Но сон не шёл. Бесполезно проворочавшись около часа, Владимир встал и вылез из-под балдахина. Спальню заливал яркий лунный свет. Почти прозрачные окна из плавленого кварцевого песка не сдерживали хищное великолепие ночного светила. А внизу темнели неподвижные волны весеннего Кальвадоса. Адреналин утреннего полёта, запахи работающей жаровни, сгоревшего пороха и раскалённых тиглей всё ещё будоражили его. Теперь, после того как Вольф передал восприятие волка, вообще всё воспринималось не так… Вольф. Так и не понятый до конца друг.

Тогда, в декабре 6700-го, после «атаманского боя» на берегу Орна, оказалось, что в очередной раз победить Феоктистову помогли волки. Их неподвижные лохматые тела лежали на снегу у Ягерена и снятых доспехов. Из пастей текла кровь. А справа, на месте Вольфа, в неудобной ломаной позе вообще белело тело человека!

Сначала сэр Владимир подбежал к зверям. Рекс уже остывал. Под его шкурой прощупывались многочисленные сломанные рёбра. Два безымянных помощника, также жестоко избитых, ещё дышали. Так вот, значит, как ему удалось выдержать удары и удушения одержимого Бьорна! Дело не только в «каменной шкуре». Это звери как-то сумели забрать часть вражеской силы. Не зря Феоктистов в бою ощущал себя многопрутьевым веником… Так, это понятно. А что за голый мужик тут валяется?!

Барон сделал два шага и тут же узнал. Ещё не переворачивая, понял, кого сейчас увидит. Это был Вольф. Его Вольф. Только теперь в облике человека. Брови на переносице срослись, уши заострены сверху. Борода и усы светло-серые, как и его бывшая шерсть. Позвоночник тоже сверху донизу зарос волосом. В остальном отличий почти нет. Всё ещё живые оранжевые глаза по-прежнему настороженно смотрели в самую душу. Он явно пытался что-то сказать. Феоктистов наклонился ухом к самым его губам. Но вместо этого в голове возник образ: логово, волчата. «Дети!» Взор Вольфа медленно стекленел… Не сдерживаясь, Володька в голос завыл. Яростно, тоскливо, по-волчьи. Провёл рукой, закрывая глаза другу. Он был не очень похож на отца, но сходство угадывалось. Получается, что умирающий Ливарский колдун дал ему посмертный наказ совсем не как хозяин. И сын, отгоревав, выполнил его волю. Все эти годы именно Вольф был настоящим волчьим пастырем. Вместо убитого ими папы. Потому-то он и понимал человеческую речь.

– Ульфхеднар! – вывел его из транса почтительный голос ножеметателя. – Ты победил. Наше оружие принадлежит тебе.

От него пахло сочувствием. Феоктистов поднялся, держа ещё тёплого Вольфа. Викинг склонил голову. Положил к их ногам копьё, топор и боевой нож. Затем подошёл следующий… Гора трофеев росла. А побеждённые оттягивались к телу своего вожака, на груди которого рыдала Миранда.

– Бьорн жив? – отрывисто спросил сэр Волк.

– Пока да.

– Так! – командный рык Феоктистова сразу расставил всё по местам. – Его и моих друзей взяли на руки! Стоп, идиоты!!! Кто так берёт?! Два пучка сухого камыша мне, живо!

Повернулся к галлам:

– Торин, брат мой! Прибери пока оружие, да помоги северным людям с моими волкам быстрее добраться до лагеря. Там, в повозке, целебное зелье Индрика. Оно только мёртвых не воскрешает!

– Я понял, брат! Не беспокойся!

Феоктистов положил Вольфа и подошёл к Бьорну. Коротко повелительно махнул рукой. Понятливые викинги тут же оттащили Миранду. Тремя пальцами ловко вправил сломанные хрящи трахеи. Раненый сразу задышал ровнее. Чтобы закрепить, приложил к его шее два пучка камыша и не очень туго примотал:

– Теперь несите! Только ровнее. Постарайтесь не трясти.

