Наконец, парень, от которого все присутствующие ждали реакции, произнёс:
— Откормить бы тебя. На скелета похожа.
Пока Айзава, как и все подростки, недовольно впились глазами в Бакуго, Эрика стояла как в воду опущенная.
— Я… некрасивая, да?.. — с опаской спросила она таким голосом, от которого защемило в груди от резко возникшей там тоски.
— Совсем нет! — воскликнула Эбигейл уже откровенно злобно смотря на парня. — Верно, Каччан?
Тон у девушки резко стал таким, что не согласиться было просто опасно для жизни. Хотя Бакуго и не собирался отрицать.
— Конечно, — абсолютно спокойно сказал он. — Ты глупая.
Повисло недолгое молчание. Ученики 1-А класса решили, что Эрика сейчас просто расплачется, или по крайней мере сильно обидится на парня (чего Минета, Каминари и Серо очень сильно ей желали), поэтому готовили в уме все оскорбления, которые знали. Но Сейя, в очередной раз поражая подростков, только прыснула от смеха, а потом звонко рассмеялась, словно зазвенел ветряной колокольчик. Момо и Мина тоже захихикали в кулачки, наблюдая за шоком на лице парня.
Яойорозу позволила Эрике переодеться в самый первый образ с клетчатыми штанами, после чего они присоединились к классу в гостиной. Сейя села на диван с краю, так как последний час она ходила, вертелась, переодевалась и снова ходила, и не всегда в удобной обуви. Рядом находились Эбигейл и Шото, а потом из кухни вернулся Бакуго, который самый наглым образом усадил Айзаву-младшую на колени к её парню, а сам занял её место. В руках парня была небольшая связка бананов, которую он протянул изумлённой Эрике.
— Держи, — сказал он, практически впихнув фрукты в руки девушки. — Я читал, они калорийные. И их любят обезьянки, — добавил он с откровенной усмешкой, наблюдая за тем, как лицо Эрики заливает краска, после чего закинул руку за спинку дивана со стороны, где она сидела.
Где-то рядом засмеялся Денки.
— Не знал, что ты умеешь читать, — задорно произнёс он, давая пять Серо после своего «остроумнейшего» ответа.
— Не знал, что ты нашёл таблетку бессмертия, — в той же манере ответил Кацуки, но уже с угрозой в голосе.
Лицо Эрики наконец отморозилось от сковавшего его смущения, и она робко улыбнулась.
— В последний раз мне давал банан с такой формулировкой Джонатан, — произнесла она тем тоном, когда говорят о чём-то далёком, минувшем, ушедшем. Эбигейл, как только услышал имя отца, сразу же отдала девушке 100% своего внимания, хотя и до этого её слушала. — Правда он позлить меня тогда хотел, — тёплая усмешка. — Я той ещё занозой была. Да… Это было очень давно…
На щеку капнула слезинка, которую Эрика быстро вытерла, с выражением лица, украшенным улыбкой, словно ничего не произошло, повернулась к Кацуки.
— Спасибо. Я и вправду люблю бананы.
Бакуго предпочёл ничего не отвечать, смотря на неё каким-то странным взглядом, и только кивнул.
От экзамена Эбигейл испытывала смешанные чувства. Ещё на начальном этапе, когда Тодороки отказался работать с ней в команде и ушёл один восвояси, она очень расстроилась. Печальную подругу потащил за собой Киришима, вынуждая её работать с ним, Бакуго и Каминари. Единственным плюсом первой половины испытаний было то, что её не превратили в мясной шарик, как Эйджиро и Кацуки. Их команда прошла где-то семидесятыми из ста, в комнате ожидания уже были несколько ребят из класса 1-А, и среди них, собственно, Тодороки — он прошёл из первогодок UA первым.
Парень подошёл к Айзаве и скупо поздравил её даже без намёка на радостную улыбку или хоть какую-нибудь искреннюю поддержку. Эбигейл ответила на это долгим взглядом с такой бурей эмоций, что их просто было не прочесть, после чего холодно ответила «Благодарю» и ушла к своей команде на этот экзамен. Бакуго с подозрительным прищуром посмотрел на неё, потом на Тодороки, провожающим беловласку тяжёлым взором, а потом предложил её забить и сосредоточиться на экзамене. После чего парень пообещал, что их долбанутая троица ей поможет получит лицензию.
