Я опомнился, когда на улице совсем стемнело, а по моему телу пробежали мурашки. Поднявшись на ноги, я спустился к себе в комнату и попытался уснуть, но у меня не вышло этого сделать. Я всю ночь пролежал в раздумьях о дальнейшей судьбе моих родителей, и, не замечая хода времени, безмолвно смотрел в потолок.

Будильник подвёл меня, и не прозвенел в указанное время, как положено. Я открыл глаза и понял, что всё-таки уснул. Взглянув на часы, я увидел, что уже полдевятого утра, и занятия в школе идут уже как тридцать минут. Спохватившись, я побежал в школу, и, распахнув дверь класса, увидел, что никого нет, кроме Лии. Она сидела на моём месте и смотрела в окно. Войдя в кабинет, я подошёл к ней и разинул рот, чтобы спросить, где все наши одноклассники, но Лия резко повернула голову в мою сторону и посмотрела мне в глаза. По мне пробежала лёгкая дрожь, но я не подал виду, и ждал, пока она первая что-то скажет. Но она просто смотрела на меня, не произнеся и слова, и спустя минуту таких «гляделок», я всё же спросил первым:

– Лия, почему в классе только ты?

– Сегодня суббота, Дэви, мы не учимся в этот день – ответила она, тихим и насмешливым голосом.

Я потупился, и на миг задумался. Я совсем забыл, что вчера была пятница, и маму специально отпустили пораньше, чтобы у неё было больше времени на отдых.

– Тогда ты что здесь делаешь? – спросил я, после минуты молчания.

– Мне нужно подтянуть оценки, поэтому я прихожу в школу в субботу, заниматься с Маргарет Джозеф.

– Тебе Дэви, тоже, не помешало бы позаниматься, – вмешалась в разговор пришедшая Маргарет. – Грядёт контрольная, а ты стал отставать по успеваемости, так что садись, будем нагонять упущенное.

Она дала нам задания, а сама села за своё учительское место и начала проверять тетради. Я долго сидел над одним заданием, и не мог понять, как его выполнить, пока Лия не подсела ко мне и не объяснила эту тему.

После её подробного разбора непонятных мне тем, я быстро решил все задания и сдал их учительнице. Как оказалось, я решил всё правильно, и Лия похвалила меня. Мне было настолько приятно, что я даже похлопал её по плечу. Но она вдруг замолчала и отсела от меня подальше, так ничего мне и не объяснив.

Маргарет Джозеф презрительно посмотрела на меня и по мне пробежали мурашки от её взгляда. Я понял, что сделал что-то не так, и хотел уже подойти к Бенсон, чтобы извиниться, как она встала и, сдав решенные задания, направилась к выходу, даже не попрощавшись. Когда дверь закрылась, Маргарет Джозеф сказала:

– Лия очень замкнутый человек, лишнее прикосновение к ней, будоражит её и заставляет напомнить ей о плохом периоде в её жизни.

– Что же с ней такого произошло? – встревоженно спросил я.

– В старой школе, Лию травили одноклассники… Но сильной психической травмой стала смерть матери, которая умерла от рук отца Лии… – рассказала мне Маргарет, тяжело вздыхая.

Я понял, что должен был извиниться перед Лией, и ничего не сказав учительнице, выбежал из класса, в след за ушедшей Лией Бенсон. Спустившись вниз по лестнице, я выбежал на улицу, но меня остановил охранник.

– Куда ты так бежишь?

– А, Лия Бенсон…

– Нет, девочка с фиалковыми глазами не выходила из школы.

Раз так, я должен был искать её где-то в школе, и, поблагодарив охранника, я зашёл обратно в помещение и прошелся по этажам. Услышав всхлипывание, я направился по звукам, и они привели меня к Лии, которая сидела на подоконнике и плакала. Увидев меня, она вытерла слёзы рукой и попыталась слезть с подоконника, но я остановил её. Присев рядом с ней, я облокотился на стекло. Я чувствовал, что меня сейчас ждёт искренний разговор, но глубоко в душе я знал, что в таких темах я не был силён, но всё же не отступился и произнёс: «прости».

– Маргарет Джозеф всё тебе рассказала? – спросила Лия, уставившись в оконную даль.

– Она рассказала мне о твоей жизни в старой школе – когда я произнёс это, Лия вздрогнула, и тогда я понял, что затронул больную для неё тему, но не прекратил разговор. – Я не знал о том, что ты из неблагополучной семьи, и что дотронуться, это неприятное ощущение для тебя.

