Капеллан указал на открывшиеся бронедвери. Зор штурмового подразделения устремился в темноту пространства за ними. Прямо в светящиеся, будто звезды, очи, плывущие к ним. Эти ярые маяки сопровождались слева тремя малахитовыми лампами. Когда на гравицикл упал свет ангарных диодов, космодесантники узнали, что его эскортировали техножрец и три сервитора.

– Итак, подданый Марса, могу я узнать сейчас о внедренных в мой транспорт нововведениях? Или мне предстоит удовлетворить свое любопытство среди обжигающего холода равнин Ирры Минор? – поинтересовался Джогатен у адепта Механикум.

– Да, вы можете, господин Джогатен. Прямо под аквиллой мы разместили болтерную установку «Ураган». Она состоит из шести болтеров, сплавленных вместе в два вертикальных ряда по три ствола в каждом, стреляющих как единое оружие. Она проложит кровавую просеку в рядах скоплений ваших врагов. – эмоции были неведомы техножрецу, но в словах чувствовался некий металлическое, автоматонное восхищение самим собой. – Это значительное улучшение позволит вам приблизиться к воинам Золотой Гвардии Императора, в количестве скошенного урожая орочьих жизней, так как я опирался именно на модель «Орел Восхода», модернизируя ваш гравицикл. Также, мы установили систему дистанционного управления. Ради того, чтобы дать вам контроль над самыми непредсказуемыми ситуациями.

– Это достойно уважения, Тайк Фэн. – изумился полученному подарку Джогатен, положив руку на плечо техножреца и улыбнувшись. – Я благодарю тебя за данный дар и надеюсь, что ты получил немало удовольствия, копаясь в непонятных мне изгибах шестеренок и кабелей.

– Спасибо за столь щедрую оценку моих трудов, капитан. На этом моменте, я должен вас оставить. Желаю удачной… и веселой охоты. – сказал техножрец и развернувшись, исчез во мраке, охраняемом бронедверями.

– Спасибо, Тайк Фэн. – вдогонку бросил ему капитан и повернулся к своим боевым братьям. – Что ж, думаю, теперь мы готовы. Ведь так?

– Так точно, капитан! – хором подтвердило пятеро его товарищей.

Каждый Белый Шрам поочередно начал заводить свой мотоцикл в Громовой Ястреб, а Джогатен замкнул эту грозовую колонну своей «Низинной молнией», готовясь снизойти первым на головы парней, нобов и ваивод. Трап этого челнока смерти поднялся, отдаляя воинов Кагана от теплых коридоров линкора.

Транспортник плавно воспарил над поверхностью и покинул лоно материнского корабля, мчась навстречу ледяным холмам планеты Ирра Минор.

Скованная льдом луна Ирры Майорис ожидала белоснежных пилигримов, готовых сделать их встречу с орками последней для ксеносов. Вход в ее атмосферу сопроводился небольшой турбулентностью. Недостаточной для того, чтобы заставить Белых Шрамов волноваться, но достаточной для того, чтобы они приготовились к тому, что высадка будет непростой. Точкой десантирования был выбран холм, через подход к которому мигрировали орки. Космодесантник, чувствуя, что момент выбран верно, вышел на пространство, наиболее подходящее для воодушевляющего выступления, наставления перед этим кровавым ураганом.

– Братья! Мы прибываем на Ирру Минор, вторую планету Ирры Бинари! Сегодня мы ударим по войску орков, подобно молнии! Быстро, неожиданно и смертоносно! И хоть гром следует за молнией, сегодня он будет ей предшествовать, сопровождать нас в течении длительной битвы! Я приготовил небольшой дар, вы уже подключены к локальной вокс-сети и через несколько мгновений вы осознаете смысл моих слов… – закончив, Сыкрин вернулся к своему мотоциклу. – Начинай, Драз Кантриер…

Услышав свое имя, злосчастный музыкант ударил ногой по кнопке, приведшей в действие небольшую палку, вдарившую по нижней части барабанной установки и оповестившей легионеров о начале тяжелой симфонии. Спокойный цикл заканчивался более активным пассажем — Кантриер задавал ритм, выбивая руками по обтянутой коже. Связь была односторонней — легионеры внимали каждому удару, но Кантриер их не слышал. Капеллан решил, что их тактические переговоры не должны нарушить целостность сознания, увлеченности исполнителя, а следственно и мелодии, ведь она способствовала усилению боевого транса, усилению, которое нельзя терять, связываясь с орками. Поэтому несмотря на почти материальный восторг каждого боевого брата, музыкант этого не ощущал, пока Сыкрин не открыл ему глаза.

