– А он пройдёт в ваш канал? – спросил Рогожин. – И зачем вам такой малыш?

– Каналы могут сильно увеличиваться в размерах. А корабль нужен для того, чтобы достичь соседнего материка. У нас очень неудобный для плавания океан. Гигантские кальмары, морские змеи, ихтиозавры или что-то на них похожее. Проливы между материками более безопасные, но и в них случаются нападения чудовищ. А на сторожевом корабле можно быстро проскочить, а при нападении и отбиться. Там самое большее сто километров.

– А для чего вам соседний материк? Маги говорили, что и ваш слабо заселён.

Хочу торговать динозаврами, – ответил я. – Золота у меня много, но если всё покупать за него, рано или поздно оно закончится.

– Но ведь и туда можно долететь, – сказал он. – Вам же нужны только фотографии.

– Тоже вариант, – согласился я. – Только тогда вся связь будет через Землю. Желательно, иметь возможность сплавать. Кроме того, такой корабль может пригодиться и для другого.

– Корабль, даже небольшой, – это не БТР, – сказал Рогожин. – Он требует опытного экипажа.

– У меня много тел, – сказал я. – А специалистов найду, не у вас, так в Штатах.

– Зря не хотите делать это через нас, – с сожалением сказал он. – Какой для нас смысл кого-то к вам засылать, если нет обратной связи? Кроме того, оказавшись в новом мире в других телах, бывшие старики пошлют ко всем чертям любые наши инструкции. Они будут всем обязаны вам и во всём от вас зависеть. И в чём тогда для вас риск?

– И всё равно вы попытаетесь их использовать, – возразил я. – Где и когда государство кому-нибудь помогало бескорыстно? Мне, например, за всё приходится расплачиваться золотом и услугами. Я платил и буду платить, потому что нахожусь в отчаянном положении! Войну, слава богу, выиграл, но борьба с тварями только начата, и неизвестно, сколько она продлится и сколько вытянет золота. А соседи продолжают драться, несмотря на разруху и тварей. И у меня напряжённые отношения с частью дворянства и духовенством. На днях раскрыли заговор, и сейчас его раскручивают ваши старцы. А если бы не раскрыли, меня уже не было бы, и все связи между нашими мирами оказались бы оборваны. И через год всех сожрали бы твари. А где-то болтаются уцелевшие японцы. Стоит им попасть к магам соседей, и те попрутся в Японию. Много ли времени потребуется этой стране, чтобы раздавить мою армию? Это сейчас они белые и пушистые, а своё истинное лицо эта нация уже показала! Японцы ютятся на каменистом клочке суши, завозя почти всё необходимое. Думаете, они будут с нами считаться, имея возможность получить доступ к богатствам целого мира?

– И как они это сделают без магов?

– Почему без магов? – сказал я. – Это вы или американцы не сможете нас подмять, а магов соседей уже подчиняли, причём именно японцы. Тем более что у соседей скоро станет так плохо, что они японцам ещё поклонятся в ноги! Я сам кое-кому собираюсь помочь, просто пока не дают погода и собственные проблемы.

– Погода?

– С соседями у меня была война и сейчас не самые лучшие отношения. А тем, кто на западе, я помог бы, но к ним нужно с боем идти по землям соседей, а вдоль побережья не проплывёшь из-за зимних штормов. Наши парусники разобьёт о прибрежные скалы, а в океане их погубят чудовища. Весело?

– Да уж! – сказал Рогожин. – Пожалуй, вам действительно нужно срочно помогать. Мы в ряде вопросов сильно на вас рассчитываем, поэтому будет жаль...

– Чисто государственный подход, – сказал я, – и никаких соплей по поводу того, как вам жалко бедного меня и мой народ. Вы совершенно правы: помощь нам сейчас – это вложения в наши будущие отношения. И вы для нас более предпочтительный партнёр, чем американцы, хотя мы не отказываемся и от связей с ними.

Я взял второй лист бумаги и написал, чтобы он передал кому-нибудь из моих людей фотографию. Он прочитал и кивнул, показывая, что понял, о чём идёт речь.

– Если закончили обсуждение, я ухожу, – сказал я. – Хоть наши сутки намного длиннее ваших, мне не хватает их на все дела.

