– Я принимаю вызов на Божий суд!
Ворота открылись, показался отряд кольчужников. Им навстречу двинулась королевская когорта. Увы, не смотря на все проведённые тренировки, шагали бывшие рабы не так уверенно и слитно, как опытные воины Фалеза. Отряды сомкнулись и молча образовали вокруг Феоктистова бронированное ристалище. Наконец, вышел сам шериф. Его кольчуга была почти сплошь закрыта железными накладными пластинами с дорогой золотой гравировкой. Рыцарский шлем полностью скрывал голову. Маленький литой щит, как своеобразное украшение, жёстко закреплён на левом наруче. А в обеих руках граф держал металлическую секиру, с двумя острым навершиями и небольшим металлическим зубом в нижней части рукояти. Таким оружием можно было успешно драться с обоих концов. Причём, как рубить, так и колоть. К тому же шериф был опытным тренированным бойцом.
– Да начнётся Божий суд!
Граф бросился на спокойно стоящего Ульфхеднара. Почти в последний момент тот плавно скользнул вниз, одновременно извлекая меч. Пропустил боковой удар над собой и мощным встречным рубанул на противоходе. Крак! Разлетелась перебитая пополам рукоять, вместе с отсечённой кистью. Шериф лишь вскрикнул и в запале бросился вперёд с остатком секиры. В новом неожиданном приседе Феоктистов ударил уже в ногу. Крепость и острота доставшегося клинка неведомого «силача подземелья» превосходила все мыслимые пределы. А в сочетании с точными ударами храбра вообще представляла что-то страшное. Затем Ульфхеднар просто стоял и ждал, пока поверженный граф не умрёт от потери крови. Чистая победа. Фалез был лишён статуса шерифского города. Зато остался цел. Его и все графские владения король жаловал Феоктистову, и они тут же вошли в состав ССГ.
В городе армия задержалась. Как и было обещано, сыграли и широко отметили сразу две свадьбы – детей галльских владетелей, а также лорда де Гринеберга с «вольной девой» Эммилией. За эти недели Феоктистов, как новый шериф, старался решить две взаимоисключающие задачи: усилить королевскую армию и гарнизоны Союза. Прежде всего, он забрал сюзерену полусотню конных и сотню пеших кольчужников Фалеза. Ещё по две десятки, вместе с таким же количеством недавних гладиаторов, отправил на усиление Шансона и Гринеберга. В армию забрали и большую часть членов гильдии охраны лавок и постоялых дворов, а также всех городских стражников, которые при прежнем графе, в основном, выполняли полицейские функции. С их командиром, двадцатичетырёхлетним шевалье д`Гисборном, новый лорд беседовал долго и обстоятельно.
Прежде всего, боевой и толковый помощник шерифа ему понравился. Город и окрестности тот знал как свои пять пальцев, а борьбой с различной преступностью занимался почти семь лет. Жалко было терять такого специалиста. Не смотря на разницу в возрасте, Феоктистов чувствовал себя чуть старше шевалье. Не зря же в его мире участие в боях военным шло как день за три. Вот и он прожил местные четыре года как дюжину обычных. Причём, д`Гисборн примерно так же относился к молодому шерифу. Тем более, был полностью в его власти. Ведь обычно такие смены владетеля заканчивались показательными казнями. Но шевалье всё ещё нёс свою службу:
– Ваше сиятельство! Нельзя стражу из города убирать. Вы не представляете, что здесь начнётся, когда войска уйдут!
– Почему же, очень даже хорошо представляю. С вашими питомцами, что де Гринебергу отдали, довольно плотно познакомиться пришлось. Насмотрелся.
Д`Гисборн опустил голову, и щёки слегка покраснели от стыда. Он ведь против был, чтобы с таким трудом пойманных преступников тамплиеры забрали. Но – не стал возражать графу. Понадеялся, что храмовники их просто казнят. А оно вон как обернулось.
– Ладно, не кисни! Есть одна идейка. Но тут твоя помощь нужна.
– Я готов, ваше сиятельство! – шевалье непроизвольно развернул плечи.
– Торжества свадебные у нас через три дня начнутся. Так вот надо, чтобы ни одна сволочь их не омрачила.
Д`Гисборн внимательно слушал. Кажется, назревало что-то грандиозное.
– Ты же в лесах устраивал облавы?
– На волков?
– Ага. Двуногих.
– Много раз, ваше сиятельство. Вот только вы у нас тогда выскользнули.
