Каждый раз, когда друг доведён до края, я надеюсь, что он решится и разорвёт эти грёбанные токсичные отношения, но нет. После каждого кризиса между ними наступает спокойный период. Серому тогда кажется, что всё ему приснилось. До той степени, что он даже порой начинает оправдывать Карину.

– А конкретнее, что тебя так вывело? – осторожно интересуюсь я.

– Да всё как всегда, Паш, – бормочет он. – Сказал, что встречаюсь с тобой, а дальше понеслось: допрос как в КГБ. Куда? Насколько? Кто ещё там будет? Почему раньше не предупредил? У тебя точно кто-то есть! И, мать её, всё в таком духе. – Серёга пьёт пиво, морщится и выглядит самым несчастным человеком на всей земле. – И что мне с ней делать? Я так больше не могу.

Карина одна из самых эгоистичных баб, которых я знаю. Одержимая, контролирующая, истеричная. Они с Серым познакомились четыре года назад в Москве, когда он только устроился в филиал международной ай-ти компании. Я когда первый раз её увидел, подумал, что она довольно милая, слегка неуверенная в себе. И да, я был рад за друга, потому что он светился от счастья и влюблённости, оберегая, свою «малышку», как он тогда говорил. Потом они поженились. И малышка превратилась не пойми в кого. В натурального гремлина. Всё началось после того, как Серёга открыл свою фирму. Каждый раз, когда он задерживался на работе даже на пять минут, она орала. Из трёх нанятых сотрудников одна на беду оказалась женщиной, и Карина нафантазировала себе бог весть чего. Она стала будто бы одержима мыслью, что муж ей изменяет. Появлялась в офисе без предупреждения, пыталась их застукать. Серёга тогда её не обманывал, вот сейчас да, он мог провести время в компании какой-нибудь красотки, и делал это, пожалуй, назло жене, чем по собственному желанию или потребности.

Как они до этого докатились? Он же Карину на руках носил, был самым заботливым и любящим, мы даже с друзьями над ним подшучивали по этому поводу. А теперь у Серого была жена стерва и холодная постель, где его особо не ждали.

В целом, это не моя проблема. Тем более, он меня не слушает никогда, стоит заговорить, что что-то надо менять. Почему-то он решил тащить на себе эти подыхающие отношения до финального.

– Ты вообще счастлив, а? – задаю очевидный вопрос, просто чтобы он встрепенулся.

– А ты как думаешь?

– А Карина счастлива?

Спрашиваю и уже мысленно хлопаю себя ладонью по лбу, ну я и идиот, такое спрашивать. Лицо Серёги каменеет, небось, ругает себя, что муж он дерьмовый.

– Навряд ли… я, честно, не знаю.

Хмурюсь ещё сильнее.

– Так может вам поговорить, в конце-то концов? К психологу сходить, хоть я и не фанат мозгоправов. Ультиматум ей выдвини.

– Какой?

– Ну… скажи, что если она хочет сохранить брак, надо пойти на консультацию к специалисту. Если она не согласна работать над собой, то на кой хрен тебе дальше мучиться?

– Виноваты всегда оба, – вздыхает Серёга.

А мне хочется двинуть ему в надежде, что это приведёт друга в чувства. Он выглядит задумчивым, а потом криво усмехается и смотрит на меня поверх бокала с пивом.

– Не могу поверить, что слышу советы о том, как сохранить брак, от мужика, который трахает свою секретаршу.

Приехали… опять двадцать пять.

– Иди ты! – бросаю со злостью. – Я не трахаю Нику. И она не секретарь, а помощник.

– Один хрен, – пожимает он плечами. – Но… ты чего так взвился, а? Паш? Что между вами происходит?

Прекрасно, вот так нежелание говорить о себе переходит в обсуждение меня. Серый тот ещё стрелочник. Работает грамотно.

– Ничего не происходит.

– Да не гони ты, Варганов. Видел я, как вы друг на друга смотрели, когда она принесла чай. И потом она как раз в твоём вкусе. Невысокого роста, брюнетка, стройная, я же знаю, каких ты баб обычно цепляешь.

Хочется закатить глаза: наблюдательный, блин, нашёлся.

– Ты не хочешь там проверить? Тебе Карина не звонила? – кидаю я, чтобы перевести стрелки.

Сегодня не вечер, а клуб стрелочников какой-то. Или как игра в пинг-понг, снова мячик у Серого, но он качает головой, мол, не пытайся даже.

