-В последний раз ты говорил иначе…
Тео еще пытался вытащить их обоих, но Адам мгновенно подобрался к нему и навис над его телом.
-Я постоянно вру тебе, Тео. Я поддерживаю твою самооценку на уровне максимум.
Голос Адама отдавал жгучим перцем и морским прибоем, опьяняющий и отрезвляющий одновременно. Он медленно наклонился и поцеловал Тео, стараясь не задеть ни кусочка кожи. Такая запретность еще больше разожгла его, однако Тео дрожал под своим одеялом, и это слегка смутило Адама. Он быстро, не давая себе опомниться, перебрался под одеяло Тео и прижался к нему, стараясь не перекладывать на него весь вес своего тела. Тео был горячим, но продолжал ощутимо дрожать, глядя на Адама одним глазом и облизывая пересохшие губы. В его голове метались торнадо, он боялся и одновременно мысленно подначивал Адама, неуверенно сплетая руки на его спине. Чувствуя пальцами каждый напряженный мускул, Тео вспоминал, что чувствовал, проделывая с девушками то, чем сейчас занимался Адам. Ни с одной из них, эмоции не были такими острыми и жгучими, ни с одной его не пронизывало током, ни с одной так не перехватывало дыхание, что он боялся задохнуться от невозможности вдохнуть кислород.
-Адам, я… - Голос у Тео стал хриплый и надтреснутый. Он прикрыл глаза и отвернулся, но собрал всю волю, вновь повернулся и твердо посмотрел на Адама. – Ты ведь знаешь, я… Я никогда не…
-Тео? Закрой глаза.
Тео послушно подчинился и опустил руки, поняв, что Адам отодвигается от него. Но Адам лишь слегка приподнялся, чтоб снова опуститься на уровне его груди.
-Тебе просто нужно немного этого… - Адам поцеловал Тео в грудь, прямо в татуировку. Мысли в голове у Тео носились со сверхзвуковой скоростью, у Адама же в голове и душе наконец, наступил порядок и тишина. Он наслаждался каждой секундой этого вечера, даже не думая о последствиях, он просто пытался рассказать Тео, как много он значит для него. Пытался снова показать ему, как они нуждаются друг в друге, как многое становится простым и понятным, когда они рядом и когда не нужно притворяться. Есть только здесь и сейчас.
И еще немного этого… - Адам опустился ниже и снова поцеловал Тео, на этот раз в татуировку на ребрах. Синяки расцветали черным, но Адам старался не думать о боли, он словно пытался излечить Тео, немного ослабить его страдания. В любом случае, Тео только тяжело дышал и продолжал лежать с закрытыми глазами.
-И совсем немного этого. – Адам опустился еще и прикусил кожу на животе Тео, прямо у резинки трусов. Тео со свистом втянул в себя воздух, сжимая зубы и ошарашено глядя на макушку Адама. Когда тот поднял голову, Тео лишь стремительно притянул его к себе и начал жадно целовать, переворачивая на кровати и подминая под себя. На всей коже будто взрывались невидимые снаряды, принося адскую боль, заставляя морщиться и сминать кулаками простыни. Но там, где Адам обнимал Тео, там, где его теплые пальцы касались кожи, словно распускались фейерверки наслаждения и спокойствия. Тело перестало дрожать, в голове исчез туман, Тео лишь жалел, что сейчас может разглядывать Адама только одним глазом. Он поцеловал его в шею, втягивая в себя острый запах одеколона и чувствуя его горьковатый вкус на своих губах. Адам замычал и, перехватив руку Тео, заставил остановиться.
-Ты даже не понимаешь, что сейчас делаешь.
-Что, я не слишком хорош для тебя? – В голосе Тео сквозила резкость и обида. Он отпрянул от Адама и сел, ошарашено взлохмачивая волосы. Дыхание было таким тяжелым, что он удивлялся, как его не скручивает от жесточайшего приступа нехватки воздуха. Адам тоже поднялся, касаясь руки Тео, он опустил голову, пытаясь отдышаться. Он боялся сказать Тео правду и боялся обидеть его сейчас, боялся все испортить.
-Тео, я не говорил этого. Ты даже слишком хорош для меня. Все, что олицетворяет тебя – для меня недостижимая высота. Я все еще тянусь к твоему образу, будто ты мой идеал. Хотя так и есть…
Хатчкрафт кусал губы и внимательно наблюдал за Адамом, ждал, когда он поднимет глаза и посмотрит на него. Ждал, когда он собственными глазами увидит, что творит с Тео одним своим присутствием в комнате, одним смехом или прикосновением. Одной тайной на двоих. Он должен понять, что у них давно уже один мир на двоих.
