Начальник стрельбища за четыре года сверхсрочной службы впервые ударил своего солдата…
Прапорщик аккуратно дотронулся до своего уха, оглядел бойцов и приказал:
— Всё! Брек. Всем разойтись. Остановите Ромасу кровь. Дежурный останься. Виталий, стоять можешь?
Сержант кивнул и широко расставил ноги. Рядовой Вовченко с повязкой «Дежурный по стрельбищу» подошёл ближе. Пилорамщику принесли полотенце, и рядовой встал у казармы, запрокинув голову и зажимая слабый нос.
Кантемиров оглядел подчинённых и обратился к своему заместителю:
— Басалаев, какого хрена тебя понесло под удар Ромаса?
— Разнять хотел, — сержант тёр свою переносицу, по которой пришлась основная сила удара кулака товарища.
— Вот теперь, миротворец хренов, с нами по делу пойдёшь. Сегодня вместе на гауптвахту сядем.
— Никто не узнает, товарищ прапорщик.
— Кому надо — узнает, — начальник стрельбища повернулся к рядовому Вовченко. — Дежурный, бегом к телефону и доложить в полк о нашей драке. Скажи — пьяный прапорщик избил двух солдат.
Старослужащие полигонной команды переглянулись и уставились на командира.
Первым выразил своё удивление сержант:
— А на хрена?
— Я не буду никуда докладывать, — вслед набычился рядовой и добавил. — Товарищ прапорщик, я не стукач, и никогда им не был.
— Тогда, Вовчик, сядешь сам. Не уследил за порядком на вверенной тебе территории, — с улыбкой привёл контраргумент виновник побоища.
— Ну, и сяду, — отвернулся и проговорил в сторону правильный боец Пончик.
— А теперь без «ну». Оба слушаем внимательно. Всё что мы сейчас сделаем — делаем для нашего друга Ромаса. Просто поверьте мне. Я вам сейчас объяснять ничего не буду. Для вас же лучше будет. Завтра, а особенно в понедельник, к тебе Виталий, и к тебе Володя, будут очень много вопросов от разных командиров и особистов. И надо сделать так, чтобы вы оба говорили только то, что видели сегодня. И говорили только правду. Всё понятно?
Прапорщик с некоторым жизненным опытом и самым начальным юридическим образованием выдохнул и оглядел своих солдат. Виталий с Вовчиком удивлённо смотрели на командира.
Сержант опять спросил:
— А на хрена, товарищ прапорщик?
— Виталий, выйдём на свободу с чистой совестью, и потом тебе твой друг сам всё расскажет. Всё! Пончик, идём к телефону. Времени мало…
Рядовой Драугялис уже сидел в столовой и с аппетитом поглощал свой ужин, заботливо оставленный поваром. Кровь из носа прекратилась, после двух чашек водки и двух пропущенных ударов по голове организм рядового вернулся в привычное русло, заработали нормальные солдатские инстинкты.
Зашли втроём в казарму, дневального отправили погулять. Дежурный по стрельбищу пододвинул к себе телефон на тумбочке, взялся за ручку и посмотрел на сержанта, затем на своего командира:
— Не нравится мне всё это, товарищ прапорщик.
— Рядовой, я тоже не в восторге от всей этой ситуёвины. А теперь представься, как положено, и докладывай дежурному по полку чётко и ясно — на полигоне ЧП, пьяный прапорщик Кантемиров избил двух солдат: Басалаева и Драугялиса. Крути аппарат.
Старослужащий солдат вздохнул, выдохнул, привычно крутнул ручку армейского телефона и поднёс трубку к уху. Связь отдельного гарнизона с полком через дежурную часть ближайшего ОТБ была налажена на все сто…
Дежурный по стрельбищу на выдохе, скороговоркой доложил нештатную ситуацию на полигоне. Прапорщик и сержант, стоящие рядом, услышали резкий ответ.
Рядовой Вовченко опустил трубку, прикрыл ладонью нижнюю часть и прошептал:
— Товарищ прапорщик, вас зовут.
— Кто? — также шёпотом спросил Кантемиров, принимая трубку у дежурного.
— Помощник дежурного, капитан Чубарев.
Тимур улыбнулся. Повезло, так повезло…
Затем несколько раз громко протопал около тумбочки, поднял трубку и весело сообщил:
— Товарищ капитан, а пошёл ты на хрен!
Прапорщик не стал ждать ответа и быстро положил трубку.
