Лес не кончился , – он просто стал редким. Мы, стояли на холме – а внизу раскинулась деревенька. Небольшая совсем. Домов двадцать. Дома на значительном расстоянии друг от друга. Каждый дом плотно обсажен кустами шиповника. Дома все бревенчатые и очень нарядные. Дорожки между домами аккуратно отсыпаны щебенкой и затейливо изгибаются от дома к дому. Несмотря на раннюю весну вовсю цвели у каждого дома первоцветы, подснежники, ландыши вперемешку с яркими кустиками явно декоративной травы. А вдали за деревней между редким лесом тянулась серебристая нитка реки. Холм был крутым , – но на спуске были аккуратные ступени из бревнышек.

Спустившись с холма,– по дорожке, петляющей между деревьями, прошли недолго – и вышли к Любавиному дому. Я восхищенно вздохнула. Просторный дом был сложен из огромных в обхват бревен. Венчала дом высокая крыша с большим окном. Терраса тоже бревенчатая пристроенная к дому – высокое широкое крыльцо. Небольшой чистый двор, отсыпанный щебнем. В зарослях шиповника перед домом небольшой проход и калитка низенькая на щеколде. Вошли во двор. Перед домом колодец. Вправо от дома виден сруб бани. Между домом и баней проход в сад.

Любава меня поторопила – Потом все рассмотришь. – Пойдем в дом, а то у меня хоть и хозяйство небольшое,– а присмотр нужен.

С крыльца вошли в террасу. – Терраса широкая – застекленная. В дальнем углу террасы печка небольшая – видимо для готовки летом. Огромный деревянный стол, по сторонам которого – резные скамейки. Дверь в дом,– из массивного дерева – тяжелая. Высокий порог. В доме большую комнату делили пополам две печи. Русская и для готовки с большой варочной плитой. Между печами кирпичная кладка до середины комнаты – видимо, что бы разграничить пространство. Полы без щелей гладкие ровные. В передней части стол небольшой, но тоже массивный, – стулья под стать. Тяжелые – резные. Буфет и деревянный диван с широкими подлокотниками. Вся мебель резная. Я провела рукой по спинке стула. Какая красота. Птицы цветы и листья – переплетались затейливым узором.

– А то – отозвалась Любава . – Такой красоты больше ни у кого нет. Жил тут у меня как то Андрей – колдун он. Сюда пришел еле живой. – Ух, то помяли его знатно. Думала не выхожу. Но живучий оказался и несколько лет еще здесь жил. Любава мечтательно заулыбалась. – Оказался он мастером –умелым и рукастым. С деревом хорошо ладил и все мне переделал. И мебель мастерил – такую красоту сделал. В этой половине сразу за кирпичной стеной была лестница, ведущая на чердак. Удобная красивая. Тоже Андрей сделал, продолжала Любава. Ты там наверху и жить будешь. Андрей там все утеплил и теплую комнату сделал и такую красоту навел. А я не люблю, наверх – шастать, – а тебе хорошо там будет. За лестницей я сплю – сказала Любава.

Я заглянула – там стояла резная кровать и ближе к окну шкаф. Мне очень понравилось просторно и уютно. По всему дому висели подвязанные к потолку пучки трав. Пахло очень приятно.

Ну, иди наверх и вещи пока разбирай, – а я печь протоплю да поесть надо. – Поторопила меня Любава. – Столько прошли, да тебе еще отвар сварить.

Я поднялась по лестнице. Моя комната. Она была просто великолепна. Огромная светлая. Два окна в пол. Одно окно выходило на деревню, а второе в лес. Обстановка простая. На одной стороне резная кровать и сундук. Комната делилась трубами от печей. У окна кресло деревянное, резное, широкое, а на второй половине пусто. В стену был вделан шкаф и стеллажи. На стеллажах стояло несколько толстых книг. Все они оказались по ботанике.

– Ну как тебе, Любава подошла незаметно и, улыбаясь, – наблюдала за мной. Все понравилось?

– Очень. – Ответила я.

Любава подошла к окну, выходящему на деревеньку. Здесь особенно место. Вот мы пришли уставшие. – Ты вообще на ногах еле держалась, – а сейчас вон как бегаешь. – Точно я ведь даже не заметила. Так мне плохо было,– а все прошло и настроение легкое.

Особенное место – Повторила Любава. – Раньше в наших лесах было много берегинь. – Они следили за порядком и в лесу и на реках. А это место было их любимым. Они здесь часто собирались и отдыхали. А потом ушли разом.

– Почему?– Спросила я.

– Да кто ж теперь знает. Берегинь почитать перестали – вот и ушли, а это место осталось. И такие как мы здесь поселились и стараемся сохранить это место. Сила в этом месте большая и нам подходит. Кто на покой сюда уходит доживать помаявшись – по белу свету. – А кто и пожить – отдохнуть да сил набраться. Но мы,– закрыли деревню, от чужаков и здесь ты будешь в безопасности. Все – все расскажу,– сказала Любава – хотя я только рот открыла. Между делом все расскажу.

А пока тебе отдохнуть и осмотреться надо. Главное запомни. Здоровайся со всеми, а домой никого не зови. В дом, – к кому – если не позовут – не входи. Не расспрашивай никого. Правила у нас простые. А там потихоньку сама разберешься.

От печи дом разогрелся. Мы, поели, и Любава убежала – а меня оставила на хозяйстве осваиваться. Я помыла посуду, нашла ведро с тряпкой и принялась за уборку. А закончив, хотела пойти посмотреть двор и сад – но усталость и слабость брали свое. Я поднялась в свою комнату, разложила вещи, присела на кровать и уснула.

Проснулась я, раздетая и в кровати. За окном серо – но видимо раннее утро. Потянулась до хруста. Так хорошо и свободно я давно себя не чувствовала. И еще я знала, что моя жизнь изменилась. И я относилась к этому – как будто, так и надо. Любава уже встала. Я, слышала, как она возиться внизу. Гремит посудой. Я, быстро оделась и спустилась вниз.

– Доброе утро! Доброе отозвалась Любава. – Ох, и сильна ты девонька. Я думала, что ты с отвара после еды сразу уснешь – а ты и убрать дома успела – беги пока. Туалет за домом. – А умоешься в бане. Полотенце я там положила. Шевелись.– Завтрак уже почти готов. Любава при свете керосиновой лампы собирала на стол.

Обернулась я быстро.

Любава улыбалась. – Знакомься с Прошкой . У печи стоял странный мужичок . Маленький . Одет в лапти и штаны забавные в поло сочку. Белая длинная рубаха. Светлые волосы копенкой – нос картошкой и маленькие хитрые глазки.

– Ишь, – уставилась, неприятно проскрипел он. И не поздоровалась. – И смотришь так на меня прямо,– насмехаешься. А. Сама не пойми что.

– Хватит – оборвала его Любава. Это не пойми что – а Елена. – И жить она здесь будет. Я ее ученицей беру. – А справиться то – за ехидничал мужичок. – Сила то, есть – а дальше.

–А дальше и посмотрим. Любава глянула на меня и сказала. – Не бойся его. Это наш домовой Прошка. Много воли взял. А ты Прошка не вздумай Елену обижать. Лучше б помогал. А то ругаться каждый может.

Любава – не удержалась я,– А в бабушкином доме был домовой?

Был, как не быть. Просто людям они не кажутся. А тебе теперь надо ко многому привыкать.

Наш домовой оказался с характером. Постоянно скрипел и зудел на меня. А когда Любавы не было в доме – следил за мной и поучал. Елена – ну что ж ты так- то полы моешь, и тряпку плохо выжимаешь. – Из – за, тебя скоро пол коробом пойдет.

Я в ответ молчала.

И это его больше заводило. Конечно, он придирался и ревновал меня к Любаве. Ведь все внимание она отдавала мне.

Когда он выдыхался – я говорила ему. Прошка . – Ну что ты сердишься ? Ведь втроем веселее жить.

– Что ж тут веселого – огрызался он. Но постепенно привык и стал мне помогать. Подполье было глубокое и крышка тяжелая, – а главное я боялась туда лазать. И Прошка, всегда, все доставал ,что мне нужно было. Он много чего делал по дому. Когда мы не успевали он и дома убирал, и печь к нашему приходу растапливал. Приятно, когда,– входишь в дом, вечером уставшей. – А в доме тепло и чисто.

Прошка, был первый мой знакомец,, – из – нечисти. И,– я приняла его просто как будто, так и надо.

Любава относилась ко мне как к дочери,– а мне не избалованной вниманием было приятно. Она была всегда рада мне. Она постоянно, говорила – и мне нравилось слушать ее напевную речь. Работы у нас было много. На мне была влажная уборка, и вода в баню. В бане в крышу еще был вдет бак с лейкой. И наливать его надо было часто. Баню топили по субботам, а ополаскивались каждый день. А иначе как – вся основная работа с ранней весны в деревне на улице. И к вечеру мы были уже грязными,– а вечером в дом приятно было заходить чистыми и свежими. Баня была с большим предбанником. И там же каждый день мы на руках простирывали повседневную одежду.