Проснулась я неожиданно и довольно резко. Открыла глаза и сразу же уселась на постели. Обычно, я так никогда не делаю. Всегда стараюсь медленно выходить из сна, долго потягиваюсь, ворочаюсь, в общем, делаю постельную гимнастику. Почему сейчас я так резко вскочила, мне было совсем непонятно. «Меня мог разбудить какой-то посторонний звук», – подумалось мне, и я стала всячески прислушиваться и зачем-то оглядываться. Сергея рядом не было и когда, и куда он подевался я не знала. Так и не услышав никаких посторонних звуков, я оделась и спустилась на первый этаж.

Осмотрев все помещения, я убедилась в том, что нахожусь в доме в гордом одиночестве. «Хоть бы какую записку оставил», – обижаясь на Сергея, подумала я. Лучше бы мы в кино пошли, окончательно разозлившись на своего любимого, я в гостиной достала из бара бутылку текилы, фужер и усевшись на диване, наполнила полный фужер огненной жидкостью и… залпом выпила. Смачно, словно заправский алкоголик, выдохнула и вместо закуски, занюхала рукавом джинсовой рубашки. Хорошенький у меня воскресный отдых получился. С утра –

Джерри преподнёс мне сюрприз, вечером – Сергей. А теперь, я просто напьюсь и всё. Всю жизнь я мечтала о таком продуктивном отдыхе. Ай да я, ай да молодец! Ладно, хватит ёрничать, у меня есть более продуктивное занятие, чем попусту тратить время на всякие глупости.

Во-первых, завтра попрошу Димона съездить в этот художественный

институт и узнать все данные на некого Влада. Я не думаю, что на кафедре Рисунка работает полно людей с таким именем. Димон, пользуясь своими серьёзными корочками, сможет всё быстро узнать. Хотя… вряд ли Димка захочет почём зря светить свои документы. В отличии от моих, они у него настоящие и абы кому их показывать – верх непрофессионализма! Ну и ничего страшного, Димочка взрослый мальчик и настоящий диверсант внутренней и внешней разведки. И такое плёвое задание ему, что слону дробина. Короче, справится. Простая мысль о том, что Димочка, вообще, не захочет мне помогать, как-то мне в голову не приходила.

Во-вторых, завтра обязательно поеду к профессору, покажу ему находки своего четвероного друга и Василий Порфирьевич обязательно мне всё, что знает, о них расскажет. А ему все эти странные предметы точно должны быть знакомы. Василий Порфирьевич не просто там какой-то профессор, он учёный и доктор химических наук! И очень, очень многое в этой области знает. Конечно, мне бы больше пригодился бы грамотный искусствовед или… профессиональный художник, но у меня пока таких знакомых не было. Правда… в моём книжном мире у меня как раз есть парочка знакомых искусствоведов и я к ним иногда обращаюсь за консультациями, если к нам в магазин приносят редкие экземпляры старинных книг. Но вряд ли в тубусе находились книги, нет, там явно была картина, а может быть и не одна.

– А вот и я! Добрый волшебник, который прилетел на вертолёте, чтобы подарить своей любимой женщине незабываемый воскресный вечер! – радостно прокричал Сергей и, встав по струнке передо мной, приготовился исполнять любые мои желания.

Я насмешливо оглядела дурачившегося Серого и снисходительно произнесла:

– Привёз?

– Ну, конечно, любимая! Как я мог тебя обмануть?! – в ужасе вскричал Сергей, сделал парочку взмахов руками и абсолютно волшебным образом прямо у меня на коленях… лежала большая кассета для видеомагнитофона.

Я схватила кассету и, моментально вскочив с дивана, в два прыжка оказалась возле телевизора с видаком. Включив и то, и другое, я вставила куда нужно кассету, нажала на пульте необходимую кнопочку и… начался фильм Петра Тодоровского «Интердевочка». Вернувшись обратно на диван, я устроилась поудобнее и стала с интересом смотреть реально хорошо сделанный фильм.

Пикантная для Советского Союза тема, профессиональная игра актёров, конечно, всё малость приукрашено, а кое-что и просто выдумка режиссёра и сценариста, но в целом фильм получился! Ну и наплевать, что в жизни всё не так и не этак, это же кино! А что по этому поводу говорил самый главный вождь пролетариата, дедушка Ленин? Правильно: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Я бы, конечно, поспорила бы с уважаемым Владимиром Ильичом, потому что считаю, что из всех искусств, главным является хорошая книга, но сколько людей, столько же и мнений. И каждое из них имеет право на существование. У нас же гласность и перестройка! Что хочу, то и говорю!