-Все эти годы я смотрю на тебя и вижу то, чем отчаянно хочу обладать. То, что хочу беречь и защищать. Что, ради чего готов сдохнуть и отправиться на край света, лишь бы объяснить и вернуть. Я годами пытался выстроить отношения с тобой, с того самого момента, с той встречи. Я как идиот подсел на тебя с первой минуты, когда ты курил рядом и недоверчиво оглядывал меня. Я пытался выкинуть из головы тебя и свои закидоны, но это все сильнее меня, знаешь. Я бы очень хотел подарить тебе непреклонную мужскую дружбу, обсуждать с тобой твоих фанаток и всех этих моделей и тусоваться по клубам, напиваясь и творя черт знает что, но я не могу. Я не могу делать этого всего, потому что мое отношение к тебе гораздо выше всего это бреда. И с самого начала было так. Я не хочу говорить громких слов, но…
Тео быстро поцеловал его. Он метнулся к нему и заставил замолчать, в панике и удовольствии уводя Адама от слов, которые изменят его навсегда. Он и сам прекрасно все это понимал и все сказанные слова лишь подтверждали его догадки и его собственные эмоции, показывая, какой ничтожной попыткой было его желание сбежать от действительности. Иногда он думал, что это лишь игра, что это периодически затуманивает их сознание, что они продолжают оставаться лучшими друзьями, даже сходя с ума по губам друг друга. Даже закрывая глаза на сцене, отделяясь от своих переживаний, видя, как Адам растворяется в музыке, Тео продолжал представлять, что будет с ними потом, в гримерке. Он кусал губы и ломал эти стойки, просто избавляясь от накопившейся ненависти к себе. Он думал, что неправильно так относиться к этому. Адам заслуживал таких чувств, но только не от Тео. Фронтмен не мог так судорожно искать контакта с клавишником, не сумев обуздать самого себя и имея все шансы пустить псу под хвост их карьеры и их жизни. Он должен был быть сильным и примерным, он должен был загасить в себе все тайные и робкие попытки приблизиться к Адаму иначе, чем к другу и партнеру по делу. Он должен был показать Адаму, что не даст ничему разрушить их мечты, ничто не сможет сломить их желаний и стойкости, ничего не может быть больше, чем они. Но сейчас, глядя в глаза Адаму, борясь с собой-музыкантом и собой-личностью, музыкант понял, что проиграл. Проиграл еще в тот момент, когда увидел Адама у входа в бар и позволил себе подумать о его плечах. Позволил себе заглянуть в потайную комнату своих фантазий.
-Так теперь я слишком хорош для тебя?
Адам облизнул губы и покачал головой. Он ведь хотел объяснить не это.
-Я лишь пытался сказать, что если ты не оттолкнешь меня, я не смогу себя остановить. – Каждое слово давалось Адаму с трудом. Тео уже искусал себе все губы, в одном месте нижняя губа кровоточила, растекаясь тонкой струйкой алого на подбородке. У Адама все лицо горело от щетины Тео, но сейчас все это было не важно. Не важно, что будет завтра или было раньше. Не важно, кто, сколько и когда придумал в отношении друг друга. Не важно, как безнадежно они стремились отдалиться от общего желания, оно все равно сталкивало их снова и снова и связывало их красной лентой. Эта безвыходная ситуация привела их обоих в тупик. И сейчас им предстояло решить, насколько они храбры, чтоб изменить положение в свою пользу.
-Адам, разве я когда-нибудь отталкивал тебя? – Тео приподнял подбородок Адама своими длинными красивыми пальцами и сощурился, ожидания ответа. Андерсон лишь отрицательно покачал головой. – Никогда.
-Никогда? – Адаму послышался в этом слове намек на свой вопрос. Его глаза загорелись, а дыхание снова начало учащаться.
-Никогда. Что бы ни случилось. Ты помнишь, я рядом и я тебя… - Адам не дал ему договорить, точно так же закрывая опасную тему поцелуем.
***
Все дальнейшее напоминало то сон, то ожившую фантазию. Тео больше не боялся и не пытался заглушить свои желания порцией алкоголя или сна, Адаму больше не нужно было изгонять своих демонов в одиночку. Случилось то, к чему вела вся их история, они, наконец, стали единым живым организмом. Все их переживания и трепет сменились шквалом эмоций, наслаждения и блаженством от возможности не прятаться друг от друга, от права друг на друга.