– К вам будет небольшая просьба, – сказал Рогожин, доставая цифровой фотоаппарат. – У вас сейчас наша радистка, о которой беспокоятся её родственники. Не сделаете несколько снимков?

– Сделаю, но с условием, что отпечатаете и мои, – улыбнулся я. – Давно хотел этим заняться, да всё руки не доходят. А об Алёне они зря беспокоятся: у нас её никто не обидит. Я выполню вашу просьбу, а мою никто не спешит выполнять.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

– Мой представитель просил выделить для нас какое-нибудь закрытое помещение вроде склада или ангара. Мне скоро нужно перебрасывать на север БТРы. Я не афиширую военного сотрудничества с Россией, поэтому для американцев будет сюрпризом, когда мы прогоним через их ангар колонну российской бронетехники.

– Я об этом не слышал, – сказал он. – В самое ближайшее время разберусь, и что-нибудь вам предложим. Вам нужны фотографии?

– Достаточно одной, – ответил я. – Только нужно что-нибудь ещё, кроме кирпичной стены. Какая-нибудь особенная деталь, которой нет в сотнях других подобных помещениях. Можете, например, что-нибудь нарисовать краской.

Мы простились, и я вернулся в свою гостиную. Жена почувствовала моё появление и вышла из спальни.

– Как сходил? – спросила она. – И для чего ты вообще пошёл? По-моему, сегодня на переговорах должен быть Зед. Или ты ходил к Алексею?

– Нас раскусили со старцами, – объяснил я, – и считают, что я тоже подсажен в это тело. Я ничего не стал отрицать, наоборот. Мне даже почти предложили заняться у них тем же самым, но я сразу отказался на том основании, что у них запрещена смертная казнь. Такие вещи не стоит делать на государственном уровне, только с отдельными людьми. Я намекнул, и намёк поняли. Посмотрим, во что всё это выльется. Меня здесь не искали?

– Скажешь тоже! – фыркнула Адель. – Пард связался и передал, что его служба заняла дворец Стора. Зря ты его отдал: слишком жирно!

– Ничего ты не понимаешь, – возразил я. – Без нормальной службы безопасности нас с тобой рано или поздно грохнут. И Пард её создаст! У него для этого есть всё, только, как и у всех нас, не хватает времени. Он один связывался?

– Один, но дважды. Второй раз сказал, что они доставили золото из казны Стора. В общей сложности получилось четырнадцать набитых золотом карет, а в карете его примерно тридцать бушей. Сейчас всё в подвале нового дворца. Кирен, ты пойдёшь на эту... экскурсию?

–Обязательно, – сказал я. – Не хочется, но я должен там быть вместе со всеми. Не бойся, там будет сотня дружинников.

– Очень они вам помогут, если прилетит тварь вроде той, у которой вы отрубили голову! Вас там затопчут горожане.

– Там давно нет корма, – возразил я, – а у дружинников будут пулемёты. И насчёт горожан можешь не волноваться: я предусмотрел и возможность паники.

– Я не из-за них, я из-за тебя волнуюсь! – сказала она, прижавшись ко мне. – Что мне твои горожане! Когда ты поедешь к Зартоку?

– Да сейчас и поеду, – посмотрев на часы, ответил я. – Мы специально спланировали это мероприятие на раннее время. Если верить тому, что говорит твой брат, половина горожан будут блевать. К чему переводить столько пищи?

– Да уж! – она передёрнула плечами. – Веры ты этим добьёшься, а вот любви...

– Знаешь, мне сейчас не до чьей-то любви. Не тот у вас мир, чтобы действовать любовью и терпением. Съедят, заплюют и напоследок высмеют. Я ведь уже пытался действовать по-хорошему и объяснять народу каждый свой шаг. И к чему это привело? Много понадобилось времени, чтобы всё, что я для них сделал, поставили под сомнение? Гордою и Стору, которым на них наплевать, верят, а мне нет. Косность народа – это страшная вещь, которую нужно либо изживать веками, либо уничтожать силой, не боясь пролить кровь. Веков у нас нет, поэтому остаётся кровь. О крови я говорю в переносном смысле, потому что никто не будет её лить. Но я не собираюсь церемониться с врагами, а всех остальных постараюсь хорошо припугнуть. Умные со временем поймут, а кому интересны глупцы?