Жена адвоката? Я немного успокаиваюсь. Быть может, о нашем пристанище по-прежнему никому не известно.
– Не могли бы вы сделать нечто подобное и для меня? – произносит миссис Белл, указывая на свою шляпку.
– Вообще-то у нее полно дел, – отвечает миссис Инглиш, откашлявшись. Ее взгляд падает на хорошо знакомую мне папку, лежащую у кассы. – У нас сегодня переучет.
Я сжимаю зубы. Обычно такой нудятиной мы занимаемся по пятницам, но миссис Инглиш рассчитывает, что в свой последний день я отработаю все до последнего цента. У Лиззи цифры никогда не сходятся.
– Но, – добавляет миссис Инглиш, – я сама с радостью вам помогу.
– Вы тоже умеете вязать китайские узлы? – слегка наклонив голову, спрашивает миссис Белл.
– Э-э, нет. – Хозяйка мастерской поджимает губы – так собираются края кошелька, если потянуть за веревочки. Миссис Инглиш мои узлы показались слишком вычурными, вот только она и слова не сказала, когда жена адвоката щедро оплатила работу.
– Я с удовольствием украсила бы вашу шляпку, – с опаской произношу я. Если миссис Белл пришла меня арестовать, то где же констебль? Возможно, я еще не отошла от новости об увольнении, но, судя по всему, эта женщина не намерена выкуривать меня из своего дома. Да и мысль о том, что Лиззи, вероятно, самой придется разбираться с переучетом, меня очень радует.
– Но ведь на это уйдет не один день, – возражает миссис Инглиш, многозначительно вскинув брови.
Миссис Белл складывает ладони вместе.
– О, не беспокойтесь. Пару дней я вполне могу обойтись без шляпки.
– Я справляюсь за день, – отвечаю я, храбро улыбаясь миссис Инглиш в надежде выжать хоть каплю жалости из ее каменного сердца.
Хозяйка мастерской обмахивается веером. Нас обволакивает аромат гардении.
– Я пойду вам навстречу, если заплатите наличными.
– Ах, у меня есть кое-что получше наличных. – Миссис Белл теребит поля шляпки. Воспаленные суставы кисти растягивают ткань поношенных перчаток, из которых скоро начнут высовываться подушечки пальцев. В их семье с деньгами туго. Затаив дыхание, я гадаю, что же миссис Белл хочет нам предложить, и вместе с этим начинаю опасаться, что здесь все не так просто, как кажется. – Видите ли, мой муж – владелец газеты «Фокус». В обмен на услугу мы могли бы обеспечить вам месяц рекламы, а это равноценно трем долларам. Мне сказали, узел можно получить за полтора доллара. Ваша работа окупится вдвое.
– Только чтоб на первой полосе, – холодно бросает миссис Инглиш. – И чтобы никакой рекламы конкурентов.
Миссис Белл молчит, и хозяйка мастерской решает воспользоваться своим обаянием:
– Каждое наше изделие – уникальное произведение искусства. И в шляпках, что прошли через наши руки, лучше не ездить в Нью-Йорк, а не то ваш шедевр может оказаться в музее Метрополитен. – Миссис Инглиш, которой нет равных в подхалимстве, обмахивает посетительницу веером.
Не переставая приветливо улыбаться, миссис Белл принимается наматывать на палец нитку, свисающую с рукава.
– На таких условиях мы сможем рекламировать вас лишь в течение недели.
Торг продолжается, и миссис Белл время от времени посматривает на меня. Опустив руки по швам, я пытаюсь принять непринужденный вид. Хозяйка мастерской, словно актриса, с легкостью меняет тон, а голос жены издателя остается твердым, как дубовый стол. Мне от этого становится спокойнее, хотя меня по-прежнему волнует истинная причина визита миссис Белл. Мне вспоминаются песни, под которые миссис Белл баюкала Нэйтана – он старше меня на два года – и под которые мне становилось веселей. Рассказы миссис Белл о детстве на родительской ферме невероятно увлекали меня, а ведь я бы никогда не подумала, что мне может быть интересно слушать про овец. И вот эта женщина стоит передо мной и даже не догадывается – по крайней мере, я на это надеюсь, – как много она значит для меня.
