в душе спросил Жора Прокудин.
- Ты что, забыл? Я у Протасова в штанах три месяца пролежал. Я ж из того аванса, что мужики из Союза обманутых вкладчиков "Чаги" дали Протасову. Я все его разговоры слышал. И что по телефону, и что так, без него...
- Значит, Протасов был уверен, что деньги в мешках существуют?
- В этом были уверены мужики из Союза обманутых вкладчиков. Между прочим, они мне не нравились. Типичные халявщики. А как их нагрели, начали управу во всех прокуратурах искать. Голову надо было иметь на плечах, а не капусту!
- Ну ты это!.. Тоже не умничай! Я, между прочим, сам погорел в свое время. И в "МММ", и во "Властилине", и в "Л.Е.Н.И.Н.е"...
- Никогда бы не подумал! С твоей любовью к деньгам - и отдавать их в обмен на какие-то сомнительные бумажки!
- Да пошел ты!
Жора швырнул "стольник" в сторону. Но бумажка - не ботинок.
Далеко не улетит. Банкнота с темным углом по-пропеллерному повращалась в горячем воздухе кухни и упала на банки пива. Ногой, обутой в ботинок, Жора Прокудин ударил по банкам, приютившим "стольник". Для этого пришлось лечь на левый бок.
Банки с грохотом разлетелись по кухне, а одна из них, угодившая в батарею отопления, треснула по боку, и из щели с шипением забил гейзер пива. Он был столь силен, что достал своей мокрой лапищей до лица Жоры. Да еще к тому же достал в тот момент, когда он вдыхал хоть и вонючий, но так нужный ему для жизни воздух.
- А-ах!.. Б-а-ах!.. - зашелся он в кашле, но левая рука, странно утратив прежнюю силу, не хотела его поднимать, и он так и остался на полу в позе римского патриция на пиру.
Пиво хлестало по лицу, слепило глаза, мешало отдышаться, и у Жоры Прокудина на мгновение мелькнула мысль, что это - все, что смерть решила утопить его, но утопить не в реке, не в море, не в озере, а в пиве. И в тот момент, когда он уже поверил в это окончательно, фонтан опал и превратился в жалкую струйку, стекающую из банки на пол.
- Ста-арость меня дома не заста-анет, - словами песни еще успел простонать Жора Прокудин, но сил после борьбы со стихией уже не осталось.
Он упал на спину и тут же забыл обо всем. Он даже не увидел, как намокали в пивном озере странички драгоценной записной книжки, а рядом с нею на единственном уцелевшем сухом клочке линолеума лежал "стольник" с почерневшим углом.
Глава девятая
БЕГ ПО СЛИШКОМ ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ
На Новом Арбате вдоль зданий машин в несколько раз больше, чем на шоссе. Такое впечатление, что здесь стихийно возник гараж, и только неразумные пешеходы, все еще шастающие вдоль домов-книжек, не понимают этого.
- А если он сегодня не объявится, ты и завтра с нами торчать будешь? безо всякой злости спросил сидящего сзади в салоне "восьмерки" Дегтяря пухленький мужичок, с трудом уместившийся на месте водителя. - Мне-то что! Я сутки через сутки тут сижу, а ты, говорят, уже четвертую смену без роздыха пашешь...
Он старательно разжевывал пирожок с курагой, купленный в "Русском бистро", а валяющаяся на кресле пассажира рация простуженно хрипела и даже иногда говорила что-то членораздельное, но совершенно не касающееся того, чего так терпеливо ожидал Дегтярь.
- Я так думаю, Миш, - чавкая, продолжил толстяк, - что раз ты сидишь, значит, неплохо зарабатываешь на новом месте. А?
- Не жалуюсь, - скупо ответил Дегтярь.
Парней из этого отдела, в том числе и толстяка, он знал плохо, ни в одном оперативном закруте с ними раньше, еще во время службы, не был, и не очень понимал панибратское отношение к нему соседа по машине. Впрочем, есть разряд людей, которые уже через минуту после знакомства ведут себя как будто они прожили рядом с тобой полжизни.
- Я тоже, Миш, подумываю в частный сыск свалить. У нас - тоска. Платят, конечно, без сбоев, не то, что армейским, но такие гроши!.. Триста "зеленых" в месяц - это что, деньги?! А потом хотят, чтоб мы за эти деньги под пули лезли. Платили бы как в Штатах по три-четыре тыщи в месяц, да я бы спал в форме и бандитов голыми руками душил... А вот у тебя по сколько выходит?
