После он расслабленно откидывается рядом на песок, но, спустя буквально минуту, снова садится, прислонившись спиной к мысу, и закуривает. Я же, совершенно обессиленная, долго лежу, глядя в звёздное ночное небо и слушая плеск волн. Темнота ночи отступает, небо светлеет, прохладный ветер ласкает обнажённую кожу. Поворачиваю голову – ни тени улыбки, взгляд похож на этот ветер: так же скользит по изгибам моего тела, как по горным склонам, проникает глубоко в душу и кружится в ней сразу же в поиске выхода – обратно, на свободу.

– Тебе не холодно? Иди сюда.

Отряхиваюсь от песка, одеваюсь и снова усаживаюсь между его колен. Жар наслаждения отступил, и утренняя прохлада даёт о себе знать. Чувствуя, как зябко подрагивают мои плечи, он сразу же обхватывает меня руками, обнимает.

– Скоро рассвет.

– Да, скоро.

Его горячее тело согревает. Мне спокойно и тепло. Качаюсь на волнах его дыхания. Тихий плеск прибоя убаюкивает. Закрываю глаза и погружаюсь в лёгкую дрёму.

– Солнце встаёт.

Открываю отяжелевшие веки. Край солнечного диска выплывает из-за гор, как корабль из-за горизонта, окрашивая небо в тёплые алые тона. И мне кажется, что в целом мире, кроме нас двоих, больше никого нет. Только мы, море и это солнце.

Зарисовка для любовного романа – куда деваться! Скептическая девица внутри меня кривит губы в защитной, саркастической усмешке, а романтическая дурочка счастливо тянет ручки к этому солнцу. Не могу сопротивляться состоянию второй – она живая и настоящая, сейчас, в его объятиях.

Улыбаюсь своим мыслям и поднимаю голову, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть на моего сёрфера. Ощущение такое, что смотрю на себя в зеркало, потому что эта счастливая улыбка отражается на его лице и взгляд теплеет. Наклоняюсь к его губам, поглаживаю пальцами линию подбородка и всматриваюсь в его лицо, стараясь запомнить каждую деталь черт, как перед прощанием.

– Ты …

– Что?

– Ты запомнишь этот рассвет?

– Я запомню тебя в этом рассвете, лимончик.

– Чёрт, Кир! – отталкиваюсь от него рукой и недовольно хмурюсь, – Ты хоть помнишь моё имя?

– Конечно! – улыбается он, – У тебя обо мне, видимо, сложилось предвзятое мнение, Ооо-ля.

Он так забавно тянет первую букву моего имени, что я начинаю хихикать.

– Тогда к чему этот «лимончик»?

– К тому, что у тебя очень выразительный вкус.

– Кислый?

– Неет! Освежающий и аппетитный.

– Ммм? Это был вкус лимона – не мой. И у меня бы на твоём месте скулы свело.

Смеётся.

– Это был твой вкус и всего лишь маленькая долька лимона.

Он мягко, но требовательно тянет меня к себе ладонью за затылок. Этот поцелуй не похож на предыдущие. Тёплый и нежный поцелуй удовлетворённого желания.

– Я запомню – тебя.

Когда мы возвращаемся к трейлеру, оказывается, что Лёша уже вернулся и спит. Кир тянет меня за собой на кровать, и в этот раз он не отстраняется и не отворачивается – обнимает и шепчет: «Спи, лимончик. Надо отдохнуть».

Снова обращаю внимание какое тёплое у него тело. И это прям кайф после прохлады ночного пляжа – мои руки и ноги холодные. Поэтому, когда я прижимаюсь к нему плотнее, он вздрагивает, смеётся, что я «ледышка», но продолжает обнимать, грея своим теплом.

Как уютно, тепло и спокойно!

Удобнее устраиваюсь в его объятиях и, под шум прибоя, быстро проваливаюсь в сон.

***

Просыпаюсь. Его снова нет рядом. Трейлер опять пуст. Я слышу шум волнующегося моря.

Выхожу наружу. Мы проспали примерно до полудня, потому что солнце стоит почти в зените. Слепит глаза. Прикрываю их рукой. Сильный ветер треплет волосы. Над головой надрывно кричат чайки. Море штормит.

Лёша сидит на том же стуле, на котором вчера сидел Кир.

– Привет! – улыбается он, – Выспалась?

Сажусь рядом.

– Ммм, не совсем. А где Кир?

