Нет. Ну серьезно, если я перестану отстаивать свою позицию окончательно изменю себе. Я и так с трудом уживаюсь в этом подростковом теле, силясь вновь не обзавестись той кипой комплексов, что сидело во мне в тот долгий и не самый приятный период моей жизни. Вечное РПП, убивать себя на тренировках по любому виду спорта, что попадется под руку, тонны косметики на лице, в попытке скрыть все недостатки и приведших мою кожу к отвратным последствием, словно на моих щеках распростерлась Исландия, с ее 130-ю вулканами… Нет. Я определенно не люблю этот возраст. Слишком многое мне пришлось пережить в этот период.

— Мы подождем тебя у школы. — Спасибо, Майки, то есть на оставшиеся два урока мы не идём? Как все у вас просто.

А. Это последний урок и класс-час. Ладно, не такие уж вы и прогульщики, беру слова обратно. Собственно, как и было обещано — после уроков на меня решили повесить пару ярлыков бездарности, но я гордо послала препода, вместе с его загонами, на три, известные любому русскому человеку, буквы. Ну ненавижу я, когда на меня орут. Просто ненавижу. На глаза сразу наворачиваются слезы, в голове рой мыслей и прочие неприятные мелочи, засевшие в голове. Вот и сорвалась. Прикрикнула не удержавшись от язвительного комментария по поводу его придирчивости к моей скромной персоне. А он на меня линейкой замахнулся! Не попал правда, по рукам то, но очень старался. Парни ждали меня у ворот школы. Два верных Хатико. До сих пор удивляюсь, как это мы так сдружились за пару недель? Я явно не подхожу под их категорию. Я о особенностях характера. К примеру, Такемичи им приглянулся за его дурную привычку лезть на рожон и отстаивать свою позицию, несмотря на статус противника. Да и сами они ребята сильные, самоотверженные, ценящие дружбу, а я… Раньше, примерно в этом же возрасте, у меня было много друзей. Я всех их до безумия любила, но время сделало свое дело и теперь, у той двадцатилетней меня, нет больше никого. Кто-то предал, кого-то я сама оттолкнула, да и перестала я привязываться к людям очень и очень давно. Даже с семьей вела себя холодно и отстраненно, стараясь особо ничего о своей личной жизни за стенами дома не рассказывать. Может я именно поэтому теперь здесь? Просто потому что там, в той реальности, все проебала? Как бы грубо это не звучало.

— Как все прошло? — Кажется я так увлеклась собственным самобичеванием, что и не заметила подошедших ко мне парней. — Он хотя бы выжил?

 Вот сколько мы общаемся? Пару-тройку недель? Откуда столько уверенности в моем таланте нервировать людей? Я же, вроде, нормально общаюсь. Почти не грублю. По крайней мере вам.

— К сожалению. — Так! Отставить грустные мысли. Подумаем, как помочь себе несчастной в следующей жизни. В этой у меня другие планы.

Чего вы так резко затормозили и глазами блымкаете? Если вы обернулись на эти странные звуки умирающего кита, то это был мой живот. Чего смотрите то так? Ну да, я тоже умею испытывать голод, что тут поделаешь то? Вот если бы он забурчал в классе, во время какой-нибудь самостоятельной, когда даже птицы перестают петь, то это другой разговор.

И так… Кто бы мог меня покормить? В доме из еды только кошачий корм. Буквально. Так что туда идти не вариант.

— В общем то могли меня и не ждать, я к Баджи в школу наведаться хочу. — Почему мой рюкзак такой тяжелый? Я же почти ничего в нем не таскаю, а плечи передавливает похлеще любого лифчика, хотя, мне ли говорить о нижнем белье? Я это орудие пыток года три уже не нашу, размеры мои, на милость миру, позволяют.

— А что за повод? — Какой ты, Майки, любопытный. И не нужно тут глазки щурить. К слову, глаза у Майки действительно красивые. Я никогда не была фанатом черных глаз, но его, почему-то, заставляли восхищаться.

— Скучаю не могу. — Ложь, я его каждое утро вижу и, что плохо для моей нервной системы, неизменно к нему привязываюсь. А пару минут гундела о том, какая я вся из себя холодная и не приступная крепость, сторонящаяся новых знакомств и опасающееся подпускать людей к своему хрупкому (с чем бы поспорил Дракен), ранимому сердечку. Брехло. — А вообще я есть хочу, а у него точно должно с собой что-то быть.

