* * *

6718 год от Сотворения Мира, 07 июля.

Лорд Волк слегка встряхнул головой, отгоняя воспоминания. Что-то здесь было не так. Обычно на месте бывшего боя он ощущал тоскливое присутствие смерти. Не той яркой и злобно-весёлой, что вела в бою, а какой-то застывшей, неправильной. А сейчас было пусто. Теперь подлесок ничем не отличался от окружающей исконной дубравы. Ладно, это всего лишь ещё одна странность. Правда, приятная. Феоктистов прошёл чуть вперёд и увидел многочисленные проломы в густом поле высокого папоротника, заполонившего нижний ярус проплешины. Даже без волчьего чутья было понятно, что совсем недавно там кто-то шарахался. Запах же красноречиво свидетельствовал, что это была леди Эммилия со своим собакообразным спутником.

Почему-то лорду Волку совершенно не хотелось лезть в это хитросплетение. Он привык доверять интуиции, но пока не мог представить, как ещё можно было разобраться в произошедшем. Подошёл сквайр Зоррен:

– Что случилось, милорд?

– Я не хочу лезть в эти заросли.

– Понятно! Значит, не лезьте.

– Мне нужно понять, что здесь произошло.

Зоррен согласно кивнул:

– Насколько я понял, мы шли по следу леди Эммилии? Мне позволено узнать, сколько с ней было человек?

Лорд недоверчиво посмотрел на телохранителя, но всё же ответил:

– Ни одного. Только что-то вроде огромной собаки.

Лицо сквайра осталось бесстрастным. Феоктистов всегда поражался выдержке старшего из сыновей Чарли Дорингема.

– У Бонифаса хорошие навыки следопыта. Лучше всего направить его. Но могу и я сам. Так получится более тайно.

Лорд решился:

– Добро, Зоррен! Идёт Бонифас, ты его прикрываешь. Мы с остальными встаем на краю тракта. Если что, поддержим вас стрелами, потом атакуем конным строем. Хотя, здесь я опасаюсь чего-то вроде неожиданной ловушки. Засады не чую.

– Понял, милорд. Разрешите выполнять?

«Колдуны» лазили по зарослям почти час. Никакого сигнала опасности от них так не поступило. Наконец, Зоррен вышел к Феоктистову:

– Милорд, мы нашли три интересные вещи. Желаете взглянуть? Или?…

– Пойдём, покажешь! – Владимир неторопливо спешился.

Первой «интересной вещью» оказалась чёткая цепочка следов спутника леди, перекрывавшая её отпечатки. Что-то в ней было не так. Сквайр понятливо подсказал:

– Все следы одинаковы.

Точно! Не было отпечатков передних и задних лап. У любого животного следы от передних чуть меньше и уже. Да и сама ширина шага слишком велика. Такое ощущение, что собакообразный шёл только на задних (ну или на одних передних) конечностях. Феоктистов вложил палец в наиболее чёткий отпечаток. Чуть меньше фаланги. Понятно, ещё не вёз Эммилию. Вон, сразу по её следам топал.

Во втором месте стоял грустный сквайр Бонифас. Он указал рукой на необычный конусообразный пучок папоротника:

– Видите, милорд? Верхушка сорвана.

Действительно, центральный стебель имел свежий аккуратный надлом. Феоктистов осмотрел чуть влажную землю внизу. Леди немного потопталась здесь своими сапожками. Собакен стоял чуть сзади. О-па! Рядом, действительно, виднелись лишь два когтистых отпечатка. Он молча вопросительно указал на них Бонифасу.

– Везде одно и тоже, милорд. Это существо ходит на двух лапах.

– Н-да, я тоже так решил. А чем тебе стебель не понравился?

Следопыт немного помялся:

– Мне кажется, леди Эммилия де Гринеберг сорвала здесь Цветок папоротника.

– Ну и что?… – по инерции произнес лорд и тут же осёкся. Цветок папоротника. Мистическое чудо-средство. Ещё в своём мире он читал доводы ученых, которые доказывали его невозможность. Папоротник относится к семейству голосеменных. В его цикле размножения цветы попросту отсутствуют… И тем не менее. Вчера как раз была ночь на Ивана Купалу. Самое время для поисков Цветка. Собакоид ещё этот.

– Ясно. Что ещё?

– Мы нашли место, где может быть предсказанная вами ловушка.

– Так. Показывайте. Бонифас – вперёд. Зоррен, замыкающий.

