УДК 821.161.1

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

Л68

Лобанов Александр

Корректировка исхода / Александр Лобанов. – М.: Де'Либри, 2022.

ISBN 978-5-4491-1282-8

© Александр Лобанов, текст, 2022

© Алексей Кишенков, оформление, 2022

© Де'Либри, издание, 2022

Спасательный модуль стремительно летел к планете, действие атмосферы накаляло его до жара, температура проникла под обшивку и корпус модуля. Человек испытывал колоссальные температурные перегрузки, было ощущение, что кожа сейчас воспламенится, металл корпуса модуля накалился до такой степени, что внутренняя обшивка начала плавиться, и запах паленого стоял по всей кабине модуля. Человек в ней уже почти не соображал, от концентрации продуктов плавления он испытывал в этих перегрузках изменение своего состояния и мечтал, чтобы все это побыстрее закончилось. Он мечтал оказаться подальше от черного космоса и холодных звезд, которые несут с его точки зрения только смерть и вражду человеку, быть в тиши.

Он мечтал очутиться у себя на базе на Земле, увидеть своих братьев по оружию, с которыми начинал много лет назад свою учебу и начинал свой путь. Их всех разбросало по разным местам службы, но когда они учились, веселились, взрослели, строили грандиозные планы по своему карьерному восхождению и кто кем будет на этом жизненном пути. Он по настоящему по человечески скучал по тому времени. Он хотел оказаться там в прошлом, но его поступок не даст этого сделать. Грохот вхождения в атмосферу заставил прийти в себя, он падал. Его звали, точнее у него была аббревиатура имени РЭМ (разумно электронный механизм), но друзья его называли просто Рем. Он был человеком высокого роста хорошо сложен и очень напоминал одного футболиста балканских корней давно ушедшей эпохи. Его создавали по программе «Немезида». Секретная экспериментальная программа была создана по указу правительства Восьми Свободных Земель для защиты самих себя, а также проведения карательных операций, которые несли угрозу для членов кабинета руководства земли. Программа – единственное, что было доведено до совершенства, и машины получались идеальными, но самой гордостью инженеров-конструкторов и специалистов-разработчиков была детская растущая модель Р1 (ребенок 1) или, как называли ее между собой разработчики, кроха сын. РЭМ был одной из первых таких моделей, никто кроме него самого не знал об этом, даже сослуживцы и братья по оружию, с кем у него был долгий сложный путь. Все его мысли были чужими, не его собственными. Он знал, что это за ощущения.

Рем усилием воли дотянулся до рычага выпуска тормозного парашюта, он находился за его креслом, точнее, за подголовником. Очень неудобная конструкция, и это отмечали все (много раз на инженерных совещаниях, где присутствовали и будущие пилоты испытываемых в последствии летательных аппаратов указывали на этот недостаток, но инженерам не хватало опыта и образования. Война внесла свои коррективы, многие умы в сфере жизни обеспечения выбрали другой путь). С большим усилием воли дернув его, Рем издал стон облегчения, всю капсулу трясло, оставались считаные мгновения до удара о поверхность живой планеты.

Он чувствовал, как капсула задевает верхушки деревьев и опускается ниже, ломает стволы огромных деревьев. Звуки крушения происходившие на планете доносились в модуль, иллюминатор находился сбоку места спускаемого модуля, но позволял видеть огромный лес, уходящий до горизонта. Его спуск замедлялся. Удар о поверхность земли был сильный, модуль перевернуло, и он замедлил свой ход но по инерции продолжал свои разрушительные действия. Хорошо, что конструкция была рамной внутри и по большому счету не навредила пилоту – его мотало по креслу, и только металл корёжило, ударяло о деревья на его пути, но шар капсулы катился, ломая все, что попадалось деревья, весь растительный покров планеты был содран аппаратом наконец, все стихло. Приборы различных панелей сверкали и искрили, едкий противный дым и запах продуктов горения электрической проводки корабля создавали дыхательный дискомфорт пилоту и говорили, что в скором времени это его прикончит. В таких ситуациях мысли путаются, а у кого-то реакция другая – просто сидят с закрытыми глазами и то ли делают вид или принимают самый плохой исход такой посадки. Рем мечтал быстрей выйти. Хорошо, что подготовка которою проходил его отряд дала ему шанс выжить. Их называли «волки Марса» за подготовку, которую им давали преподаватели в учебном центре. Он находился на Луне, а выпускной и самый тяжелый экзамен выпускники проходили на Марсе…

