— Ясно.

Кацуки снова замолчал. Кажется, то что он понял сейчас, не принесло ему особенно положительных эмоций. Скорее посеяло новых вопросов. Тодороки невзначай поинтересовался, о чём он думает — парню хотелось поскорее уйти к себе, и не потому, что его «тяготит» общение с Бакуго, а потому, что элементарно хотелось принять душ после утренней пробежки.

— А если она меня не любит?

Шото усмехнулся, качая головой.

— О-о-о, а ты и впрямь дурак. Рика-чан в упор никого и ничего не замечает, когда ты рядом. Я думаю, у неё «Бакуго головного мозга», не меньше.

— Привязанность? — парировал вопросом блондин. — Она говорила, что я её типа спас от одиночества и мыслей о самоубийстве. Может, это просто привязанность к тому, кто первым за столько лет попытался помочь. Будь на моём месте Киришима, было ли тогда такое же отношение к нему?

— Во-первых, ты забываешь, что Киришима буквально рядом с нами стоял и ничего не сделала. Как, впрочем, и я, и наш Мидория, — о самоотверженности Изуку можно было слагать легенды. Некоторых искренно поражал тот факт, что парень тогда практически ничего не предпринял. — Много нас там было. А помог только ты. Во-вторых, ей до этого помог какой-то человек в городе. Что-то не видно, чтобы она его вообще вспоминала. Разве что в мыслях с теплотой в благодарность о том случае. Ей помогали про-герои, врачи, учителя.

— Если я хоть немного разбираюсь в Эрике, не думаю, что для неё это то же самое.

— Не то же, — согласно кивнул Шото. — И привязанность, это не совсем любовь, ты прав. Но в её глазах при взгляде на тебя далеко не это чувство главенствует.

Бакуго скептически посмотрел на одноклассника. В его глазах так и читалось «Много ты понимаешь, двумордый». Но свои мысли парень решил не озвучивать, решив, что в этом деле Тодороки действительно разбирается лучше.

— И всё же… — выдохнул Кацуки, смотря в сторону столовой. Там Эрика и Эбигейл уже практически приготовили оякодон{?}[Оякодон (японский омлет с рисом и курицей) представляет собой традиционное блюдо японской кухни, которое состоит из чашки риса, дополненного различными ингредиентами, начиная от мяса, заканчивая яйцами.] на завтрак для Тодороки с Бакуго и другим одноклассникам.

Шото проследил за взглядом блондина. Не надо было гадать, чтобы понять, на какую из девушек тот смотрит.

— Знаешь, любовь для каждого это что-то своё, — произнёс он, снова повернувшись к Кацуки. — Все мы люди с разными степенями эмоциональности и характерами. Но любовь — это самое лучшее, самое светлое, необыкновенное, тёплое и радостное чувство. Упускать её из-за сомнений глупо. А проверить просто, — на этой фразе Тодороки таки привлёк полное внимание блондина — он посмотрел на двупричудного парня с вопросом в глазах, ожидания продолжения его слов. — Достаточно обычного объятия. Прислушайся к своим ощущениям. Думаю, ты должен почувствовать что-то вроде этого: я никогда не хочу её отпускать.

В общую комнату пришла Эбигейл и позвала парней завтракать. На кухне Эрика раскладывала приборы. Тодороки и Бакуго поднялись с дивана, Шото заявил о своём желании сперва принять душ. Беловласка его поддержала, и они оба пошли к лифту, в то время как Кацуки присоединился к шатенке на кухне.

— О чём говорили? — вопрошала Эбигейл, и её глаза сверкнули от любопытства. Тодороки покачал головой.

«Женщины…» — пронеслась мысль у парня.

— Кажется, Рика-чан ранила его в самое сердце, — задумчиво произнёс Шото таким тоном, будто озвучил то, о чём думал, случайно.

Беловласка без труда поняла, о ком говорил Тодороки. Он усмехнулся, добавив.

— При первом знакомстве я подумал, что его нет у него.

— Верно говорят — два любящих сердца и металл расплавят.{?}[Японская пословица.]

Шото посмотрел на девушку — ты глядела на него со спокойной улыбкой.

— Если бы не горящие чувства в глазах Сейи, не думаю, что Бакуго так скоро решился бы что-то понять в себе.

— В глаза Эрики невозможно не влюбиться, — отвечала Эбигейл, горько усмехаясь. — Я не понимаю, как она может смотреть так после всего, что пережила. Чисто, открыто, с радостью ко всему, что её окружает. Ей всё интересно, словно ребёнку. Её восхищают малые истины, которые известны даже пятилеткам. И в то же время возникает какое-то странное чувство при взгляде на неё. Словно она не один век ходит по земле и давно познала все тайны мира. Израненная душа… Какая сила таится в ней, раз она смогла не озлобиться на весь мир, какая великая любовь!

Беловласка тяжело вздохнула.

— Каччан невероятно сложный человек. И мне немного страшно доверять сердце Рики-чан ему… Но мне кажется, он сможет её защитить.

 — Он не даст её в обиду, это верно, — Шото сжал ладошку девушку. — Пусть её любовь поможет ему понять самого себя, как твоя помогла мне.

Эбигейл улыбнулась и легко поцеловала парня.

Поскольку Эрика уже позавтракала, она просто сидела рядом с Кацуки и обсуждала с ним то, что ей удалось узнать вчерашним днём.

— Ну? Твои догадки? — спрашивала девушка, не удерживая широкую улыбку. На её лице сияли все положительные эмоции. Глядя на такую Эрику, Кацуки и сам не мог удерживать свою привычную хмурую мимику.

— Не знаю. Повтори ещё раз.

Сейя, всё ещё улыбаясь, склонила голову чуть в бок и посмотрела на парня взглядом: «Как можно было что-то не понять из её точной формулировки?»

— Давай, — подталкивал её Бакуго, веселясь от таких глаз шатенки. — Чёткий вопрос — чёткий ответ.

— До этого же вопрос был расплывчатым, — Эрика закатила глаза, а парень тихо рассмеялся. — Ну, хорошо. Слушай внимательно, это в последний раз! Вопрос. Когда у будущего короля Англии, Эдуарда VII, его духовный наставник спросил: «Кто главнее короля?{?}[Реальный случай из истории.]». Что он ответил?

— Не знаю.

— Но ты даже не подумал! — недовольно вскрикнула Сейя. — Ну давай же. Это несложно.

— Конечно несложно, когда ты знаешь ответ, — тихо посмеивался Бакуго, пытаясь отвертеться от рук девушки — она начала (еле ощутимо для парня, но невероятно сильно в своих мыслях) пихать его в плечо, в надежде, что это простимулирует блондина.

Пока это стимулировала лишь его смех и наглое выражение лица, которое так и кричало, насколько Эрика слабая, особенно по сравнению с учеником героев.

— Ну, пожалуйста! — снова просила шатенка, снова усаживаясь спокойно. — Хоть какие-нибудь предположения!

— Ну не знаю. Бог?

Улыбка Эрики стала шире. Она поёрзала на стуле, усаживаясь поудобнее, сгорая от предвкушения.

— Вот!

— Что, неужели угадал? — Бакуго, кажется, и впрямь удивился. — Было не так уж и сложно.

Эрика хихикнула.

— Вообще-то нет, это неверный ответ, — она произнесла это так, будто ей очень понравилось, что парень не попал в отгадку. Кацуки придал себе сокрушённый вид. — Дело в том, что духовный наставник Эдуарда именно это и хотел услышать от будущего монарха. Будут ещё догадки?

— Признайся, тебе просто нравится тот факт, что мои умственные способности по сравнению с твоими находятся на уровне интеллекта амёбы.

— Это не так, — Сейя обиженно поджала губу, надув щёки. Бакуго ткнул её вилкой со стороны рукоятки под рёбра, хотя целился в область подмышки — Эрика невероятно боялась щекотки, поэтому любое прикосновение туда вызывало у неё соответствующую реакцию с приступом смеха. Попытка развеселить шатенку не удалась, и хмурая девушка, ойкнув, отодвинулась на стуле, попытавшись пихнуть блондина носком ступни под столом, попав при этом пальцами в ножку стола.

От жалобного писка и выражение лица великомученика Сейи, Бакуго загоготал в голос, едва ли не хватаясь за живот. Оскорблённая Эрика решительно встала из-за стола, чтобы не убежать, а стратегически отступить, но парень вовремя схватил её за руку и, извинившись через смех, усадил обратно. Девушке пришлось подчиниться, но она продолжала с прищуром нижних век смотреть на ученика героев, поджав губы. Если бы Кацуки не знал её, то подумал, что Сейя выстраивает в голове коварный план мести за обиду, но шатенка была попросту не способна на это.