– Да вон он – катается.

Перевожу взгляд в указанном направлении. Полупрозрачный красно-белый парус виндсёрфа быстро скользит по волнам, в отдалении от берега. Он почти летит над водой, едва касаясь её поверхности кормой.

– Ого! Как быстро! Это и есть глиссирование? – вспоминаю термин из вчерашнего рассказа о виндсёрфинге.

– Ага. Оно самое. Он взял курс фордевинд – поймал полный ветер. Очень повезло с погодой сегодня. Я ведь говорил, что такой ветер здесь – это редкость.

– Прямо дух захватывает! А ты, почему не катаешься?

– Я уже, пока вы спали.

Лёша предлагает кофе. Первый глоток обжигающего напитка.

– Как настроение?

– Ужасное! – улыбаюсь я, продолжая наблюдать за моим сёрфером, и прислушиваясь к противоречивым эмоциям внутри.

– Ужасное? Кхм, почему-то Кир ответил тоже самое.

Сёрфер поворачивает парус и начинает двигаться, подпрыгивая и меняя направление на волнах. Крепкое сильное тело в чёрном гидрокостюме полно динамического напряжения. Контрастные, тёмно-зелёные в тени и бирюзовые в свете солнечных лучей, волны полны движущейся силы морской стихии.

Как же вчера было необычно и хорошо!

– А сейчас он взял курс галфвинд, перпендикулярно ветру и идёт галсами, – поясняет мой собеседник, – Интересно, если всё так ужасно, то почему вы спали в обнимку?

– Чтобы не было так ужасно, наверное, – смеюсь, поднимая руку и убирая, упавшие от ветра на лицо, пряди волос.

– Ого! – присвистывает Лёша, – Понятно!

Следую за его взглядом и, вытянув вперёд руки, обнаруживаю на запястьях следы синяков.

Неожиданное открытие. Хотя и логичное.

«Тебе это нравится! Нравится!» – услужливо возникает перед мысленным взором яркое воспоминание. Оглядываю себя. На белой майке рыжие разводы, оставшиеся после мокрого песка с пляжа. Провожу рукой по волосам – со спутанных прядей сыпется песок.

Чёрт! Я вчера его так старательно вытряхивала, но, сколько же в волосах осело этого песка, если он до сих пор продолжает сыпаться? И сколько осталось на подушке, интересно? Кира явно ждёт сюрприз, когда он соберётся спать в следующий раз! Ну, да фиг с ним с песком – голову можно помыть. Но вот синяки ещё минимум неделю будут красоваться на моих запястьях!

– Красавчик! Что вытворяет!

Ну, ничего себе комментарий!

Но, тут же оказывается, что Алексей комментирует совсем другое.

– Смотри! – легонько толкает меня в плечо он, обращая жестом моё внимание на Кира.

Быстро поднимаю взгляд на море. Сёрфер отводит парус в сторону и совершает высокий прыжок, похожий на боковое сальто. Доска прокручивается вокруг своей оси, наклоняясь парусом над водной гладью, и мягко приземляется в волнах.

– Вау! – восклицаю восхищённо. – А это как называется?

– Шака.

– Какое странное название! Почему так?

– Это, скорее всего, связано с приветствием «shaka» – Лёша демонстрирует жест с вытянутыми в стороны большим пальцем и мизинцем и прижатыми к ладони остальными тремя, – Используется вместе с выражением «Hang loose!». Своего рода философия сёрферов. В вольном переводе значит "расслабься и получай удовольствие", "не парься", "не принимай близко к сердцу". Но мне больше нравится трактовка: «расслабься и живи в гармонии с океаном».

– Как интересно! – вспоминаю это же выражение, произнесённое Киром вчера на пляже, после моего ночного купания.

– Вот взять воздух после шаки у меня, ну никак, не получается! Ну, то есть, удачно приземлиться. Всё время заваливаюсь, – признаётся Лёша и, немного помолчав, задумчиво добавляет, – Странно…

– Странно, что не получается?

– Нет. Я не об этом.

– А о чём? – поворачиваю голову, с любопытством глядя на него.

Сначала он не отвечает, продолжая смотреть в сторону движущегося паруса. И когда я уже решаю, что ответа не будет, произносит, – Ты первая девушка за весь наш отдых, с которой Кир спал вместе в этом трейлере.

От неожиданности едва не давлюсь глотком кофе.