Она не хотела больше его бояться. Она хотела, чтобы он рассказал ей правду.

И в этом была проблема.

Уриэль ей врал. Она знала, но ничего не могла с этим поделать. Он утаил какую-то часть правды от нее.

Почему он хотел знать, что делали алхимики? Она всегда знала, что между его и ее народом были разногласия. Она знала, что они забирали жизни у Жутей, и так было давно.

Жрицы забирали магию в свои тела и колдовали. Алхимики тоже так делали, хотя они были сильнее жриц.

Это объясняло, почему в склепе были только алхимики. Самые сильные ее вида были теми, кто мог колдовать сильной магией. Но они не были проводниками для Жутей.

Высшей жрице нужны были такие, как Рэя, чтобы забирать магию. Делать из нее кровавый камень. Отдать это алхимикам, а потом… что?

Она чуть не врезалась в стену, задумавшись. Каждое заклинание на костях алхимиков в гробнице говорило одно. Она не хотела говорить Уриэлю, что они были частью одного заклинания, так что сказала, что они были схожими.

Тени гладили ее плечи, трепетали как волны жара перед ее глазами. Они создавали пустую тьму, и она помнила, что должна была сделать. Заклинание.

Оно было на последней странице запрещенной книги. Заклинание превращало в раба и забирало все мысли. Все воспоминания. Делало чистой табличкой, где можно было поместить все, что хотел вложить в человека колдун.

Она помнила, как ее чуть не стошнило от той книги. А потом она увидела заклинание. Она стала задумываться, что алхимики делали с магией, которую она собирала для них.

Но она не спрашивала до этого. Рэю годами подавляли, учили бояться. Они сразу увидели бы, о чем она думала. Алхимики захотели бы ее смерти. Они заперли бы ее в коробке, и она никогда не увидела бы солнце.

Рэя дышала быстрее. Она не могла подавить панику и ощущение, что ей соврали даже тут. Она все еще была маленькой ученицей, которой никто не хотел открывать все. Только так, чтобы она слушалась и не сомневалась в приказах.

Магия горела в ее руках. Ее пальцы стали почти просвечивающими. Кости прижимались к коже, Рэя видела вены, сияющие силой.

Она устала быть пешкой.

Она устала быть ученицей, которую никто не замечал.

Хватит. Пора было Лорду Жути понять, что она была не просто жрицей. Она была сильной, и если он не скажет ей правду, она заберет ее с его языка.

Рэя не знала, как долго шла к его кабинету. Она плохо управляла телом, магия несла ее по коридорам, тени ниспадали с плеч плащом. Ее разум требовал справедливости.

Две Жути стояли у его кабинета. Она едва замечала свои движения или использование магии. Ей нужно было только поднять руку, и Жути отодвинулись. Они прижались к стенам, их головы повернулись так, что они не могли смотреть на нее.

Дверь его кабинета распахнулась, ударилась об стену так, что дверь треснула по центру. Ноги едва касались пола, она скользнула к Уриэлю, который ждал ее у стеллажа, ведущего в склеп.

Он будто ожидал, что она вернется. Он скрестил руки на широкой груди и смотрел на нее.

— Ты мне врешь, — прошептала она, голос был гулом грома вдали. — Ты знаешь больше. Намного больше, и скрываешь это от меня.

— Я знаю столько же, сколько и ты.

Она почти ощущала вкус в этот раз. Его ложь делала воздух пеплом в ее легких, и она знала, что он не хотел говорить ей. Не хотел делиться.

Она недовольно зарычала, и звук перешел в визг гнева.

— Говори! Что ты скрываешь? Ты столько показал мне, такому меня подверг, и ты должен знать больше, чем говоришь. Я это чувствую!

— Я не знаю ничего другого.

Снова ложь. Сила пылала в ее руках, и в этот раз она выпустила ее. Белый свет горел в ее теле, вырвался из ее ладоней и устремился к нему. Тени плелись за этой магией, закрыли ее от его взгляда. Рэя подошла вплотную к нему.

Жути гремели у двери. Они кричали Уриэлю, Рэя узнала голос его правой руки, Гектора. Жути хотели своими сильными мышцами оторвать голову от ее тела.