- Когда густо, когда пусто, - неохотно ответил Дегтярь.
- А чаще - густо?
- Чаще - пусто. Даже слишком часто.
- Зато, небось, потом сразу ка-ак привалят "бабки"! Точно?
Усталость и раздражение не дали Дегтярю ответить. Только по старой дружбе генерал из управления разрешил ему побыть рядом с группой захвата, и вот теперь оказывалось, что за эту возможность необходимо расплачиваться бесконечной болтовней. Ну почему все толстяки так говорливы! Посадили бы в машину с каким-нибудь майором-скелетом, и то было бы лучше. Он бы мрачно молчал часами напролет, а Дегтярь мог обдумать все обстоятельно, тем более что обдумывать было много чего. А теперь приходилось бесконечно отвечать на вопросы, будто он не частный сыскарь, а мальчишка на экзамене, который никак не ответит на один-единственный билет.
- Америкашку они здорово накрыли? - сам того не желая, спросил Дегтярь.
Иногда и мальчишке хочется задать вопрос нудному экзаменатору.
- Тыщ на сто! - оторвавшись от бутылки "Фанты", радостно сообщил толстяк. - Он только в Штатах это обнаружил.
- Подозреваете кого-то из его компаньонов по фирме?
- Зачем тебе это?
- Так, на всякий пожарный...
Толстяк оказался не так прост, как выглядел. Не все болтуны бывают дураками. Из соседа по машине Дегтярь вряд ли вытянул бы что-то важное. Хорошо еще, что генерал показал ему фотороботы возможных шулеров по кредитным карточкам. Один из них - щупленький и лысый - очень уж смахивал на парня, приехавшего на трейлере для получения грузы якобы купленного Рыковым и Барташевским. Его-то они и ожидали в засаде у супермаркета уже второй день. На третий, как ни хорохорился Дегтярь, у генерала могло кончиться терпение, и засаду бы сняли...
- Всем постам, - хрипло вздохнула рация на сиденьи, - готовность номер один. Объект на кассе номер три в продовольственном отделе супермаркета. Карточка предъявлена к оплате. Приметы: рост чуть выше среднего, телосложение крепкое, шатен, над левой бровью бородавка, других особых примет нет, одет в...
Дегтярь перестал слушать. Он вскинул глаза к стеклянным стенам второго этажа. Где-то там расплачивался по поддельной кредитной карточке американца парень с бородавкой над левой бровью. В описании, данном ему в магазине чрезвычайно толстым лысым парнем Олегом, бородавка на лице получателя товара отсутствовала.
- Все, взяли, - вывел Дегтяря из задумчивости милиционер. - Пошли посмотришь, раз тебе интересно.
Он допил "фанту" и только после этого выбрался на горячий вонючий асфальт. Дегтярь вылез из машины и поплелся за ним. В знойном мареве перед глазами бронзовым миражом возникло тело жены Рыкова. Как он ее называл? Лялечка? Хорошее имя. Не имя, а игрушка. И тело - игрушка. Его бы не издалека рассматривать. С ним бы поиграть вживую.
- Симпатичный малый, - повторно вывел его из задумчивости толстяк.
Дегтярь и не заметил, что поднялся по лестнице на второй этаж и оказался в полукольце людей, окруживших действительно крепкого, слегка нагловатого парня. Он стоял, уперевшись спиной в прилавок камеры хранения, и на его светлой рубашке медленно проступала чернота под мышками. А в супермаркете было до пронзительности холодно.
- Внеси в опись, - приказал милицейский подполковник в штатском, и милицейский же старлей в таком же штатском стал некрасивым почерком переписывать вынутое на прилавок содержимое задержанного.
- Я посмотрю? - попросил подполковника Дегтярь.
- Давай.
Стараясь не мешать старлею, Дегтярь по очереди рассмотрел уже описанные кредитные карточки. Большая часть из них принадлежала иностранцам.
- Меня попросили отоварить эту карточку, - заметил парень кредитку американца в пальцах Дегтяря.
- Кто попросил? - выстрелил вопросом подполковник.
- Один парень на улице.
