-Скорее бы новый тур… - Адам едва сумел расслышать Тео из-за крика фанатов и, рассмеявшись, положил руку ему на плечо, увлекая с собой за кулисы.
Комментарий к И падение может стать взлетом.
Current mood: IAMX – I Am Terrified
========== Пятый элемент. ==========
Она была очень красива. Каштановые волосы мягкими волнами спадали на плечи, опускаясь чуть ниже уровня ключиц. Оливковая, словно светящаяся изнутри, кожа, легкий румянец на острых скулах, зеленые глаза и выразительный контур розовых губ. Овал ее лица был настолько идеальным, а улыбка такой счастливой, что Тео отвел глаза, как только встретился с ней взглядом.
Девушка сидела в другом конце вагона вместе с друзьями, весело обсуждая какую-то поездку.
-Это все не для меня, - подумал музыкант и снова вдел наушники в уши. Он плотнее закутался в пальто, натянув шарф до самого подбородка. Горло нещадно саднило, не столько от простуды, сколько от количества часов, проведенных в студии.
Последняя запись вытягивала из них с Адамом все силы, как внутренние, так и внешние. Друзья не видели их в последние недели, и даже в голосе мамы, звучащем из телефона, появились строгие нотки.
Но это было тем, к чему они оба шли. Второй альбом когда-то казался недосягаемой высотой, а сейчас у них было записано уже шесть песен.
Тео снова посмотрел на девушку напротив, отметив, как заинтересованно она взглянула на него, хлопая ресницами. Вокалист уже и забыл, когда в последний раз по-настоящему влюблялся. Кажется, это было еще в прошлой жизни, до группы и всего этого безумия. Имя Джесс больно отозвалось в груди и Тео, в который раз вжался в твердое сиденье, словно стараясь раствориться в нереальности. За окном мелькнуло знакомое здание вокзала, и Тео поднялся. Оглядывая вагон, он вновь заметил улыбку девушки, адресованную ему и, усмехнувшись, пошел в противоположную сторону.
Она догнала его уже у выхода, быстро вытащила наушник из его уха и промурлыкала «Привет», вкладывая что-то в его руку. Тео даже не успел отреагировать, просто по инерции вышел из поезда и только тогда оглянулся. Девушка исчезла, ее не было за спиной, ее лицо не мелькнуло в окнах вагона.
Вспомнив о бумажке в руке, Тео развернул записку и увидел номер телефона и всего один вопрос: «Ты слепой?».
Претензия была настолько неожиданной, что он опешил. И через несколько секунд его мозг начал формировать строку за строкой. Слепой. Все они слепы.
Хатчкрафт радостно развернулся и припустил на другую сторону платформы, высматривая на табло поезд в обратную сторону. Кажется, у них была новая песня.
***
Адам уже собирался уходить, когда взволнованный и счастливый голос Тео в телефоне строго запретил ему покидать студию. Ничего не понимая, Адам снова скинул куртку и сел за стол, отбивая по столешнице новый, пока еще не понятный ритм. Мысли его все крутились вокруг новой записи, но представив себе бегущего, разрумянившегося Тео…
Ох, воспоминания о поцелуе затопили его с головой. Мокрые ресницы Тео, удивленно открытый рот, в глазах плещется то ли осознание, то ли страх. И румянец на щеках. Почему-то именно этот румянец, розовый, как у ребенка, окончательно смутил Адама.
Сейчас он перемотал тот момент снова, кажется, уже в миллионный раз. С того вечера прошел год. Год, за который никто из них обоих не проронил ни слова о произошедшем. И если молчание Тео можно было списать на состояние аффекта от нервного срыва, а может и на желание забыть обо всем, то Адам не понимал, почему молчит он сам.
Черт, ему ведь тогда понравилось! Очень понравилось, тут даже не нужно выдумывать никаких отговорок. Только ощутив, как Тео отвечает на его поцелуй, на его неумелые прикосновения, Адам понял, чего требовало его тело все эти шесть лет.
