Келли занималась приготовлением обеда. Экономка, после ухода в день игры, так и не вернулась. Отойдя от плиты, Келли пристально посмотрела на Линка, и в ее выражении было что-то такое, что заставило его понять: она не предложит утешения, а наоборот, сама попросит его.

- Если хочешь, можешь помочь мне накрошить овощи для салата.

- Кел, не надо ничего особенного.

- Не будь мелодраматичным. Какой смысл оставаться без еды только потому, что тебе тревожно. Мне хотелось бы посидеть в компании. Я ждала и занималась в этом доме разными делами, потому что надо было чем-то заниматься, а сейчас мне хотелось бы немного дружеской беседы.

Она хотела почувствовать деликатное отношение к себе, немного развеселиться, чтобы погасить горечь и страх длинного дня, проведенного в ожидании. Ей хотелось, чтобы он был для нее скалой, на которую она могла бы опереться. И еще неделю назад он был бы готов стать для нее чем угодно, но только не сегодня вечером. Сегодня он был слишком измотан.

- То, чем занята моя голова, не предмет для веселого разговора, сказал он.

- Тогда возвращайся к Весу. Дай мне спокойно приготовить обед.

Испытывая желание почувствовать ее рядом, ощутить уют тела другого человека рядом со своим, он подошел к ней и обнял, вынуждая прекратить перемешивание готовящегося блюда.

Но она вывернулась из объятий.

- Ради бога, Линк, не сейчас. За кого ты меня принимаешь?

- Может быть за свою девушку?

Она проигнорировала его заявление.

- Я здесь не для того, чтобы меня лапали. И я не хочу, чтобы меня лапали. Если тебе хочется, то пойди и поласкай Икбода.

Линк был слишком усталым, чтобы играть в словесные игры, и выложил то, что думал.

- Если ты не хочешь, чтобы я даже прикасался к тебе, то зачем продолжаешь ходить сюда? Ты, ведь, не ханжа, Келли. Почему ты никогда не позволяешь мне приблизиться? Когда-то тебе все равно придется решать.

- И это обязательно надо сделать сегодня? Ты выбрал для занятий любовью самое неподходящее время, какое только можно придумать. У тебя абсолютно нет чувства момента, чувства деликатности. Если ты думаешь, что я брошусь тебе в объятия только потому, что испугана, то ты глубоко ошибаешься. Да, мне нужен комфорт, но не такого рода.

Промолчав, чтобы не сказать чего-нибудь такого, что привело бы к еще худшим последствиям, он вышел из кухни.

Вес, погруженный в свои мысли, смотрел на языки пламени в камине. Глядя на него, никто бы не предположил, что всего час назад он был на кровавом поле, сражаясь с вселяющими ужас тварями.

- Ты сидишь, как ни в чем не бывало, - выразил свое недовольство Линк. - Как это тебе удается?

- Может быть потому, что я знаю, что следует брать на свою совесть, а что отбросить.

- И что эти слова должны означать?

- Ты позволяешь случившейся утром неудаче пожирать тебя. Выбрось ее из головы... забудь о ней и начни с чистого листа.

- Так-то оно так, - Линк потер голову, словно физическое действие могло убрать путаницу в мыслях. - Но эти мальчики... Я же говорил Иверсону, что они слишком молоды! - Его голос начал повышаться, повторялась та же вспышка гнева, что он выплеснул на Коллинза. - Ты понимаешь, что почти никто из них не вернулся? Двое мертвы от огнестрельных ранений, а пятнадцать забрали Глаза. Меня Глаза не увели. Тебя не увели. А этих мальчиков увели. И мы их потеряли из-за того, что, как сказал Коллинз, я выбрал простейшее решение и бросился его воплощать в жизнь, не взвесив последствий.

- Не принимай всю вину на себя, Линк. Она не твоя. Свое мужество ты доказал сегодня утром. Ты, ведь, был последним, кто ушел с поля боя.

- Но как я могу примириться...

В дверях появилась Келли.

- Я сделала несколько коктейлей. Мне хочется, чтобы все хорошенько выпили и развеселились.

Она раздала стаканы по кругу, и Линк залпом осушил свой.