– Ну, в том твоей вины нет. Скорее уж покойный барон де Шансон лажанулся. Но опыт и из того боя вынести нужно! Сейчас мы всей королевской армией проведём облаву в Фалезе. С четырёх сторон прочешем его весь…
– Извините, шериф! – не выдержал шевалье. – Так слишком много людей придётся задействовать. Мы не сможем выделить резерв и группы конвоирования.
– Так, стоп! С этого момента поподробнее…
В итоге разработали классическую спецоперацию «Молот и Наковальня». В качестве ограждающего периметра использовались стены города, с небольшим количеством воинов. Мощную «Наковальню» из бывших членов стражи и гарнизона выставили у восточных ворот, недалеко от графской тюрьмы. Она же послужила и местом фильтрации задержанных. В качестве «Молота» пошли три сотни бойцов феоктистовской «Стаи». А ко всему привычные галлы сработали за конвой и подвижный резерв. В итоге всех живых, имевшихся из Фалезе, а это чуть более трёх тысяч человек, не считая детей, выгнали к «Наковальне».
Тех, кто не хотел идти, а тем более сопротивлялся, глушили палицами и везли в тюрьму. Остальные выдвигались сами и проходили через проверку стражников. Признанных не опасными выпускали из города и велели ждать сигнала, по которому можно будет вернуться домой. Сомнительных же более тщательно проверяли уже в тюрьме. Для опознания представителей устойчивого криминала шевалье даже задействовал несколько своих тайных осведомителей. Их замаскировали под воинов «Наковальни». В результате облавы арестовали пятьдесят одну проститутку, сорок семь профессиональных воров и четырнадцать грабителей, трёх скрывавшихся разбойников и двух наёмных убийц. Выявили шестьдесят три беглых, из которых сорок девять были рабами, трёх прокажённых и ещё семнадцать человек с какими-то сомнительными, но явно опасными заболеваниями. А также отобрали свыше пяти сотен крепких мужчин, подходивших для королевской армии.
Сказать, что город ужаснулся, значит не сказать ничего. Всё чувствовали, что их словно вывернули наизнанку. Но это было лучше, чем пострадать от штурма и последующего разграбления. Лишь возможные рекруты почти поголовно взмолились не забирать их в солдаты. В большей массе это были ремесленники и купцы с устоявшимся бизнесом, члены иных гильдий и просто главы крепких многодетных семейств. Правда, сорок восемь человек не возражали против службы королю либо шерифу. Их вооружили и задействовали в обеспечении безопасности свадебных церемоний. Остальным позволили откупиться. На собранные деньги, а также на принудительный взнос городского церковного прихода «на восстановление трона помазанника Божия сира Ратибора» Феоктистов смог нанять ещё двести двенадцать «одноразовых» бойцов для похода на Кангард. Учёл опыт покойного приора «гневников», который привёл целое войско наёмников под стены Шансона.
Д`Гисборна лорд Ульфхеднар оставил в прежнем качестве – своего помощника. Для этого позволил набрать новую шерифскую стражу из остававшихся гильдейских охранников, а также подходящих юношей ближних деревень. А уже перед самым отбытием в столицу повторил жест короля:
– Шевалье, у меня в Шансоне есть рыцарская вотчина Гретевил. Правда, сейчас она полностью разорена бандами храмовников. Но позволяет жаловать землю своему вассалу. Готов ли ты принести мне вассальную присягу?
– Да, шериф!
– В таком случае, любезный Гаий, горячо молись сегодня ночью. Весь Фалезский собор к твоим услугам. Завтра посвящу тебя в рыцари.
Утром новоиспечённый сэр де Гретевил сопровождал сюзерена до самого Шансона. Теперь ему предстояло помогать лорду Волку поддерживать порядок ещё и там. А также способствовать скорейшему превращению в полноценный графский город. Заодно он хотел попытаться организовать и засев пахотных земель своего Гретевила. Благо до Троицы ещё оставалось немного времени.
К Кангарду король Ратибор Львиное Сердце подошёл уже во главе войска из почти семисот пятидесяти пехотинцев и ста двадцати пяти всадников. После уничтожения отрядов карателей противопоставить им принц уже практически ничего не мог. К тому же молва о победоносном возвращении законного короля летела по Норману. Воинам монарха осталось лишь победно вступить в радушно распахнутые и украшенные цветами ворота столицы и насладиться ликованием толпы. Никто не оказывал сопротивления, все заверяли в любви и верноподданности. Лишь во дворце выяснилось, что принц Жан, а также начальник его тайной стражи предпочли незаметно скрыться.
