Ей было стыдно брать трубку. В последнюю их встречу она сильно ему нагрубила, и та фраза неприятным осадком легла в ее груди не желая исчезать. Да, сейчас она на нервах, да, психика сдает свои позиции и да, беспомощность рвет изнутри, но она не должна была срываться на человеке, которого… Которого так ценит.
И вновь эта противная мелодия. Тиша раздраженно рычит, сбрасывая вызов, сует телефон в карман худи и, чуть пошатываясь, идет в сторону заброшенной площадки. Ей нужно подумать.
Макото пообещал поискать что-нибудь по делу и пропал на неделю. Тиша волновалась… На квартиру девушка не поднималась, желая не впутывать остальных в это. Особенно Шигу. Ему, наверное, действительно тяжело сейчас. Особенно после того, как он узнал, что дело об убийстве его друга закрыли так и не найдя виновника.
Скрипучая качеля, чуть покошенная на левую сторону, стала для Тиши личным психологом.
Наверное, это место должно стать ненавистным для нее, ведь тело она нашла именно здесь. Вон на той паутине, за спиной. Но нет. Почему-то площадка стала для нее еще роднее, позволяя погрузиться в полную тишину и отстраненность от мира. После того, как местные прознали о случившемся, настрого запретили своим детям даже мимо ходить. Так что теперь площадка поистине стала заброшенной.
— Кто же мог тебя убить? — Девушка глядела вдаль, на тонкую дорогу меж домами, что вела к шумной трассе. — Зачем? Ты ведь был таким… Спокойным? — Говорила она тихо, себе поднос. — Тогда почему? Ты перешел кому-то дорогу или снова взялся за наркотики? Нет… Эту версию бестолковые полицейские проверили первой. — Тиша не хотела оскорблять детективов, но злые слова сами собой срывались с уст. — А может… Может тот человек действительно знал меня, и ты висел здесь не случайно? Может… Это из-за меня? — Руки впились в цепи качели, до синих вмятин сдавливая кулаки. — Получается я виновата в твоей смерти, Рио… — Глаза блеснули от накатившей к ним влаги. — И почему тогда они убили тебя, а не меня? — Еще один тяжелый вдох и опущенная голова. Пальцы зарылись в пушистые волосы. Она не собирала их в хвост уже пару дней. — Зачем?! Почему?! Я не понимаю, Рио, я…
И снова звук рингтона. Тиша замерла. Стоит ли взять трубку? И что она скажет? Ничего. Нет. Нельзя. Он ведь наверняка злиться, будет кричать, а она не в том состоянии, чтобы это вытерпеть. Только не от него. От человека, которого она… Которого подпустила слишком близко.
Встав со скрипучей качели, фигура поплелась в сторону реки, вновь поглазеть на водную гладь.
Шла девушка в обход не особо желая проходить мимо дома дяди. Страшно представить, что будет, если они прознают об ее прогулах. По телу пробежались мурашки. Перед глазами так и всплыла картина, где красный, от гнева, дядя бьет ее по хрупким ребрам армейскими берцами, а с резаных ран, от ребристой подошвы, капает кровь, пачкая белый пол, который ей же и продеться отмывать, как оклемается.
Вот время перевалило за обед, неспешно шагая к ужину. Токио накрывала ночь. Осень нещадно глотала солнечные часы дня, отдавая предпочтение тьме.
В полумраке города река казалась более глубокой, а отблеск местных фонарей придавал ей особого шарма.
Тиша глядела, как расходятся по воде круги, от упавшего листа. Алого…
Девушка вновь вздохнула чуть наседая на перила, словно примеряясь, сможет ли она их перепрыгнуть, подталкивая себя ногами.
— Ты что удумала?!
Голос, а если быть точнее: крик, раздался откуда-то сбоку, заставляя замереть в холодном ужасе. Здесь не было ни единой души и вот, в самый неподходящий момент…
Она почувствовала, как ее хватают за плечо, оттаскивая от края моста, а после разворачивают, заключая в крепкие объятия, заставляя носом уткнуться в теплую ткань школьного пиджака.
— Ты совсем дура? Что ты собиралась делать?! — Кричали прямо над ухом, с каждым словом все крепче сжимая в объятиях, буквально пытаясь вдавить девушку в себя.