Айзава не жалела, что оставила команду (по разрешению Кацуки, хотя с хренали он что-то решал) и направилась в то место, куда напал со своими подручными герой Касатка — сегодня он исполнял роль злодея. Злость от той картины, что она застала, накрыла его с головой словно лавина, а язык налился ядом. Два идиота — Тодороки и лучший из первогодок Шикецу Йоараши, который невзлюбил Шото из-за его отца — устроили разборки прямо посреди экзамена. Эбигейл не смогла себя сдержать и не наорать на них, тем более негатива в отношении её парня уже достаточно накопилось для хорошей такой истерики.
«Прекрати! — кричала она на Инасу — парня из Шикецу. — Ты ничего! Ничего не знаешь о нём! Как можно судить о человеке по делам его отца? Сын Старателя говоришь? Старатель тоже чей-то сын. Все мы чьи-то дети, неужели ты думаешь, что мы полные копии родителей? Да разве Старатель — плохой герой? Не всем же с тупой улыбкой по городу шататься. Это как минимум странно. Люди разные и они не обязаны соответствовать твоим стандартам «хороших». Или ты считаешь, что в праве решать, кто достоин быть героем, а кто нет? Проникся идеями Убийцы Героев?»
От сравнения с этим человеком Йоараши вздрогнул, нахмурившись, а Эбигейл обернулась на Тодороки, только и успевая отбиваться от одинаковых солдат Касатки.
«А ты! Перестань вести себя как ребёнок! Да, ты сын Старателя. Да, он причинил тебе много боли, но он твой отец. Смирись уже — родителей не выбирают! Мои вообще умерли, и ничего — живу как-то! Зациклился на своей ненависти и из кожи вон лезешь, чтобы всем доказать, что ты не он! Только это не чёртова теорема по геометрии, и ты никому ничем не обязан!»
Когда объявляли результаты Айзава каким-то шестым чувством, что Тодороки и Йоараши не пройдут. И ведь права оказалась. Под её пристальным взглядом Инаса в очень своеобразной манере извинился перед парень Эбигейл, считая, что тот не сдал из-за него. Однако Тодороки попросил Йоараши не винить себя, говоря, что сам виноват в своём поведении. На это высказывание очень шумно недовольно фыркнула Айзава. Два первокурсника извинились и перед ней, хотя, собственно, сама Эбигейл не видела в этом причине, пообещав исправиться. Девушка пока не смягчилась, но кричать больше не стала — ещё с прошлого раза нежное горло не отошло.
— Надеюсь, когда вы вдвоём волею случае окажетесь в одной опасной точке, вы выкинете всю дурнину из своих голов и просто защитите свой город. А иначе, какие из вас герои.
Тодороки пошёл на запрещённый приём и примирительно улыбнулся, однако Эбигейл сразу отвернулась вздёрнув нос и сложив руки на груди. В этом деле главное не поддаваться на чары парня, или весь бойкот в воспитательных целях пройдёт даром.
Айзава переключилась на бомбящего Бакуго и тоже отчитала его за его поведение, сказав, что он не сдал всего из-за трёх своих основных качеств: хамство, эгоцентризм и он просто недоумок. Кацуки пришлось приложить все усилия, чтобы не долбануть чем-нибудь «белобрысого гнома», а Мидория даже пожаловался на то, что девушка сегодня какая-то слишком жёсткая. Словив от неё невольный взгляд, парень вздрогнул и поспешил ретироваться.
В автобусе Эбигейл села с Тодороки, слишком мило и прекрасно улыбающемуся ей, но ничего не прося. Она всё ещё делала недовольное выражение лица и держала руки сцепленными под грудью (на груди уж очень неудобно было их держать), а также заявила, что мест просто не осталось (хотя их было ну очень много, дофига короче), что он сел за её отцом, потому как точно знал, что она тоже за ним хочет сесть (это её законное место, да), и дело совсем не в его «светящейся лыбе».
Перспектива пересдачи немного остудило самоуничижение. У Эбигейл было 89 очков, за что Айзава её очень хвалил. А девушка в свою очередь во всю подкалывала его по поводу Мисс Шутки, которая ей очень и очень понравилась, особенно после почти приказа жениться на ней.
В общем, по пути домой Эбигейл простила своего глупого Шото, но ему не спешила об этом говорить. Пусть помучается, решила она. Наверняка сегодняшнее осознание в этот раз ощутимее повлияет на него. Но когда Тодороки отчего-то вдруг поцеловал её в щёку, пока девушка читала электронную книгу «Гордость и предубеждение», она залилась краской, изумлённо посмотрев на прямо-таки сияющего парня. Когда он примирительно чмокнул её в губы, Эбигейл поняла, что окончательно растаяла, после чего позволила Шото побыть её подушкой и пристроила голову у него на груди.