Сторожко тронулись. Вскоре следопыт указал на земляно-травяную кучу:

– Похоже, там леди голыми руками копала. А этот пёсообразный ей помогал.

Владимир принюхался. Никаких незнакомых запахов. И в то же время…

Он всё ещё медлил, когда из-за кучи показалась маленькая мерзкая собачка с острыми стоячими ушками. Она смешно наморщила носик, показывая крохотные зубки. Сзади испуганно охнул Зоррен. Как будто увидел, как минимум бенгальского тигра. Нерешительно потянул из-за спины арбалет.

И тут Феоктистов узнал крохотное животное. Причём, скорее как раз своим обострившимся волчьим чутьём. Именно эта собачка облизывала его и Зуброва, когда они впервые очнулись в избушке бабушки Линде. Вместо того чтобы умереть от ран, нанесённых мечом первого барона де Шансон.

Решительно протянул руку, перегораживая сквайрам направление стрельбы:

– Отставить! Взбесились, что ли?!

Странно, но оба сурово выцеливали что-то высокое. Обернулся. Никого. Лишь скалит зубы лохматый пёсик. Запах… Он понял, что перед ним был не просто старый знакомец, а ещё и тот самый таинственный сопровождающий леди Эммилии. Кстати, больше он эту собачку у бабушки Линде не видел. Хм, это сколько же зверюшке лет? Слышал, конечно, что маленькие живут дольше. Но что бы настолько? За последние двадцать лет пёсик, похоже, вообще не изменился.

Теперь стала понятной и взаимная непроизвольная агрессия. Срабатывала извечная неприязнь волков и собак. Ну, это легко поправить! Нужно лишь разделить с ним трапезу. Вместе с волком он съел бы мясо… А с пёсиком?

– Бонифас, стрелой к отряду. Каравай хлеба мне. Живо.

Сквайр умчался и вскоре принёс ворох ещё тёплых багетов.

– Милорд, каравая ни у кого нет! Только это.

– Пойдёт. Ждите здесь.

По мере того, как он подходил, пёс проявлял всё больше признаков агрессии. Но с места не двигался. Феоктистов учуял запах встревоженного пота оруженосцев. Они-то чего взволновались? Отломил крохотный кусочек хлеба и протянул на раскрытой ладони. Собачка аккуратно взяла. И тут же оттяпала почти половину торчавшего вперёд багета! Как это у неё получилось?! Во время его движения боковым зрением Владимир заметил, что пёсик был гораздо больше. Он протянул остаток булки, и зверюшка опять одним укусом оттяпала его. В руке остался лишь маленький кончик.

Так, попробуем по-другому. Феоктистов стал ломать багеты на кусочки, умещавшиеся в руке. Предварительно поплёвывал, чтобы приучить собаку к своему запаху, а затем протягивал на раскрытой ладони. Пёс с удовольствием брал хлеб и одним движением проглатывал. Даже не жевал. Во время этой кормёжки лорд Волк сознательно отвернул голову вбок и начал смотреть на лес. Но так, чтобы визави оставался на периферии зрения. Увиденное стоило эксперимента. Рядом на корточках сидело огромное чёрное существо. Нижние лапы и голова явно собачьи. Чем-то напоминал добермана. Такой же вытянутый, хищный, стремительный. А вот корпус больше похож на человеческий. Верхними конечностями зверь не пользовался, но всё равно оставалось впечатление, что они смахивали на руки. Вот его-то пасть как раз подходила глотательным движениям. Но при прямом взгляде перед рыцарем опять сидел крохотный пёсик, поглощавший хлеб непропорционально большими кусками.

Кажется, Феоктистов понял, с кем делил трапезу:

– Гинефор!

Собачка радостно повиляла куцым хвостиком, увлечённо доедая багеты.

– Так это ты здесь с Эммилией баловством занимался!

Пёс радостно тявкнул. Потом посмотрел серьёзно и негромко зарычал.

– А, понял! Эту штуку лучше не трогать. Так?

Гинефор с видимым усилием кивнул головой. Ещё раз повилял хвостиком и неторопливо скрылся за кучей. Раздались хлопки больших крыльев. Оба сквайра синхронно проводили головами что-то невидимое лорду.

– Так, голуби мои сизокрылые. По одному – ко мне!

Перекрёстный опрос показал, что оба телохранителя видели одно и то же: огромного крылатого волка. Они были убеждены, что лорд из собственных рук покормил бога воинов, Семаргла. Феоктистова это вполне устроило.