Светлана взяла свою жабью палку, открыла тяжёлую входную дверь, остановилась на пороге и огляделась. От забора, на котором всё ещё висели разлагающиеся, чёрные останки, отбежал на четырёх конечностях слепой дедок. Вернее, отбежал на трёх, так как в одной руке он держал полусгнившую ногу. Туман почти рассеивался, дед искал убежище. На забор, на самые пики, с шумом уселась мерзкая птица. Заорала призывно и бочком, бочком пошла к останкам, собираясь полакомиться падалью. Казалось, что всё тихо, но Света уже научилась быть осторожной. Так что дедок и расслабленная птица никак не гарантировали того, что Аглая не прячется где-то рядом. Аглая явно неглупая баба, в чём недавно убедилась девочка. Она запросто притихнет и перехитрит и слепого деда, и глупую птицу. Но не Свету.

– Аглаи поблизости нет? – спросила девочка.

– Не вижу, – отозвался Лю.

Теперь, после того как она сходила за Черту и создала ему точку концентрации, он отвечал намного быстрее, чем раньше. Это её радовало, она полагала, что, сходив ещё раз за чёрной пылью, она ещё больше привяжет его к себе. Светлана вышла из депошки, поправила рюкзак, держа в левой руке жабью палку, а правой придерживая на поясе Кровопийцу, и не по асфальту, а прямо по мху побежала на север. К парку и СКК.

Девочка уже приспособилась ко мху; если не наступать на кочки, которые почти всегда скрывают полости, то по этой удивительно красивой поверхности можно уверенно бежать, так как для ботинок мох почти не страшен. Его ворсинки крепкой подошве почти не причиняют вреда. И при этом эти хищные поляны предоставляют отличную защиту от всех, у кого нет обуви. И теперь, соскакивая с поляны на разбитый асфальт дороги, девочка включала внимание на полную.

Уже через минуту она выбежала на проспект Гагарина. Глупый небольшой марабу сначала было кинулся к ней…

«Ну-ну, давай…». Светлане даже захотелось, чтобы он напал на неё, она проучила бы его одной палкой, даже не прибегая к ножу, но марабу, пробежав немного в её сторону… передумал. Остановился и не спеша пошёл к своему месту.

А девочка продолжила бег. Справа от неё, у СКК, привычно висели медузы. Теперь они не казались ей большой проблемой. Палкой от их липких щупалец, конечно, не отобьёшься, но убежать от них не так уж и сложно, главное – быть с ними начеку, не давать им подплыть к себе сзади, со спины.

И тут же от чугунного забора парка, из серой травы, выскочили и на четырёх конечностях побежали с нею два синих мальчика, не удаляясь, но и не приближаясь. Бежали, пронзительно чирикая или звонко щёлкая, словно переговаривались. Круглоголовые, гибкие, поглядывали на неё, оскалив рты, а зубы в них – острые, тонкие, кривые. Как раз такие, какими удобно вцепиться намертво в ткани, в тело добычи. Вот их-то Света считала по-настоящему опасными существами. От них не убежишь. Двое – это, конечно, немного, но там, за завалами, под великолепным Красным Деревом она в прошлый раз видела их два десятка, не меньше.

А эти как будто ждали Свету и теперь сопровождали её. Они делали длинные, красивые прыжки, всё время поглядывая на девочку маленькими, недобрыми глазами. Вот поэтому Светлана и не хотела сюда ходить лишний раз.

Она сжала липкую рукоять Кровопийцы покрепче, с ним ей было поспокойнее. И, не снижая скорости, продолжила бег к завалам, спрашивая на ходу у Любопытного:

– Аглаи нигде не видно?

– Не видно, – отвечал Лю. – В зоне моей видимости её нет.

Девочка и сама это чувствовала, она угадывала в поведении мальчиков домашнее спокойствие и спросила об этом, чтобы знать, что Лю сейчас тут, с ней.

А синие, в свою очередь, чуть обогнав её, ловко перепрыгивая и оббегая заросли лопухов, взобрались на гору битого кирпича, что перегораживала проспект, на самый её верх, уселись там и уже оттуда поглядывали на Светлану – ждали её.

Но девочка не стала торопиться. Она ещё на выходе из депошки заметила, что тёмный конец её палки, острый конец, весь покрыт пылью. Жабью слизь нужно было обновить. Света стала палкой аккуратно раздвигать лопухи и почти сразу нашла там отличную, крупную, жирную, бурую жабу, величиной с большую тарелку. Жаба лениво плюнула в девочку струёй, но Света, зная этот жабий фокус, заранее приготовилась к нему. И весь яд попал на битый кирпич.