В магазин входят две девушки: на них платья моднейших пастельных оттенков и кружевные воротнички. Мисс Мелисса Ли Солтворт и мисс Линетт Калпеппер – я про себя называю их Соль и Перчинка – дочери «торгующих аристократов». Жителям Атланты не обязательно иметь громкую фамилию, чтобы обеспечить себе высокий статус, – не то что в Саванне или Чарлстоне, более старых городах. Здесь достичь высот можно с помощью одной лишь деловой жилки. Но, конечно, китайцам тут не поможет ни деловая, ни какая другая жилка.
– Доброе утро, мисс Солтворт, мисс Калпеппер. Как поживаете? – С этими словами миссис Инглиш поворачивается, чтобы позвать Лиззи.
Лиззи появляется из-за шторы.
– Ба! Доброе утро, миссис Белл! Как ваш Нэйтан? Что-то в последнее время он не привозит газеты в отцовский магазин.
– С ним все в порядке, Лиззи. Сейчас он очень занят написанием статей. Я передам ему от тебя привет.
Мордашка застывшей у прилавка Лиззи расплывается в мечтательной улыбке. Миссис Инглиш прочищает горло и многозначительно кивает в сторону Соли и Перчинки. Лиззи неспешно направляется к девушкам, как будто пол усеян лошадиными лепешками. Даже если бы в мастерской полыхал пожар, Лиззи и не подумала бы торопиться. Соль показывает на верхнюю полку, где выставлены лучшие модели, и Лиззи длинной палкой достает лиловую соломенную шляпку с вуалью. Ощущая полное бессилие, я прикусываю язык. Лиловый совершенно не подходит бледнолицей Соли.
– Две недели мы будем рекламировать только вашу мастерскую. Надеюсь, мы договорились, – произносит миссис Белл, особенно упирая на последние слова.
Миссис Инглиш кивает, глядя на меня ликующими глазами. Миссис Белл также окидывает меня взглядом. Я призываю на помощь все свое самообладание, чтобы жена издателя не сочла меня невежей.
– Вы хотели бы украсить шляпку для особого случая или планируете носить ее каждый день? – спрашиваю я, с трудом поворачивая язык.
– Мне хочется чего-то необычного, чего-то, что приковывает внимание. А шляпку я собираюсь надеть на скачки.
Соль, восхищенно рассматривающая соломенную шляпку в руках Лиззи, восклицает:
– О, как я жду дня скачек! Мы прибудем как можно раньше.
Перчинка так быстро вращает кружевной зонтик, словно под ее ногами оказался подземный ключ.
– Надеюсь, мистер К. скоро пришлет тебе приглашение.
Щеки Соли вспыхивают – точь-в-точь закатное солнце под белым облаком кудрей. Перчинка уверена, что мистер Квакенбак, сын финансиста, потерявшего состояние на долларах Конфедерации, «сохнет» по мисс Солтворт и желает просить ее руки. Имя Квакенбаков по-прежнему имеет некоторый вес, чего не скажешь о кошельках членов семейства, а мистер К. смазлив настолько, что может пробудить интерес в сердце даже самой привередливой красавицы. Будь я такой же богачкой, как Соль, охотник за наживой вроде мистера К. получил бы от меня лишь хорошую оплеуху. Да и Старина Джин говорит, что мистер К. уступает в красоте своей лошади редкой масти: пегая с белыми пятнами, но с черной гривой и черным же хвостом.
Миссис Белл поворачивается к девушкам:
– Дамам также предлагается приглашать кавалеров. Мы как раз печатали афиши.
– Да, но порядочная женщина на это не пойдет, – возражает миссис Инглиш.
Улыбка сходит с лица миссис Белл.
– Собранные деньги пойдут на нужды Общества улучшения положения женщин. Полагаю, в этом случае дама может себе позволить отправить приглашение мужчине.
Соль, к моему облегчению, возвращает лиловую шляпку Лиззи.
– Но это же такой дерзкий шаг! А если мужчина откажет? Я бы чувствовала себя униженной.
– Не откажет. – Перчинка заправляет выбившуюся черную прядь под бархатную шляпку, которую я доделала буквально на прошлой неделе.
– Было бы чудесно, – вздыхает Лиззи, так крепко сжимая лиловую шляпку, что мне кажется, будто я слышу стоны соломинок.
Я надеюсь, что миссис Инглиш отчитает Лиззи, но вместо этого хозяйка мастерской с улыбкой смотрит на кассу. Видимо, припоминает, сколько заказов мы получили благодаря скачкам. У меня в груди начинает расти крошечный пузырек надежды, будь она неладна.