– Серёж, а у тебя есть знакомые художники? – неожиданно ляпнула я.

– Художники? – округлив глаза, удивлённо посмотрел на меня Сергей. – А… я понял, ты хочешь, чтобы кто-нибудь написал твой портрет! Так сказать, для потомков. Я не против, любимая! Пусть это будет такая… огромная картина, где ты изображена в полный рост и в каком-нибудь старинном шикарном платье! А в глубоком вырезе твоего декольте будут красоваться жемчуга и бриллианты! Нет, лучше изумруды и сапфиры! Они больше подходят к твоим глазам.

Я смотрела на веселящегося Серого и молча загадочно улыбалась. Пусть фантазирует себе сколько хочет. А, собственно, почему бы не написать мой портрет? Ну и что, что я простой, обыкновенный человек, а не знаменитость там какая-то… Но разве на портретах изображают только великих и всему миру известных? Нет, конечно! Почему бы для своих внуков, правнуков и праправнуков не оставить после себя шикарный портрет, который профессиональный художник напишет для всей нашей семьи. И Сергея тоже можно изобразить в этаком старинном камзоле со шпагой в руке… ну или ещё как-нибудь. Кто знает… может быть кто-нибудь из нашей семьи в дальнейшем станет очень известным персонажем в истории всего человечества? И тогда наши портреты очень даже пригодятся потомкам…

– Да, дорогая, ты совершенно права! – как обычно, легко прочитав мои мысли, проговорил Серый. – Наши с тобой портреты безусловно станут украшением не только любого интерьера, но и в самых известных музеях во всём мире займут достойные места! В конце концов, мы же такая чертовски красивая пара!

– Серенький, а я и не знала, что ты такой честолюбивый и самовлюблённый человек. – В раздумьях пробормотала я, – ты обязательно хочешь прославиться? А как же известная фраза старухи Шапокляк: «Хорошими делами прославиться нельзя».

– А я прославлюсь исключительно плохими делами! – весело закричал Серый и, наполнив свой бокал коньяком, залпом всё выпил.

Я, словно старая и мудрая черепаха, покачала головой, плеснула себе немного текилы, пригубила и спросила Сергея, о чём давно хотела поинтересоваться, но всё время забывала:

– Серёж, а наш сосед… ну…, который прокурор, всё ещё живёт в том доме с угрюмым и хамским дворецким?

– Нет, конечно. Ещё в октябре прошлого года, его за взятки и превышения своих должностных полномочий арестовали, осудили и отправили на восемь лет исправляться и думать о своём нехорошем поведении. – Перестав веселиться, серьёзно сообщил Сергей. – Конечно, многие пытались его всячески отмазать, замять дело или получить условный срок, но пришёл указ с самого верха – посадить и всё! По всей видимости, этот прокурор кому-то там не угодил или мало заплатил, или, что скорее всего, кому-то очень понадобилось его тёплое местечко.

– А кто сейчас живёт в том доме? – с любопытством поинтересовалась я. – Я недавно видела там весьма странную женщину…

– И в чём же выражалась её странность? – заинтересованно глядя на меня, осведомился Серый.

– Ну… она такая… неприветливая, пугливая, от собственной тени шарахается, одета во всё такое… тёмно-серое или чёрное, в общем, она ну никак не тянет на жительницу нашего элитного посёлка вообще и этого богатого дома в частности. – Нахмурившись, проговорила я. – Правда, эта женщина может быть и вовсе не хозяйка, а её прислуга? Хотя… вряд ли. Наши помощники по хозяйству одеваются нормально, как и положено настоящим москвичам. А эта… как-то на гордую жительницу столицы совсем не тянет.

– Да, любимая, ты права. – Почему-то грустно вздохнув, согласился со мной Сергей. – Эту, как ты говоришь, «странную» женщину зовут Тамара. Она какая-то очень дальняя родственница нашего прокурора. То ли троюродная сестра, то ли внучатая племянница, в общем, совсем дальняя. Приехала из далёкого уральского городка, даже не городка, а деревеньки и, конечно, здесь ей не очень… скажем так, комфортно и удобно. Ну да ничего… скоро привыкнет, адаптируется и пустит корни. Так всегда и бывает.