Девочка с силой стала прижимать жабу палкой.

– Ну, не жадничай, жаба, дай мне яда. Давай побольше…

Жаба и не жадничала, и сразу из желёз на её спине стала выделяться густая, жёлтая, похожая на мазь субстанция.

– Молодец, жабка, – сказала Света, оставляя животное в покое.

Она, сорвав большой лопух и свернув его в несколько раз, тщательно размазала эту мазь по концу палки. Теперь оружие было готово. Но даже оно не прибавило девочке желания лезть на кирпичную гору, к ожидавшим её двум синим мальчикам. Но девочка знала, Лю ждёт этого, поэтому вздохнула и не спеша полезла вверх, стараясь обходить места, где могли прятаться и другие жабы, которых в местных лопухах было предостаточно.

Запах кошачьего лотка. Пахло фекалиями. На жаре этот запах ещё и усиливался, становился резче. Мама-Тая стояла, ожидая девочку. Огромная её туша возвышалась на самом краю тени, что давала красная крона великолепного дерева. На солнце она не выходила. А синие мальчики всех возрастов и размеров повизгивали и пощёлкивали вокруг мамаши, а часть из них так и кружила вокруг Светы, самые маленькие даже пытались потрогать её ноги, понюхать её, когда она проходила мимо них.

Светлане было страшно. Ей не нравилась вся эта суета вокруг, она уже думала о том, что зря послушала Любопытного и что не нужно ей было сюда идти. Но она, раз уж дала себя уговорить, старалась держаться храбро. Одной рукой сжимала жабью палку, другую положила на рукоять Кровопийцы.

Лю – он явно не из мира Светланы и мамы-Таи. Он не обратил внимания на нож Светланы. А вот мама-Тая обратила. Сразу заметила. Она уставилась на Кровопийцу своими маленькими глазками и разглядывала его, забыв даже поздороваться.

– И где это ты взяла… такое…? – спросила она, только теперь отрывая глаза от ножа. – Нашла?

– Добыла, – почти с вызовом соврала Светлана.

– Добыла? – не поверила огромная баба. В её голосе отчётливо слышалось недоверие.

Наверное, Света это сделала зря, она не смогла сдержаться, девочка вспомнила слова Элегантной Дамы и произнесла с подростковой заносчивостью:

– С ним на меня напал непочтительный…

Мама-Тая ничего на это не ответила, но, чуть наклонившись к Светлане, потянула свою руку со свисающим с неё салом к ножу. И вдруг Света, сама себе удивляясь, отвела её жирные пальцы от своего оружия, не позволив толстухе прикоснуться к нему. Один из сыновей мамы, что был возле неё, уже седой, с морщинистой мордой, сразу кинулся к девочке, затрещал часто, дёргая кадыком, ощерился, показывая ей гнилые обломки страшных зубов. Но и этого Света не испугалась, а быстро, неуловимым движением просто взяла и поднесла ему к пасти чёрный от жабьего яда и острый конец палки. На – жри! Остальные мальчики завизжали так пронзительно, что хоть уши затыкай, засуетились, стали подпрыгивать на месте, скалясь так же, как и первый, тоже пытаясь пугать девочку. Светлана быстро обернулась вправо, потом влево, ей было страшно. А кому бы не было? Но виду она не показывала. И тут раскатистый рык мамаши сразу перекрыл весь шум под красивым деревом:

– Тиха-а… Тиха, сыночки… Что же вы так… Зачем? Мы сами её сюда приглашали, она наша гостья. Не показывайте ей зубы…

Шум сразу стих, как по команде, а мама-Тая повернулась к девочке своим гигантским бесформенным задом и продолжала:

– Иди за мной, сядем у ручья, там, у воды, попрохладнее… Сядем и поговорим с тобою.

Девочка нехотя пошла за ней, настороженно поглядывая по сторонам, она не верила притихшим мальчикам. И очень обрадовалась, услышав чистый и спокойный голос Любопытного:

– Пока у вас, Светлана-Света, нет причин для беспокойства. Я смотрю за этими существами.

Мамаша просто рухнула у ручья на удивительно красивый ковёр из красных дубовых листьев. И, колыхнувшись всем своим салом, произнесла: