А утром, когда горничная пришла будить хозяйку, из спальни раздался испуганный крик.

– Анна?! – Вивьен отбросила одеяло и села в постели, пытаясь одновременно проснуться и понять, что происходит.

– Ох, мисс, – запричитала горничная, в глазах которой все еще плескался испуг, – простите меня. Я… я…

Она ткнула дрожащими пальцами в сторону. Вивьен посмотрела в указанном направлении и обнаружила прожженную в центре второй подушки дыру, из которой то и дело вылетали мелкие голубые искорки.

– Вы укрылись одеялом с головой, мисс, вас не было видно, – продолжила говорить горничная. – Только это. И я вдруг решила…

– Я поняла. Все в порядке, Анна, – ответила Вивьен, старательно растягивая губы в милой улыбке. – Можешь идти. И вот еще что: никому не говори про увиденное. Договорились? Если спросят, почему кричала, скажи, что уронила статуэтку в комнате. Или я тебя напугала своим видом. Что угодно. Поняла?

– Да, мисс, – прошептала горничная.

– Иди! – напомнила Вивьен с нажимом.

Анна изобразила неловкий поклон и сбежала.

Стоило двери за ней закрыться, как Вивьен нетерпеливо протянула руку к магограмме, что прожгла подушку. Обычно эти голубые шарики можно было отправить и получить в строго определенных, отведенных для этого местах. Но Андреас Бишоп любил эксперименты и часто пользовался магическими новшествами. Примерно полгода назад он при помощи знакомого артефактора нашел способ отправлять магограммы из рук в руки, не прибегая к услугам третьих лиц.

Открыть такое послание мог лишь названный отправителем получатель. Однако, ввиду недоработки проекта, случались и весьма нехорошие накладки. Так произошло и сегодня: нестабильная магограмма, не оказавшись сразу в руках Вивьен, прожгла подушку, от которой девушка поспешила избавиться, временно спрятав за собственным столом.

Будь отец дома, она непременно выговорила бы ему за столь неосмотрительный поступок. Однако мистер Бишоп не спешил появляться, и это тревожило Вивьен гораздо сильнее испорченной подушки.

Приказывая посланию открыться, она зажмурилась на миг, не в силах бороться с внутренним беспокойством.

– Пусть все встанет на свои места, – загадала девушка. – Папа, прошу тебя…

Однако задуманному не суждено было исполниться.

Сообщение прислал мистер Бишоп, и по всему выходило, что он жив и здоров. Вот только его слова заставили Вивьен усомниться в самом родном человеке. Хотя надежда все еще оставалась…

«Войди в мой кабинет и приложи медальон к корням дуба на картине с изображением охоты, – вспоминала она слова отца, накидывая халат и устремляясь прочь из своих комнат. – Тебе откроется сейф, о котором никто не знает. Там ты найдешь все, что нужно для нашей новой встречи. Пока я не могу сказать, где нахожусь, это слишком опасно. Никому не доверяй, кроме мисс Шпилт. Особенно Эдварду».

Внизу Вивьен столкнулась с дворецким и велела подать завтрак в кабинет отца.

– Разберу поступившую корреспонденцию, – добавила она, глянув на время. Маленькая стрелка стремительно приближалась к восьми. – Вдруг там что-то срочное.

– Мисс Шпилт передать, чтобы присоединилась к вам? – уточнил Коултон.

Если он и удивился желанию девушки заняться делами отца, то не проявил и толики лишних эмоций.

– Нет. – Вивьен поморщилась. – Хочу побыть одна. Я позову ее позже.

Коултон в ответ лишь поклонился и отправился исполнять поручение. Мисс Бишоп какое-то время следила за ним, а в голове набатом била фраза отца:

Последнее рождало в ней категорический протест. Она любила Эдварда, и он никогда не сделал бы ничего, что могло причинить ей вред.

Вскоре дворецкий скрылся из виду, и Вивьен, тревожно сжав и разжав кулаки, двинулась к кабинету. Она не знала, что найдет в потайном сейфе, и это жутко ее нервировало. Отец сказал ей в магограмме, что с ним все хорошо, но умолял ее быть крайне осторожной. Он же предупредил о тяжелых временах и требовал носить защитный медальон не снимая.