Она широко растопырила пальцы и направила ладонь к двери. Тени собрались, и магия пульсировала на дереве. Она создала сияющую сеть звездного света, чтобы Жути не могли войти.

Это было только для нее и Уриэль. Только они двое, чтобы понять, какой была ситуация между ними.

— Я использую твою магию, чтобы вырвать воспоминания из твоего разума, — прорычала она. — Ты показал мне, как это делать. Я могу оставить только жидкость.

— Ты не посмеешь, — но его крылья раскрылись широко, словно он боялся ее.

Рэе не нравилось, какой сильной она себя ощущала от этого. Она не хотела, чтобы ее боялись, но она хотела, чтобы он говорил. Чтобы слова срывались с его языка, слова, которые он должен был сказать ей.

— Не испытывай меня, — ее ладони дрожали от проклятия, которое вытащит из него все мысли. Всю правду, которую он ей не давал. — Ты знаешь, что я из них, Уриэль. Я могу это сделать.

Он подвинулся к чему-то рядом с ним. Рэя могла остановить его, но хотела знать, куда он тянулся. К оружию? Он не видел ее с тенями, прилипшими к лицу.

Уриэль вытащил что-то и поднял перед собой как щит. Рэя чуть не наколдовала то, что выбросило это из его хватки, чтобы посмотреть, что он сделает дальше, но поняла, что он делал.

Это был поднос для еды. Серебряный металл не полировали много лет, но он все еще отражал будто зеркало. И монстр, которого он показал, отличался от отражения, которое она привыкла видеть.

Красные вены тянулись по ее шее, словно ее отравили. Они были и на впавших щеках, у глаз, окруженных тенями. К ее ужасу, она смотрела в свои глаза, и все расплывалось.

Она с ужасом охнула и отпустила всю магию. Она упала на колени, прижала кулаки к камням, пытаясь перевести дыхание. Рэя хватала ртом воздух, но не могла наполнить легкие, ведь видела свой величайший страх в том зеркале.

Использование силы превратило ее в одну из них. Она не была похожа на себя или жрицу.

Она выглядела как алхимик.

— О, боги, — прошептала она. Она выглядела как монстр.

Поднос застучал по каменному полу рядом с ней. Жуть ворвался в комнату, ее магия уже не мешала ему войти. Она слышала, как кожистые крылья шуршали, стражи потянулись к ней.

Может, они бросят ее в подземелье. Она была зверем, который чуть не навредил их королю, потому что ей захотелось узнать больше.

— Стоять, — голос Уриэля ударил как хлыст. — Оставьте нас.

— Милорд, — голос Гектора был готовым к спору.

— Прочь, — прорычал он. Спорить с Лордом Жути не вышло бы, он одним словом дал понять, что побил бы любого, кто попробовал бы.

Жути покинули комнату, но она была уверена, что они успели пару раз зло посмотреть на их лидера.

Они должны были настоять, чтобы он оставил их. Если кто-нибудь ворвался в его комнату с такой силой на руках, требуя правды… она понимала их сомнения.

Дверь за ними закрылась со щелчком.

Уриэль опустился перед ней на колено, коснулся ее спины ладонью с когтями.

— Я не должен показывать тебе так много и так быстро.

— Что ты знаешь? — голос оборвался от всхлипа. — Почему мне не говоришь? Почему не говорил, что использование маги…

Она не могла закончить предложение, дрожала от ненависти к себе. Она была как они. Как монстры, какими она не хотела становиться.

Уриэль не спрашивал, хотела ли она его помощи. Он сунул ладони под ее руки и поднял ее. Рэя дала ему усадить ее на тот же стул, где она уже была. Она слепо смотрела вперед.

Он вложил бокал в ее ладони и сказал:

— Пей.

— Что это?

Уриэль прислонился к столу перед ней.

— Думаешь, я отравлю тебя сейчас?

— Я пришла в твой кабинет, словно стала алхимиком, — она попыталась улыбнуться, но это ощущалось неправильно. — Я тебя не обвинила бы.

— Я не убью тебя из-за одной ошибки, Рэя, — он коснулся пальцем дна чашки и накренил ее к губам Рэи. — Пей. Тебе станет лучше.

Она выпила.

Уриэль придерживал чашку. Ее ладонь дрожала без его помощи. Вода пролилась бы на нее.