— Да, но к чему такая спешка?

К моей безграничной тупости, солнце. Только к ней.

— У меня был плохой день. — Почти честный ответ. Повезло, что он не стал особо упираться или возникать, а просто молча пошел со мной в кафе.

Как оказалось, Такемичи из прошлого, очень добрый подросток. По-другому не скажу. Не особо то он и изменился за двенадцать лет. Манера речи, повадки, даже его странная привычка касаться пальцами кончика носа во время разговора. Все это осталось прежним. Да, определенно прослеживались мелкие детали характера, но в общем и целом — картина та же.

Домой я шла в хорошем настроении ровно до этого момента… Вот стоит моя тушка посередь дороги меж домами и смотрит на хмурого и чем-то недовольного Майки, волшебным образом вышедшего из поворота, к которому я направлялась.

Сумерки добавляли атмосфере вокруг нас какой-то тревожности. Словно я кролик, угодивший в капкан свирепого охотника без единого шанса на выживание. Стены домов по бокам давили и сковывали, создавая некое подобие тупика для меня.

— Ты чего тут? У Баджи был?

Я, конечно, стараюсь быть приветливой, но почему так дрожат ноги? Он ведь просто молча стоит в двух шагах от меня, пускай и смотрит так сурово, словно я под дверь ему нагадила.

И с каких это пор я боюсь его? Только недавно заикалась о том, что рядом с ним мне спокойно, а тут дыхание сбивается и подкашиваются ноги от неумолимой дрожи в коленах.

Возможно это просто очередная паническая атака и сейчас я сделаю пару глубоких вдохов, успокоюсь и приду в норму. Наверное…

Он что-нибудь скажет, а то меня уже и на тошноту пробивает? Еще и ком в горле встал. Такой вязкий, перекрывающих кислород.

— Майки? — Хриплю, как заядлый курильщик после очередной выкуренной за день пачки.

— Хорошо погуляли? — Чего блять? Это он о Такемичи? У тебя что-то случилось? Что за вопрос такой странный.

— Было весело… — На тон тише из-за неприятных, давящих спазмов в районе легких. Меня словно душат…

Не уверена, что мне нужно было отвечать, но раз уж ты так интересуешься. Ну вот меня конкретно потряхивает. Можно я сяду на корточки? Насколько это будет странно выглядит?

— Да? — Пизда блять, Майки, в чем дело?

— Манджиро, если у тебя что-то случилось, и ты хочешь об этом поговорить, то без проблем, но дай мне минуту, а то… — Я прямо здесь потеряю сознание от накатившего страха.

— И давно Такемучи стал «солнышком? — С рождения. Я бы предположила, что это приступ бестолковой подростковой ревности, но у меня нет никаких оснований.

Я все же присяду на корточки. Асфальт холодный, но успокаивающий. Я могу повырисовывать пальцами узоры, в попытке успокоиться или еще что-нибудь…

— Нео? — Он говорил, как будто бы из другой комнаты, звук был расплывчатым, еле уловимым. — Нео!

Да что? Руки убери. Тело и без твоих прикосновений бьет дрожь, такая, какую можно заметить после сильного мороза на улице.

Дыхание, больше походившее на рычание котенка, нормализовалось. Давление в груди сходило на нет, да и аллеи домов, стоявшие по обе стороны от нас и неизменно давивших на мою пошатнувшуюся психику, — отступали.

Майки, чего такой перепуганный стоишь глазами блымкаешь?

— Тебе плохо? Воды? Врача? — Психиатра. Тебе через 12 лет. Можешь начинать собирать деньги.

— Ты следил за нами? — Ткнула просто пальцем в небо, но, судя по вновь потемневшему взгляду, ткнула куда надо. — Майки… В чем проблема?

Молчит. Ну и молчи дальше. Придурок. До кома в горле напугал, а теперь в немую рыбу играем.

Резко вставать на ноги не следовало, голова закружилась и теперь меня шатает, но мы сильные и независимые, за руки мальчиков-истеричек не хвастаемся, а гордо вскинув подбородок идем прямо, не оборачиваясь. Хочу домой, в душ и спать.

— Спокойной ночи. — Главное не ебнуться где-нибудь по дороге. Может набрать Кейске? Пусть встретит.