– Им нравится, Драз Кантриер. – улыбаясь, сказал капеллан. – Ты… Спасибо тебе.

– Б… Благодарю вас, господин Сыкрин. – склонив голову, прошептал летописец, понимая, что космодесантник его не слышит, и начал отбивать ритм сильнее, делая звук громче.

Теперь пришла очередь капитана выступить перед подчиненными. Отступив от гравицикла, ступая почти в такт ударам барабанов и развернувшись к братьям, он сказал:

– Итак, до высадки три минуты. Насчитывается около полутысячи противников. Алжен, Дызинсин, вы берете левый фланг. Я пойду с вами и скинув несколько фраг-гранат, обойду фланг, дабы зажать их в тиски. Сай Гон и Дансик, вы, следственно, будете наступать справа. Сыкрин, наша черная молния, ты ударишь их прямо в лоб. Наша цель не умертвить их всех одновременно, а окружить и наслаждаться положением. Довольно важной, но не основной задачей является нейтрализация пяти шагоходов. Также в этом войске, мы вычленили полководца, ветерана в металлической броне. Его голову заберет тот, кто доберется быстрее других. Всем всё понятно?

Все слушатели одномоментно кивнули.

– За Хана и Императора! – мощно и громко сказал Джогатен.

– Да познают их враги гнев бури! – отсалютовав, вторили ему братья.

Будто почувствовав этот клич, эту готовность встретиться лицом к лицу со своей добычей, Драз Кантриер завел протяжный безлитерный стон, фоном ложащийся на отбиваемый барабанами стук.

– Эй, брат. – толкнул в плечо Дызинсин Алжена, требуя толику внимания своего друга. – Я придумал шутку, хочешь услышать?

– Давай, почему бы и нет. – ответил космодесантник с небольшим воодушевлением, когда задняя рампа начала открываться, отвесив солдатам легкий шлепок адски холодного воздуха.

– Хорошо. Что забывает орк, когда встречается с Белым Шрамом? – спросил Дызинсин, когда дверь почти полностью открылась.

– И что же?! – ожидая развязки, сказал Алжен.

Стенания Кантриера слились с гулом работы двигателей в унисон, образовывая единое непрерывное пение, бывшее идеальным симбиозом человеческого вокала и машинного шума.

Рампа наконец полностью открылась, давая Джогатену достаточно места для маневренного выхода коим он и воспользовался, повернув вниз руку, держащую рукоять руля, и рванув вперед. Сразу за ним ринулись Сай Гон и Дансик.

– Свою голову! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! – прокричал Дызинсин, устремившись вперед.

Алжен поддержал хохот своего брата, оценив остроту, и последовал за ним вниз на бледные, словно их собственный доспех, поля Ирры Минор. Сыкрин замкнул колонну, десантировавшись последним под окончания стона летописца.

Приземлившись на поверхность, Джогатен, не сбавляя скорость, двинулся к зеленокожему контингенту, малость склоняясь влево и беря в руку фраг-гранату. Алжен со своим лучшим другом завернули налево немногим ранее, дабы атаковать орочью когорту под прямым углом. Тот же маневр, зеркально отразив, повторили Сай Гон и Дансик. Четыре брата дали пространство для удара черной молнии, человека летящего на крыльях своего собственного восторга.

– Кантриер, до соприкосновения семь секунд. Отключаюсь. – доложил господин своему летописцу.

Музыкант, приняв это сообщение, мысленно начал отсчитывать время, не останавливая отбивание ритма, хлеща ладонями по коже, коей была оббита бочка. Одновременно с этим стопа, быстро нащупав кнопку, выждала полсекунды, синхронизируясь с ритмом верхних конечностей, дабы безошибочно попасть в такт. Кантриер даже не заметил, как то же самое сделало его сердце. Услышь обычный человек то, что слышал Кантриер, сидя в коммуникационном центре, он бы не понял, что это не один всеобъемлющий звук, а три удара идеально сложенных в единозвучие. Сердцебиение и два ритма, издаваемых музыкальными инструментами, попавшими в руки мастера. Это стало знамением для Драза Кантриера, знаком. Знаком, что забытое прошлое, забитое им самим в закрома памяти, вернулось. Знаком, что настоящий Драз Кантриер вернулся.