Коротко изложив историю с Фрейей, он резюмировал:

– Как видите, легкие пути уже пройдены. Если мы хотим двигаться дальше, придется беспокоить людей, оказавшихся в нашем списке, хотя я сильно сомневаюсь в их готовности говорить правду. А Вы меня удивили. – Добавил он, глядя на Ольгу с мягкой улыбкой.

Вновь прибыл официант, на этот раз с горячим. Терпеливо улыбаясь ему и друг другу, мы ждали, когда он, наконец, уйдет.

– Любопытная история. – Признала Ольга. – А что требуется от меня?

– То, на что не имеем ни малейшего права: подробностей о вашей болезни пятилетней давности. – Ответил Филипп без тени смущения.

Ольга усмехнулась.

– Подкупающая искренность. Предположим, моя «болезнь» никак не связана с вашей историей… Или я просто отказалась ее обсуждать. Как вы поступите?

Филипп пожал плечами.

– Во-первых, мы не остановимся. Будем искать выходы на других людей, переберем всех, кто есть в нашем списке. Наверняка в иммунологические клиники будут поступать и новые пациенты с похожими симптомами, в том числе, прямо ко мне. Их я буду расспрашивать уже со знанием дела. Во-вторых, попытаемся найти больше информации о «Сиринити». В-третьих, подключим не задействованный ресурс хакерства.

– Это будет непросто. – Осторожно произнесла Ольга. – Люди не любят говорить о собственных анти-эйдж процедурах, тем более неудачных.

– Зато, – ухмыльнулся Филипп, – любят говорить о чужих. Поищем тех, кто знает тех, кому не повезло в ретрите.

– «Сиринити» – элитарное и закрытое заведение. Я о нем слышала: все для защиты клиентов от нежелательного внимания.

– Будет непросто. – Признал Марк, серьезно глядя на Ольгу. – Но мы найдем ответы. Информация о фактах всегда всплывает, рано или поздно. Вся история науки, в конце концов, – это история получения недоступной, на первый взгляд, информации.

– То, что можно найти, найдется. – Кратко резюмировал Филипп.

Ольга иронично приподняла бровь.

– Настрой у вас серьезный. Удачи.

– То есть Вы не готовы ответить на наши вопросы? – В голосе Марка мелькнуло легкое разочарование.

– Мне нужно подумать.

Ольга оказалась непростым игроком: получила от нас всю информацию, ничего не давая взамен. Сейчас мы разойдемся, и она наверняка заблокирует мой номер. Лицо Марка напротив меня отражало уныние, лишь Филипп сохранял невозмутимость. Он жестом подозвал официанта и заказал бутылку неприлично дорогого шампанского. Тот радостно покивал:

– Принести четыре бокала?

– Три.

Я с любопытством ждала развития сюжета: интересно, кого он исключил из праздника жизни?

– Дань, ты не за рулем, я надеюсь?

– Оставила машину у работы: здесь все равно не запаркуешься. Завтра заберу. А кто у нас не пьет?

Филипп улыбнулся в ответ и, в ожидании шампанского, неожиданно заговорил о прелестях майского вечера. Примчался официант с бокалами и вопросительно посмотрел на Филиппа. Тот в ответ жестом показал на нас с Марком и самого себя.

– Думаете, я не люблю шампанское? – С усмешкой спросила Ольга.

– Неважно, любите Вы его или нет: повод все равно никак не связан с Вами.

– Ну и за что мы пьем? – С интересом спросил Марк.

– За успех исследования. Или расследования: смотря куда повернет эта история. – Он повернулся к Ольге. – Спасибо за встречу.

– Я еще не дала окончательного ответа. Мне надо подумать.

– Конечно. Но пить-то мы будем сейчас.

Марк чуть слышно хмыкнул, а я боролась с желанием захихикать. Ольга неожиданно рассмеялась и повернулась к официанту, хлопотавшему над бутылкой:

– Четвертый бокал принесите. – Она обвела нас умным, ироничным взглядом. – Ладно, убедили: расскажу вам свои медицинские приключения, а потом зададите вопросы, если они останутся.

Тут же выяснилось, что Ольга все же любит шампанское. Оно пришлось весьма кстати и, кажется, облегчило ей путь к откровенности.