========== Часть 11: Клянись на мизинце ==========

Комментарий к Часть 11: Клянись на мизинце Зачеты сданы (остался один), пришло время экзаменов. Пожелайте мне не сдохнуть и...

Приятного прочтения:)

Октябрьское солнце, в отличие от сентябрьского не радовало своим теплом, заставляя мою кожу покрываться мурашками и синеть. Я и без того была достаточно бледнокожей девушкой и речь здесь, к сожалению, не о фарфорово-кукольной белизне как у аристократов девятнадцатого века. Кожа у меня тонкая, практически прозрачная из-за чего венки, капиллярчики, и остальные хранители моей крови: просвечивались, особенно это было заметно в сильный холод или знойную жару. Венки набухали, а кожа, словно белела, становясь прозрачнее. В общем-то, если носить темную и достаточно закрытую одежду (речь не о парандже, уж увольте), то люди не донимают тебя тупыми вопросами по типу: «ты что из могилы вылезла?», «а чего это ты такая бледная, заболела?».

Уроки наконец закончились и это, безусловно радовало, не радовало только то, что одна белобрысая макушка прогуливает уже второй день школы даже не соизволив об этом предупредить.

Закралась в мою черепную коробку мыслишка, что это из-за меня и нашей ночной ссоры, но много брать на себя не буду, так что, скорее всего, он либо заболел, либо просто прогуливает. Хотя, прогуливал бы он, вероятно, с Кен-чиком. Но Дракен здесь. Не конкретно рядом со мной, а в классе… Остался там по каким-то своим делам. Ставлю на то, что связаны эти дела непосредственно с «Свастонами», сильно сомневаюсь, что парень решил заняться внеклассной деятельностью и вступить в какой-нибудь клуб… Думаю ему бы подошел баскетбол.

М? Кто это там такой красивый и весь из себя загадочный у главных ворот стоит?

— Баджи! — Иди я тебя обниму. За шею.

Я рада видеть этого гомнюка и мне абсолютно плевать, что вижу я его каждое утро перед школой. Вот таким вот лохматым, без дурацких очков и расстегнутым пиджаком я вижу его крайне редко, а зрелище, между прочим, более чем приятное.

— Не задуши… — Это лучше, чем нож в живот, уж поверь.

Заходил Баджи за мной крайне редко, а если и заходил, то домой не вел, неизменно таща в какой-нибудь недавно открывшийся магазин или в торговый центр, в книжный магазин, в раздел манги.

Однажды это чудо лохматое притащило меня в городскую библиотеку. Я была в откровенном шоке, когда парень, сурово хмуря брови, просил меня помочь ему с английским. Видимо прошлая обладательница этого тела, в нем разбиралась, но мне повезло окончить одиннадцать классов среднего образования и доползти до последнего курса универа, так что с английским средней школы я справилась. Ходил потом счастливый и хвастался, что сдал контрольную на 70 баллов и плевать, что по нашим стандартам, это тройка. Я тогда такая гордая ходила, все же учитель из меня не плохой вышел, но вернемся в настоящее…

— Куда идём?

Вел меня парень козьими тропками через дома, площадки, школы, прямиком к центру города, наверняка желая бросить в каком-нибудь переулке. Ладно. Кейске слишком меня любит. По крайней мере этой ложью я себя и утешала.

— Чё? Сегодня ведь пятое. — Да… И? Я пропустила чей-то день рождения? Мой в июле, твой в ноябре, что тебе надо то?

— А не второе? — Упаду на дуру, что мне ещё остаётся?

— Нет. Пятое. Мы ведь пятого числа, каждого месяца ходим в то кафе, что открылось, как ты в нашу среднюю поступила. — Хмуриться, складируя кожу на переносице. Угрюмая тучка.

Пятое… а ведь правда. Июль, август, сентябрь… Мы действительно каждый месяц где-то да шлялись вдвоем. Как я не замечала то? И как я с таким вниманием к деталям собираюсь будущее менять, скажите мне на милость?

— И почему именно пятое? — Спросила я это у самой себя, тихо буркнув под нос, но парень услышал.

— Потому, что возиться меня с тобой заставили пятого. — Как грубо. «Возиться». Мне ведь не два года, что мне подгузники менять пришлось, да смотреть, чтобы головой где-то не ударилась.

— Такое чувство, словно общение со мной тебе в тяжесть. — И обида в голосе вовсе не показушная, мне и впрямь не приятно.