Но я не уверена, в любом случае это хороший повод познакомиться с Чифую, так что, даже если не накормят, то ещё один гопник в коллекцию обеспечен.

— Так пошли с нами, мы как раз ко мне собирались. — Майки сказал это с таким искренним простодушием, что у меня слезы на глаза навернулись. Как можно быть таким солнышком?

Приглашение Майки было мне лестным, и я с радостью согласилась, только вот почему-то факт того, что идем мы не в кафе или еще куда-то, а именно к нему домой, смущал. Странно, мне без пяти минут двадцать, а я стесняюсь сходить в гости к парню на порядок младше меня. Хотя, если честно, эти самые подростки кажутся мне куда более мудрее некоторых моих ровесников, да и куда честнее половины старшего поколения с которым мне доводилось иметь дело. Почему-то в моей голове все никак не могла уложиться мысль о том, что все происходящее — реальность: фразы, сказанные этими двумя, их действия по отношению ко мне — все это правда. Самая настоящая жизни. Но в моей пустой головешке все проходило словно через марлю сомнений, будто бы я не верила в происходящее.

Но вот я трепаю белобрысые волосы Майки, он хмуриться, отмахиваясь, а вот я уже клянчу у Дракена его кимоно, на радостях меряя, сидит, к слову, неплохо, и все это — реально. Я чувствую тепло их тел, чувствую их запах, слышу голоса, так почему я не могу поверить в действительность происходящего? Почему я все еще сомневаюсь?

— Мы дома!

Уже пришли? Серьезно? Я пропустила фасад дома?! Черт… Нужно на обратном пути запомнить адрес. И зачем же так орать? Хлопка входной дверью было более чем достаточно. Через пару минут со стороны коридора послышалось шуршание и веселое девичье: «Сейчас!». А после к нам на встречу вышла та самая белобрысая девчонка с огромными желтыми глазами, извечно поблескивающих от огоньков радости.

— Это Эмма, моя сестра. — Сказал он.

К горлу подкатил какой-то странный ком, похожий на тот, что образуется в глотке, когда ты пытаешься сдержать слезы. Вязкий и неприятный. Да и сердце болезненно покалывало.

Вот она, стоит передо мной смеющаяся и, самое главное, живая. Может именно благодаря таким вот моментам до моего сознание дойдет, что все испытываемое мной здесь — реально? Эмма оказалось фигуристей, нежели на страницах манги и куда более миловидные. От нее, даже на таком расстоянии, исходил странноватый запах духов, не совсем сладкие, но и не цитрусовые, больше всего походило на переспевшие мандарины.

— Привет, я Нео — одноклассница. — Звучит просто отвратительно, но статус подруги присваивать ещё рано, к тому же не мне решать.

То, что я уже считаю этих двоих своими, если не друзьями, то близкими людьми, вовсе не означает, что они разделяют это чувство. Все же мы и вправду общаемся не так долго, как мне бы хотелось.

— Привет-привет, рада знакомству. — Это что ещё за игнорирование Дракена по всем фронтам? Новая игра «перемолчи меня подружка»? Я как минимум рассчитывала на пару вздохов и меткий влюбленный взгляд в его сторону.

А чем так вкусно пахнет? Плевать на Дракена и ваши с ним шуры-муры, что это за потрясающий запах жаркое?

— Ты любишь рис с овощами? — Божечки, Эмма, какая ты милая, когда улыбаешься, всегда так делай.

— Я люблю все. — Кроме меда, но об этом я когда-нибудь потом расскажу.

Еда оказалась действительно невероятно вкусной и дело тут вовсе не в моем диком голоде. Может Сано младшей стоит открыть свои кулинарные курсы? Ей идет фартук, так что, думаю, колпак тоже пришелся бы к лицу. И все было бы хорошо, за исключением одного, но… Вот мы поели можно и поспать, да, Майки? Сука ты тяжёлая, я не тяжелоатлет, такую ношу на себе держать и вообще, я по-твоему похожа на подушку? Слюни хоть не пускай, боже, испачкаешь штаны я заставлю тебя их стирать. Вручную!

— И долго ты собираешься на мне спать? — Щеки у него мягкие, почти плюшевые, собственно, как и волосы. Хорошо, что он спит, в обычном режиме мне такой роскоши, как полапать блондина за лицо, не представляется, а руки, если честно, так и чешутся коснуться гладкой, белесой коже.