— Сейчас будут, — начальник стрельбища обвёл взглядом своих солдат и приказал: — Сержант Басалаев и рядовой Драугялис, снять ремни и вынуть из карманов всё лишнее. Оставить только военные билеты. Ромас, переоденься в подменку. Вся форма в крови. Что о нас подумают приличные люди? На кичу едем… Срок тянуть будем…
К приезду приличных людей потенциальные заключенные были готовы, как юные пионеры. Помощник дежурного по полку и одновременно командир 9 МСР, гвардии капитан Чубарев в сопровождении сержанта и двух автоматчиков вошёл в ворота расположения полигонной команды и увидел на освещённой площадке стоящих в одном строю своего друга прапорщика и двух его солдат в ХБ, без портупеи и ремней.
Примерные арестанты, осознавшие свою вину и вставшие на твёрдый путь исправления…
Капитан с красной повязкой на руке присвистнул, а его бойцы с автоматами за спиной заулыбались коллегам, с которыми буквально пару недель назад по личному приказу командира полка прокладывали кабель на пятом направлении.
Офицер подошёл ближе и со словами: «Не верю глазам своим…» протянул ладонь прапорщику.
Затем секунду подумал и поздоровался с его солдатами:
— Здорово, Басалаев. Ромас, и ты сегодня под замес попал? — затем посмотрел на товарища. — Говори!
— Товарищ капитан, зайдём ко мне. Бойцы, покурите пока.
— Не убегут? — вспомнил свои прямые служебные обязанности помощник дежурного по полку.
— Миша, сегодня — точно не убегут. Зуб даю! — Тимур по блатному щелкнул ногтем большого пальца по переднему зубу. Пора привыкать к тюремной жизни…
— Тимур, ты бы лучше о своём ухе позаботился, — улыбнулся офицер.
А прибывший приличный сержант громко спросил:
— Товарищ прапорщик, а у вас сигарет не будет?
— Будут, — оглянулся начальник стрельбища и зашёл в дом вслед за званым гостем. Сами вызвали, однако…
Капитан Чубарев, сразу заметивший бутылку водки на столе и бутерброды, схватил булочку с колбасой и, быстро прожёвывая, задал конкретный вопрос:
— Прапорщик, ты что, в самом деле, с солдатами бухал? Не охренел в атаке?
— Миша, долго рассказывать. Помнишь того чувака в штатском, который вместе с особистом у меня на стрельбище Тоцкого искали?
Офицер простучал по столу ритм «Спартак — Чемпион» и поднял указательный палец вверх.
Прапорщик кивнул, посмотрел на остаток напитка в бутылке и задал ещё один, вполне приличный и резонный вопрос:
— Товарищ капитан, водку будешь? Как раз на двоих осталось.
— Буду. Тимур, я доем твои бутерброды. Уже ночь во дворе, а я не жравши.
— Закусывайте, товарищ капитан.
Хозяин домика вынул новую чашку, разлил остатки водки и вспомнил тост из своей хулиганской юности:
— За матушку удачу и сто тузов по сдаче…
Гость лихо засадил чашку, выдохнул, принялся активно поглощать угощение и задумчиво изрёк:
— Здесь вам не тюрьма… Здесь у всех один срок… Два года отмотал — и все… За дембель!
Друзья рассмеялись. Прапорщик подошёл к зеркалу, чтобы перед посадкой изучить распухшее ухо.
Офицер деликатно спросил:
— Это кто тебя так?
— Пилорамщик. Не простой оказался боец — махнул правой, ударил левой. Да и отвлёкся я на сержанта, — начал объяснять свой промах КМС по боксу и вздохнул. — Башка трещит. Хорошо мне Ромас сегодня врезал.
— Слушай, прапорщик, а давай сегодня твоих бойцов на полковую гауптвахту определим, а ты ночь перекантуешь у меня в дежурке? Утром командир полка сам разберётся с вами по-тихому. Так сказать, в кругу семьи и телевизора. Вроде, Болдырев — мужик нормальный оказался.
— Как раз для Ромаса не надо, чтобы было по-тихому. Я из-за него влез в эту бодягу. Надо, чтобы было громко. Товарищ капитан, при всём моём уважении, не могу сейчас рассказать о происходящем в эту загадочную ночь на самом деле. Миша, скорее всего в понедельник к тебе лично появится очень много вопросов со стороны командиров и со стороны особистов, — Кантемиров немного подумал и добавил. — И, натюрлих, тот самый чувак в штатском из Дома Дружбы будет тебя подробно расспрашивать о событиях этой ночи. И, товарищ Чубарев, чтобы не портить свою биографию, тебе надо будет говорить правду и только правду. Поступил звонок дежурного по стрельбищу, срочный выезд, зафиксировал побитых и бухих начальника стрельбища с его сержантом и солдатом и доставил тёпленьких на гарнизонную гауптвахту. Про то, что мы с тобой маханули по стопарю, можешь скромно умолчать. А в домик зашли поговорить и за сигаретами. Вот и всё, товарищ гвардии капитан…