– Погоди ты про телефоны. Лучше скажи, ну ты ведь думал о сексе с Никой, да? Думал о ней?

Я пожимаю плечами, демонстрируя равнодушие.

– Я вообще думаю о женщинах и о сексе. Мне всего двадцать шесть. Я холост и свободен. И в этом нет ничего странного.

Этот проницательный гадёныш рядом со мной, кажется, что-то читает по моему лицу, потому что его интонация меняется со стебущей на недоверчиво-шокирующую.

– Твою мать! – он потрясённо накрывает ладонью рот. – Ника тебе реально нравится!

Мне остаётся только молчать и смотреть на дно бокала с пивом. Я крайне сосредоточен на своём занятии. А Серёга аж присвистывает от озарения.

– С ума сойти, Паш. И как ты до этого докатился?

Я молчу.

– Как всё у вас случилось?

А теперь мне очень хочется засадить другу по почкам.

– Серый, ничего не было. Ничего, блин, не было. Перестань сидеть и корчить из себя грёбанного старца Фура. Ничего не произошло. Ничего не произойдёт. Ясно это?

Затыкаюсь и думаю о странном поведении Ники, о том, как она отклонила моё предложение «дружить».

«Слушай, Варганов, ты, женщина и дружба – реально думаешь, что это возможно?» – оживает мой внутренний голос. Я качаю головой, избавляясь от наваждения, делаю последний глоток пива и решаю, что всё, алкоголя хватит.

– Я ничего не знаю о Нике, – говорю уже вслух. – Но она не из тех, кто ляжет в кровать с первым встречным.

– Разве ты первый встречный?

– Тем более, я её босс. А знакомы мы всего неделю.

Серёга снова задумчиво потирает подбородок, а затем усмехается.

– Ну, если не из тех и не из этих, тогда в этом, Паш, всё дело. Я ошибался, и Ника не в твоём обычном вкусе. Внешне, может, и похожа на тех, кого ты клеишь в барах, но от такой девушки с утра просто так не улизнёшь без последствий. То есть, тебе даже не захочется сваливать, останешься на завтрак. И до работы вместе поедете.

Серый снова ржёт, а я полосую его выразительным взглядом. Мне не нравится, как он говорит о Нике. Я бы вообще предпочёл о ней не упоминать.

– Паш, может, пора завязывать?

– Завязывать? С чем?

Серый так быстро переключается, что я торможу и не поспеваю за ходом его мыслей.

– С бездумным траханьем на одну ночь, с левыми телефонами, со съёмом девиц. – Серёга смотрит на меня и аккуратно добавляет. – С отрицанием и гневом.

Меня озарят, к чему он клонит, и я хочу, чтобы он прямо тут и сразу заткнулся. Руки сами собой сжимаются в кулаки, и я уже на взводе.

– Тебя, блин, куда понесло? Ты о чём вообще?

– Не о чём, а о ком, Паш. Может, пора двигаться дальше?

Я усмехаюсь, потому что теперь кулаки начинают чесаться, моему другу лучше помолчать, иначе я не сдержусь. Он ступил на зыбкую почву, хотя, наверное, и сам это понимает.

– Я что, похож на того, кто топчется на месте?

– Нет, – спокойно отвечает Серёга.

И я чувствую, что будет продолжение, что Серый не заткнётся, потому что эти слова уже давно вертятся у него на языке, и вот нашёлся момент их озвучить.

А я не хочу его слушать и слышать.

Серёга наклоняется ближе и обращается ко мне, будто к малолетнему идиоту.

– Ты должен её отпустить, Паш. Нужно двигаться дальше. Хотя бы попытаться, или увязнешь в этом дерьме надолго и превратишься с годами в нелепого перезрелого плейбоя. Тебе давно уже пора забыть, что Тина…

– Мать твою, заткнись, я сказал!

Я стучу кулаком по стойке, и посетители, и бармены смотрят на нас. А мне плевать, кровь уже вскипела.

– Даже не смей произносить ЭТО имя. И, Серый, реально заткнись, иначе я вмажу тебе по морде, не смотря на долгие годы дружбы. Потом перед Кариной не отбрехаешься.

Серёга поднимает руки, мол, сдаюсь.

– Ладно, понял, не напираю. Не хочешь говорить об этом, не будем. Но однажды прошлое тебя догонит. А ещё кто-нибудь залезет так глубоко тебе под кожу, что придётся разбираться со своим хвостами, Паш. Кстати, ставлю пятёру, что это будет Ника.