– Когда отец поссорился с моей матерью, он схватил её за плечи и оттолкнул, та оступилась, упала с лестницы, и… Её смерть посчитали за несчастный случай, а я не могла больше жить рядом со своим отцом – начала вдруг Лия. – Меня забрала бабушка, я перевелась в другую школу, но там меня невзлюбили ребята, и я стала целью для травли. Это время сделало из меня социофоба, я не переношу касаний, лишних знакомств и разговоров. Так что извини, но мне пора.

Лия слезла с подоконника и попыталась уйти. Нельзя было взять и просто оставить её наедине со своими страхами, поэтому я поспешил за ней. Это было первым толчком к началу этой истории, которая перевернула всю мою жизнь.

Я догнал её и хотел уже схватить за запястье руки, как вдруг вспомнил, что этого делать не стоило бы. Вследствие этого я попросту попытался остановить её словами, которые никак не могли прикоснуться к её телу.

– Дэви Баркер, можно я просто уйду? – вежливо попросила меня об этом Лия.

– Нельзя. Лия, пожалуйста, тебе не нужно бояться меня, я не причиню тебе вреда. – Я был полностью уверен в том, что могу стать ей надежным другом, но я тогда кажется, не совсем знал значение этого понятия.

Лия посмотрела на меня, а после убежала прочь и я не смог остановить её, ведь понял, что после этого, она меня возненавидит.

Глава 3

Я пришёл домой поздно вечером, когда на улице уже совсем стемнело. Всё это время я прогуливался по улице, в поисках утешения своих мыслей, но кажется, Лия встревожила меня до такой степени, что отойти я не смогу пару дней. Мама встретила меня возле порога с вопросами, где я был всё это время, но я не хотел отвечать ей и просто ушёл спать в свою комнату.

Мне не спалось. Мысли о том разговоре на подоконнике меня беспокоили, и я принял решение выйти освежиться. Предварительно я взял с собой гитару, и вылез через окно. Освещённые улицы моего города мерцали от света фонарей, а тишину прерывали лишь изредка разъезжавшие машины на трассе.

Я шёл вперед и не замечал ничего, кроме своих мыслей. Точнее, не хотел замечать. Во мне бушевала буря эмоций, которые я и по сей день не могу описать. Я почему-то был зол на Лию, за то, что она меня прогоняет, и одновременно мне было её жаль. Эта несуразица привела меня на окраину города, в парк, где я, бывало, сидел с друзьями, и играл на гитаре.

Присев на одинокую лавочку, я задумался… Было ли правильным то, что я пытался настаивать на своём решении, которое Лия, не одобрила? Она убежала! Убежала от меня, и мне теперь совестно за мой поступок. Но я ведь в принципе не делал ничего плохого, я просто шёл ей навстречу, а она испугалась. Лёгкий ветер подул в мою сторону, и прошёлся по моему лицу, каштановые волосы мои трепались, падая мне на глаза. Ночной ветер ещё долго сопровождал меня по улице, когда я шёл в неизвестном направлении, но, когда он прекратился, я заметил своего знакомого, который тоже, как и я, гулял по улице. Завидев меня, он подошёл, и мы разговорились. Как оказалось, ему, как и мне, тоже не спится. Это превосходно, что я, наконец, нашёл себе собеседника на ближайшие полчаса.

Моего собеседника звали Говард, он был славный малый, хотя наша разница в возрасте была шесть лет, и я был младшим, из нашей с ним компании. Мы с ним общались каждый раз, когда встречались на улице, и наши беседы затягивались до двадцати минут, после чего, мы расходились в разные стороны. Я уже не помню, откуда я знал его, но мне всегда казалось, что мы знакомы уже более десяти лет, почему – не знаю.

Мы говорили с ним о погоде, о политических делах, в которых я не очень-то и разбирался по началу, о породах собак, из которых я знал лишь несколько. Это были шпицы, овчарки, доберманы и ротвейлеры – кажется, самые часто встречающиеся в моих разговорах о собаках. Мой собеседник знал достаточно много, и значительно больше меня, о чём чётко говорила разница в возрасте и его остроумие. Но помимо общих тем, у нас было много расхождений. Он не любил гитарную музыку, а я её обожал, но было одно сходство, которое привлекло нас обоих.