Исцеляющее зелье из костей Индрика, действовало не так быстро, как из рога, но также надёжно. Добравшись до него, сэр Волк добил одного из тяжелораненых коней. Смесь из свежей крови и зелья волки вылакали с удовольствием. Теперь за их жизни можно было не опасаться. Затем настал черед людей. Зелья дали лишь Бьорну, нескольким, наиболее тяжело раненым галлам и гладиаторам. Всех остальных просто обработали чистым кальвадосом. Его мощных антисептических свойств, да крепкого иммунитета местных должно было хватить. В завершение сэр Волк вернул свободу выжившим в бою гладиаторам, и посвятил их в воинов Стаи. Это оказалось очередным унижением для викингов, осознавших, что их победили вооружённые рабы. Тем более что новым дружинникам торжественно вручили оружие северян.

Феоктистов выпил немного зелья, после чего его обильно натёрли кальвадосом. Адреналин отступил, и теперь избитое тело отказывалось нормально повиноваться. Он посмотрел на свою малую стаю. Двух живых и двух мёртвых волков. То, что Вольф теперь лежал в облике человека, всё равно ничего не меняло. Этот бой должен быть завершён победой. Это помогло собраться. И к постепенно оживающему Бьорну подошёл уже прежний сэр Волк, небрежно покачивающий Ягереном. При его приближении безоружные викинги непроизвольно сгрудились плотнее.

– Такое дело, Бьорн. Пленные мне не нужны. Но нужны опытные воины. Дело у нас впереди серьёзное и опасное. Но и трофеи с него будут соответствующие. Кто из твоих ребят согласится послужить у меня в Стае, сразу получит оружие и ещё одну стрелу с серебряным наконечником в качестве денежного задатка. Если же дело сумеем сладить, то золота должно быть столько, что хватит и корабль твой выкупить у моего племянника, и дома чем похвастать останется.

– А кто не согласится?

– Сейчас тризну справим, да отпущу на все четыре стороны. Но без оружия.

Викинги немного посовещались и согласились послужить в стае Ульфхеднара.

– А что это вы меня всё «Ульфхеднаром»-то кличите?

– Так у нас называют подобных тебе воинов-волков! – охотно пояснил новый десятник Бьорн. – Что и живут, и охотятся, и воюют со зверями в одной стае. Только ты, похоже, не простой ульфхеднар. Ты ещё и железнобокий.

Все дружно засмеялись. Похоже, бой всё же закончился нужной победой.

Глава 4

6718 год от Сотворения Мира, 04 мая

Сзади раздались лёгкие шаги. Подошла жена, ласково обняла:

– Ты чего? Чего не спишь?

Владимир вздохнул, накрыл ладонями охватившие его руки:

– Да так…

Не рассказывать же! Леди, конечно, женщина неординарная. Многое знает. Ещё о большем догадывается. Но вряд ли она способна понять трепет воина при виде сияющих прозрачных валькирий, что явились во время лесной тризны. Как оказалось, даже викинги впервые воочию увидели своих Серых ангелов. Что уж говорить про остальных. Всех ещё поразило, что крылатые девы забирали из погребального костра души не только северян и галлов, но даже павших в бою гладиаторов.

Или как сам потом ушел в ночь, по следам Вольфа. Новым, волчьим чутьём нашёл его логово и понял, что там кто-то есть. Подходить не стал. Положил на снег мёртвое тело друга и зарезал специально приведённую с собой раненую кобылу. Потом ещё пару раз приезжал зимой. Привозил волчатам то овцу, то кабана. А по весеннему насту смог даже увидеть осиротевшее семейство: крупную нежно-серую волчицу и большеголовых, широколапых щенков. Как он тогда надеялся, что им не передалось проклятое умение отца оборачиваться человеком! К апрелю логово опустело…

– Да так, милая. Вспомнилось, как первый раз в Кангард десятину везли.

– Это когда ты сочинил ту Песню?! – голос жены непроизвольно дрогнул.

Действительно, смешно! Сусанна помнит только про легендарную Песню Любви. А он-то всё о другом. В декабре 6700-го тот клятый Кангард вообще им каким-то змеиным клубком казался. Ведь, как выяснилось, хазарин Давид, которому Володька отдал остатки золота за доставку Миранды Конвей «в безопасное место», дважды нажился. Узнав, что бароны Шансона сражались с «Гневом Господним», он просто выгодно продал горожанку викингам, в качестве красивой секс-рабыни. Взбесился Феоктистов тогда от этого известия просто не по-детски! Правда, успокаивало, что Миранду сразу Бьорн купил. А он, со своей медвежьей ухваткой и чистой душой, даже по нраву ей пришёлся. Но входил «золотой караван» тогда в вероломную столицу как в логово врага.