Тиша молчала. Он пришел. Нашел ее в каменных джунглях огромного Токио и теперь стоит, не отпуская, что-то взволнованно расспрашивая, а она и слово вымолвить не может. Ей по-прежнему стыдно и страшно. Вот его наваждение от испуга сойдет, и он будет злиться. Возможно даже ударит ее… Нет. Он — точно нет. Ни за что и никогда. В каком бы состоянии не находился — он не посмеет тронуть ту, которую… Которую назвал своей душой.
— Майки… — Тиша сказала это тихо, куда-то в ключицу блондина.
Парень замолк. Она дрожала и, кажется, плакала. Ее маленькое, тощее тельце подрагивало от новых всхлипов заставляя сердце болезненно сжиматься. Он так не хотел видеть ее слез, так не хотел, чтобы она снова плакала и он ненавидел себя за то, что не как не может на это повлиять. Ненавидел всего одну мысль о том, что он беспомощен перед обстоятельствами и все, что он может сейчас ей дать — так это лишь обещания, что все будет хорошо…
Когда Тиша успокоилась Майки не отстранился как тогда, на площадке, а просто продолжал поглаживать ее спину, надеясь, что это ее хоть немного, но утешит.
— Прости. — Вяло произнесла девушка не желая поднимать глаза на парня. — Прости, что накричала на тебя тогда и за то, что игнорировала так долго, я просто…
— Я рад, что ты цела. — Только и произнес Майки. Его широкая ладонь затормозила где-то в районе лопаток девушки. — Я очень испугался, Тиша… Когда увидел тебя стоящей у перил… Ты собиралась прыгать? — Парень боялся произносить это в слух, от чего пальцы рук вздрогнули, а в груди, у самого горло, застыл тяжелый груз беспокойства.
— Не знаю… Я просто. — Она прикусила внутреннею часть щеки, силясь вновь не расплакаться. — Просто не знаю, что мне делать.
— Уж точно не умирать. — Раздраженно рыкнул блондин. Все же, не выдержав и чуть отстраняясь, поднимая лицо шатенки за подбородок. — Что я, по-твоему, буду делать если ты умрешь?
— Жить дальше? — Тиша сказала это не особо задумываясь, сосредоточившись на взгляде Майке, таком мягком и… Наполненном заботой, что ли. — Нет?
— Не думаю, что смог бы… Тиш, я… — Майки мялся, старательно подбирая слова, но вскоре бросив эту глупую затею и начав говорить так, как чувствовал, как велело сердце. — Все эти три дня я просто места себе не находил, я… Боже, да я срывался на каждом прохожем. Боялся, что ты в беде особенно учитывая твое состояние в последнюю неделю.
— Прости…
— Нет. Пожалуйста, дай мне договорить. — Парень вздохнул, заглядывая в тусклые глаза девушки, мечтая вернуть им прежний блеск. — Все три дня я пытался понять, почему? Почему меня так к тебе тянет? Почему я так волнуюсь за тебя, дуреху? Я… — Примет она его слова или нет - не важно. Сейчас ему просто хотелось наконец объясниться не только ей, но и самому себе. — Наверное я просто в тебя влюбился, Огава Тиша… Окончательно и бесповоротно.
Девушка замерла, боясь даже вздохнуть… Майки смотрел на нее так взволнованно и, кажется, тоже не дышал. Этот парень, забравший себе все ее тайны, парень, запах которого пропитал всю ее одежду… Тот, что засел в душе и полностью поглотил ее мысли… Человек, которого… Которого она полюбила и не как не могла признать, что все испытываемое ею к нему — это те самые признаки, так умело описываемые литераторами и химиками.
— Это признание? — Девушка усмехнулась. Впервые за долгое время.
Майки улыбнулся, наклоняясь чуть ближе, к самым губам девушки, обжигая их своим горячим дыханием.
— Это признание.
Приятная сладость и легкое касание губ парня заставили колени подкоситься, вынуждая полностью опереться на него, в попытке не упасть.
Теплые и крепкие руки держали за талию, а вторая ладонь обхватывала ее лицо, пытаясь запомнить всю мягкость кожи.
А ведь она чуть не прыгнула, почти лишив себя возможности быть с тем, к кому так искренне привязалась.
Где-то вдали, в глубине парка по ту сторону моста, стоял человек, тонкий силуэт, вертевший в руках трехкубовый шприц с неизвестным содержимым и проклиная факт того, что не успел подойти к девушке чуть раньше, но уже готовя новый план - План, при котором она станет его. Только его.