– Действительно, пять лет назад я сильно заболела. – Она повернулась в мою сторону: в то время мы с Вами как раз и общались.

Я молча кивнула.

– Болезнь была со странными симптомами: все тело покрылось ярко-красной сыпью, жутко ломило суставы и все время рвало. Я ужасно перепугалась, особенно когда увидела, что врачи сами ничего не понимают: то ли у меня лейкоз, то ли инфекция, то ли отравление. К счастью, попался талантливый врач-иммунолог, который распознал «свою» болезнь. Мне поставили диагноз – острый системный геморрагический васкулит.

Мы с Филиппом переглянулись.

– Две недели, тысячу капельниц и два плазмафереза спустя меня выписали во вполне удовлетворительном состоянии. Причину болезни никто, естественно, установить не смог.

Филипп понимающе кивнул:

– С аутоиммунными заболеваниями так чаще всего и бывает. А Вы сами с чем-то связывали начало болезни?

– Нет: мне было так плохо, что мозг попросту отключился. А после выздоровления я постаралась все забыть, как страшный сон. Тем более, мы с мужем вышли в активную фазу развода, и все остальное отошло на задний план. Но теперь, после разговора с вами, могу признаться: примерно за три месяца до болезни я прошла курс лечения от бесплодия в одной известной на тот момент клинике. И результаты были выдающиеся.

– Да, помню! – Не удержалась я. – Результаты меня поразили. Я собиралась вести Вас в естественном цикле, но Вы вдруг пропали.

Филипп бросил на меня укоризненный взгляд, и я мгновенно прикусила язык, удивляясь собственной бестактности. Однако Ольга с достоинством выдержала случайный удар.

– Я заболела, а потом, в связи с разводом, тема ЭКО утратила актуальность. Но это к делу не относится. Зато вас может заинтересовать, где именно я проходила репродуктивную терапию.

Она на секунду замолчала, а мы застыли в напряженном ожидании, напряженно вглядываясь в ее красивое лицо.

– В «Иннолаб-Бьюти».

Когда мы прощались у входа в «Аист», праздник вечерней весенней Москвы еще только разгорался. Разговоры и смех красиво одетых прохожих, звуки музыки, запах свежей листвы, отголоски женских духов и прохладный ветер погружали в состояние легкой эйфории. Филипп отправился провожать жившую на соседней улице Ольгу, Марк зашагал к метро, нескладно переставляя длиннющие ноги, а я, дождавшись такси, не без тревоги отправилась домой. Как-то встретит меня Денис? Он ни разу за вечер не позвонил, и это само по себе было удивительно. Однако мне повезло: мужа не было дома. Он пришел поздно, в прекрасном расположении духа, и никаких вопросов не задавал.

Следующий день я добросовестно посвятила детям: с утра гуляла с ними в местном парке, затем покормила обедом, который сама же и приготовила, и мы отправились в увлекательное турне по местным детским площадкам. Во второй половине дня пришлось стыдливо признать: приятное и полезное времяпровождение в обществе обожаемых детей начинает меня раздражать. Я с трудом сдерживалась, чтобы не прикрикнуть на гиперактивного младшего, а старшего отчитала за небольшую проказу, на которую в другое время не обратила бы внимания. Видимо, я засиделась дома, и пора было возвращаться к полноценному рабочему режиму. Не могло же мое настроение испортиться из-за того, что Филипп пошел вчера вечером провожать Ольгу домой? Не могло. Но, кажется, испортилось.

В начале восьмого, когда дети счастливо наблюдали за перипетиями «Маши и медведя», мне позвонил Филипп. Они с Марком, очень довольные, отдыхали на полупустой веранде какого-то кафе.

– У нас новости! – Весело объявил Филипп. – Во-первых, на связь, наконец, вышел Паша. Он навещал свекровь умершей невестки. Она категорически отрицала знакомство с «Сиринити», но какие-то вещи Пашу все же насторожили.

– И какие?

– Он не сказал. – В голосе Филиппа звучало сожаление. – Но обещал все подробно объяснить при встрече. Договорились на следующий вторник.

– Сгораю от нетерпения.

– Я тоже. Но это еще не все: мы решили внедриться на вражескую территорию и поработать под прикрытием.