Вернувшись в Лондон, на какое-то время они прекратили общение, отдавая себя семьям и привычной жизни. Они позволили себе несколько месяцев молчания и полнейшего бездействия, даже Мэтт не донимал их обоих звонками. Пока в какой-то момент Адаму не пришло в голову, что пришло время второго альбома. Тогда он просто написал Хатчкрафту смс, а уже через два дня они сидели в этой комнате, смотря друг на друга и отчаянно тупя. В голове роились миллионы мыслей и идей, но больше всего Адама беспокоили их отношения, невыясненные и не оформленные. Когда разговор об этом не состоялся и через неделю, мысли о поцелуе отошли на второй план, сосредоточив все внимание Адама на записи. Которая, кстати, давалась очень тяжело. Замкнутое пространство, недосказанность, осень, жуткая хандра съедали обоих. Тео постоянно простывал и болел, Адам до изнеможения повторял одни и те же наброски мелодий. С величайшим трудом за пять месяцев они вымучили шесть песен и на этом все затормозилось. Вот уже неделю они только и делали, что сидели за этим столом, с раннего утра до поздней ночи, катали друг другу шариковую ручку и пили горячий чай. С алкоголем Адам завязал, после всего пережитого, даже видеть бутылку рядом с собой ему было противно.
Находясь дома, ему легко удавалось переключать свою голову в свободный от мыслей о Тео, режим. Но сейчас, находясь рядом с ним, все эмоции снова обострялись. Если бы не тяжелая запись, Адам подвис бы на том, как его друг возмужал за последние месяцы.
Сейчас, в студии, он невольно облизнул губы и густо покраснел. В какой-то мере, ему было стыдно за то, что он не сумел обуздать свои желания, что в тот момент поддался панике и… Но Тео выглядел таким напуганным и таким беззащитным, он был таким слабым в ту минуту. Все это абсолютно не вязалось с его обычным имиджем уверенного в себе красавчика с безупречными манерами.
Даже на записи с Кайли, которую они попросили помочь молодой группе, Хатчкрафт вел себя сдержанно, пряча благоговение за маской обычной благодарности.
Андерсон не знал, выкинуть ли из головы все случившееся и забыть, как немногие прочие неудачи группы или попытаться поговорить с Тео. Позволить своим безумным идеям снова поставить под угрозу их дружбу и карьеру? Ну, нет. Глупость этой затеи осознавал даже он сам.
Хлопнула входная дверь студии, и Адам услышал торопливые шаги, как всегда безупречной, словно танцующей походки, Тео. Тот влетел в комнату, скидывая на ходу пальто на пол, и подбежав к Адаму, одним рывком поставил его на ноги перед собой. После чего крепко прижался своими губами к его губам, сминая пальцами футболку Андерсона. Его движения были торопливыми, неловкими, но очень напористыми. Адам замер, не в силах не то что ответить на поцелуй, но даже и поднять руки, чтобы притянуть Тео еще ближе.
Движения вокалиста становились дикими, он сильно сжал плечи Адама, буквально вдавливая его в себя. Казалось, он очень стремился сломать ему позвоночник, потому что мял Адама в руках, как тряпичную куклу, ни на секунду не отрываясь от его губ. Андерсон пошатнулся и сел на стол, стоящий за его спиной. Только тогда Тео прервался и ничуть не смутившись, похлопал Адама по плечу. Словно спасибо сказал.
У голубоглазого Адама никак не получалось прийти в себя, он все так же продолжал сидеть на столе и поправлял съехавшую футболку. Шов на плече разошелся, но это и не удивительно. Гораздо удивительней было то, что Адам вообще остался жив. Тео только что его поцеловал. Сам. Поцеловал. Адама. Это было невероятно. Настолько, насколько невероятно Тео повел себя после. Он подхватил с пола свое пальто и вытряхивал на стол весь мусор из карманов. Рядом с Адамом сыпались монеты, шуршали банкноты, какие-то билеты, бумажки, чеки. Черный телефон проскользил по поверхности стола и с грохотом упал вниз. Брюнет даже не обратил внимания.
-Адам, ты понимаешь, она написала…А я не понял… А потом… - Тео что-то бормотал, разворачивая бумажку за бумажкой. – Слепой, понимаешь?
Он расхохотался, ударив себя по лбу ладонью.
-Слепой! А я и правда слепой! И все люди слепы! Мы не видим… мы закрываем глаза, нас слишком слепит правда, Адам!
Сам Адам, все так же молча, наблюдал за метаниями фронтмена. Только глупая улыбка то появлялась на лице Андерсона, то снова исчезала. Пожалуй, последние три минуты претендовали на роль лучших в этом году. И год еще не закончился!