От всего этого у Вивьен кружилась голова. Она не чувствовала себя готовой к новому шагу. Ее пугала мысль о новых неприятностях, а загадки, оставленные отцом, ничего хорошего не сулили.

Мистер Бишоп и раньше совершал странные поступки. Он мог собраться с Вивьен на прогулку в парк и вдруг, отлучившись ненадолго в кабинет, требовал срочно нести его чемодан, всегда готовый на такой случай. Тогда же девушка узнавала, что прогулка отменяется и отец уезжает на неделю-другую.

– Дела в Ерпшире требуют моего срочного присутствия, – объяснял мистер Бишоп на ходу. – Задержки поставок клиенту совершенно неприемлемы! Но не волнуйся, дорогая, когда вернусь, исполню любой твой каприз.

Вивьен понимала и верила. Она привыкла так жить: отец всегда был в разъездах, занимаясь торговлей и поставками, в то время как дочь ждала его и жила под присмотром, практически ни в чем себе не отказывая. Только теперь, когда мистер Бишоп так внезапно исчез, а в дом ворвались полисмаги, ей в голову стали приходить самые страшные мысли, одна из которых занимала больше всего: «Что, если он действительно замешан в заговоре?»

Войдя в кабинет мистера Бишопа, Вивьен подошла к столу и какое-то время рассматривала окружающую обстановку. После обыска это место больше не казалось ей уютным и спокойным, как прежде. Да, следы от грязных подошв на паркете были отмыты и все вещи вернули на свои места, но память услужливо подбрасывала ей воспоминания, стереть которые, как пыль с полок, не представлялось возможным.

Присев в кресло отца, Вивьен провела пальцами по столешнице и, взяв в руки хрустальную статуэтку ангела, постаралась успокоиться. Все это время ее терзали мысли о том, стоит ли верить в виновность отца. Мог ли он стать пособником врагов его величества? И если так, то чего попросит от нее?..

Закрыв глаза, девушка прижала прохладную статуэтку ко лбу, чувствуя себя столь крошечной и ничтожной, что, казалось, любой мог ее раздавить, не оставив и следа. Ее буквально разрывало от сомнений и неуверенности.

Вивьен настолько накрутила себя, что, услышав стук в дверь, испуганно подскочила на месте, вскрикнула и выронила статуэтку на пол. Встретившись с паркетом, хрусталь брызнул в разные стороны.

Лакей, как раз принесший завтрак, обеспокоенно предложил помощь, но Вивьен лишь потребовала покинуть кабинет. Он подчинился. Оставив поднос на столе, молодой человек удивленно посмотрел на осколки, но больше ни о чем не спросил.

Стоило ему выйти из кабинета, как Вивьен бросилась следом и закрыла дверь на замок.

– Теперь или никогда, – прошептала она, поворачиваясь лицом к картине, на которую все это время старалась даже не смотреть. – Хватит трусить, Вивьен. Вперед.

Медальон действительно сработал в качестве ключа.

После встречи с артефактом краски на картине стали менять рисунок, от чего скамья, изображенная в отдалении, и небольшой участок вокруг нее приобрели выпуклый вид, объем.

Вивьен прищурилась, рассматривая открывшееся зрелище. Девушке еще не доводилось сталкиваться с подобной магией, но она слышала о таком от отца. Несколько лет назад мистер Бишоп рассказал, будто разрабатывают картины, в которых при желании можно спрятать небольшие магические «карманы».

«Для чего это нужно?» – спросила тогда Вивьен, не придавая большого значения словам мистера Бишопа.

«О! – засмеялся он. – Поверь, стоит научиться делать подобное, и от желающих хранить в картинах секреты не будет отбоя! Ведь всем известно, что самое ценное лучше всего прятать на виду. И… это идеально».

– Идеально, – повторила Вивьен, понимая, что отец никогда не бросает слова на ветер. Он нашел того, кто сумел воплотить желаемое в реальность.

Улыбаясь, Вивьен решила коснуться скамьи, но стоило поднести руку к рисунку, как пальцы прошли сквозь него, пропав из виду. Девушка испуганно ахнула и отпрянула. Однако, переборов первый страх, снова подступила к картине.