- А Икбод - великолепная компания, - обратилась она к Весу. - Теперь я понимаю, почему ты все время с ним разговариваешь. Он умеет отвечать, по-своему, конечно. Я, наверно, украду его и заберу к себе домой.

- Не получится, - улыбнулся Вес. - Для мужчины женщина и его собака священны. Они неприкасаемые.

- Ну, в части собаки это уж точно, - ответила она. Ее глаза ярко блестели, может быть даже слишком ярко, чтобы выглядеть правдиво, и уж точно слишком ярко для Линка, чтобы он мог это вынести. - Если бы у тебя была женщина, - спросила она у Веса, - она действительно значила бы для тебя так много? Она была бы неприкасаемой?

- В теории - да. На практике сказать не могу, так как у меня еще никогда не было женщины.

- А то я не знаю! Может быть однажды это можно будет изменить. Наступит же такой день... когда не будет Глаз. - Она нахмурилась. Знаете, я вот суетилась тут, прибиралась по дому, и чувствовала себя такой виноватой и бесполезной, сознавая что вы в это время деретесь за мою жизнь.

Вес потянулся и прикоснулся к ее руке.

- Это лучшее, что ты могла сделать.

- Спасибо, - пробормотала она.

Между ними возникла атмосфера личного взаимопонимания и сердечности. Линк отвел глаза. Он не умел говорить ей такие вещи. Вес всегда знал правильные слова. И пользовался этим.

Темные глаза Келли пристально посмотрели на него.

- Что-то Линк сидит как мрачный медведь и даже не разговаривает с нами.

- Если моя компания действует настолько угнетающе, то я удалюсь. - Он встал.

- Бога ради, Линк, только на нас не дуйся, - ответил ему Вес. - Келли просто пытается поддразнить тебя, чтобы вывести из дурного настроения.

- В такое время я, наверно, не очень понимаю шутки, - грубовато проговорил Линк.

Вес высвободил руку, которую держала Келли. На его лице, как всегда, была написана доброжелательность.

- Послушай, старина, если у тебя что-то на душе, расскажи. Дай нам послушать и помочь.

- Да, Линк, расскажи, если тебе надо выговориться. - Келли наблюдала за ним. Я просто думала, что это одна из твоих вспышек дурного настроения, и не поняла, что тебя что-то мучает.

Ему хотелось принять ее предложение, воспользоваться ее неожиданной заботой, но он отбросил эту мысль, так как не мог придумать как это использовать.

- Да не о чем говорить. Вот сейчас сделаю себе бутерброд и пойду спать. А вы можете веселиться.

Злясь на себя, он вышел из комнаты. С одной стороны, он сделал то, что, как он понимал, хотела Келли, но с другой стороны, он снова свел их вместе. Все время получалось так, что Вес проводил с Келли больше времени, чем он. Вес, конечно, мог бы сказать, что на этот раз он этого не хотел, но он же и не отказался.

Нарезая мясо, он слышал их голоса в гостиной, их приглушенные голоса, разговор, смех. Наслоившись на все другие более значительные неудачи этого дня, эта неудача почему-то вызвала в нем взрыв сверх всякой меры. В результате он нашел для себя козла отпущения за гнев и досаду: Вес мнимый друг, который использует каждую возможность, чтобы воткнуть нож в спину, и именно в то место, где он точно знает, будет больнее всего.

На улице было темно, как бывает темно в десять часов, когда в дверь его спальни постучали. Он приподнялся с подушки, на которой ему не удалось даже вздремнуть, и крикнул:

- Войдите.

Это был Вес.

- Келли ушла домой? - спросил Линк.

- Нет, она собирается остаться на ночь... в комнате экономки. Она слишком напугана, чтобы ехать домой. Люди сошли с ума, Линк. Сейчас они уже грабят и частные дома. Девушка одна не будет в безопасности.

- А ты уверен, что она здесь в безопасности?

Вес бросил на него быстрый взгляд, пытаясь оценить, что кроется за этими словами.

- Вы там здорово веселились внизу. И если она остается в доме...

- Эй, подожди минутку! - Лицо Веса стало красным. - Только из-за того, что ты...

- Только из-за того, что я никто! Ты мне долго плел, что не надо так влюбляться в Келли, однако, сам, как только представился случай, достаточно быстро закадрил ее.