«Ну что девочки, готовы к выпускному балу?» – спросил Максим Войтек (по прозвищу индеец за его любовь к давно ушедшему народу Америки), войдя в жилой блок к Рему, где тот жил с еще одним другом Сергеем Осташевым. Ребята ничем не отличались от сотен других студентов, все были примерно одного высокого роста с правильными чертами лица – хоть любого на пропагандистский плакат данного училища можно было брать. Выпускным балом учащиеся центра называли последний экзамен, который после сдачи давал им право поступить на службу в охранную роту, куда входили несколько отрядов, в том числе и для выполнения особых поручений руководства Восьми Земель, но у ребят на тему дальнейшего трудоустройства мнения разделялись. Индеец прошелся по блоку, глядя на своих друзей: «Вы представляете, что нас ждет? Для нас будут открыты все пути в космосе, любая лестница по карьере!» «Да подожди ты, – Сергей остановил его поднятой рукой и, повернувшись в кресле к нему лицом, продолжил, – его еще сдать надо экзамен этот, а то провалимся и окажемся, где-нибудь на выселках галактики, собирая мусор, или будем искать старые корабли по всему космосу, перевозя остовы на металлолом». «Да ладно тебе, прекратить такие панические настроения, весь путь пройден, осталось немного, мы все сумеем, – с улыбкой проговорил Рем, и поднявшись с кровати, приняв вертикальное положение, сладко потянувшись телом, спросил у Макса, – ты то все же куда решил пойти? Куда подашь документы?» Войтек ответил, разводя руки в стороны: «Конечно, отряд сыска. А что хорошего в охранке?» Рэм, подходя к окну, произнес задумчиво-мечтательно: «Что хорошего говоришь? Возможности быстрого роста. Так всегда бывало – поближе к начальству, на виду всегда, если не тютя – быстрый рост». Макс с Сергеем переглянулись, Сергей почесал переносицу: «То есть ты полагаешь, хм, лизать зад им, и попрешь вверх? А разве мы для этого учились тут? Мы о другом мечтали, или ты забыл Петруху?» Будущие волки оба нахмурились и обступили Рема…

Автоматический пирокапсюль сработал без сбоя, выбив гермокрышку наружу. Рэм тяжело дышал и, жадно глотая свежий, но пока мало поступающий воздух, всматриваясь в открытый люк в новый мир, возможно иной и враждебный. Наконец, воздух стал поступать в нужном количестве, и пилот стал освобождаться от оков ремней безопасности. Руки онемели, начинали трястись, пальцы не слушались – это нормально, скоро он придет в норму. Ему иногда доставляло дискомфорт в теле, все эти мелочи, по его мнению, помогали на сто процентов походить на человека, и это нужно было для его обучения. Он надеялся, что ему не долго находиться тут, что его встреча и передача пройдет быстро и не принесет проблем, и обратный путь будет быстрее и приятнее. Рэм стал выбираться из этой чертовой капсулы, которая чуть не оставила его тут навеки.

Рем высунулся наполовину в проем выхода из модуля, оглядел окрестности живой планеты. Она походила на его родную планету Землю. Лес, кругом зелень. Высокие мегалитовые деревья, яркая живая растительность, воздух, от которого в первые минуты вскружилась голова. Всё как и описывал Скиб. Он прислушался, точнее пытался, но небольшая контузия мешала вкусить ту тишину, какую он представлял. Он посмотрел назад, чтобы увидеть, как он совершил посадку. Просека поваленных и разрушенных деревьев была внушительна. Рем присвистнул, подумал, как хорошо, что он не повредил ничего себе в таком падении. Рем вылез полностью из своего аппарата, спрыгнул, и, немного шатаясь, отошел и присел наконец-то на землю, свежую дышащую землю. Почва была идентичной земной, преобладал песок в данной местности. Он осмотрел свой модуль. Корпус дымился, защитное покрытие сгорело под действием планетной атмосферы, некоторые оставшиеся части отваливались кусками на землю и рассыпались как песок. Восемь месяцев он находился на космической станции «Советы» и разрабатывал способы и методы воплощения поставленной операции в жизнь. Он входил в роту охраны первых лиц наций большого космоса. В этот период попал он туда целенаправленно ему нужно было сделать дело. Для него эта посадка действительно глоток свежего воздуха.