– Любава – позвала она ее. Ты ведь не оставишь мою внучку.

– Не переживай Татьяна – Я позабочусь о ней. Успокоила ее Любава.

– Хорошо – снова прошептала бабушка. Про Елену спрашивали. Так что уводи ее сразу.

– Я, попрощалась,– а мое тело и соседи похоронят. Прошептала она. Я обняла бабушку.

– Я, очень люблю тебя, сказала она, и постарайся прожить так, чтоб я тобой гордилась. После откинулась на подушку.

И я, поняла, что она мертва.

Любава обняла меня за плечи.

– Она была уже очень старой и легко ушла – сказала она. Не всем дают такую спокойную смерть. Положи пакет, что тебе приготовила бабушка в рюкзак.

– Да, может, еще чего возьмешь – на память.

– А я быстро до соседки сбегаю, я ее хорошо знаю . Оставлю деньги и попрошу чтоб позаботились о теле. Она все сделает как надо. А ты собирайся и сразу уйдем. Сказав это-Любава убежала.

Я наклонилась над бабушкой – поцеловала ее. Взяла пакет – из под подушки. Потом – оглядела дом. Сняла иконы и завернула их в чистое полотенце. Иконы были очень простые – но бабушка ими сильно дорожила. И тоже положила их в рюкзак. Потом, взглянула последний раз на тело на кровати – пошла к выходу.

Любава уже входила в калитку.

– Я обо всем договорилась. – Сказала она.

– Известят твою мать и похоронят хорошо.

И мы пошли обратно. Я чувствовала, что моя жизнь снова изменилась. Я оглядела село с холма и подумала, что сюда я больше не вернусь. И что меня больше ничего не держит.

К себе мы вернулись к обеду.

Я поднялась в комнату и вытряхнула все из пакета на кровать. В пакете лежала книга и фотографии, и коробочка в которой были дедовы медали и ордена. Просмотрела фотографии – их было немного. Бабушка и дед молодые. – Две дочери по бокам и маленькая – моя мать на коленях деда. Еще фото бабушки, она совсем юная. И еще бабушка со своей матерью и братьями. У нее было – два брата. – Оба рано погибли. Взяла книгу. Книга большая толстая с кожаным переплетом. Открыть я ее не смогла. Спустилась с книгой к Любаве.

Она посмотрела и сказала

– Книга закрыта чарами. И откроется только кровью.

Я взяла нож и резанула руку. Кровь закапала на книгу. Капли тут же впитывались, как будто их и не было – а книга не открылась. Любава дала мне полотенце.

– На, затяни. – Сказала она. Вечно бежишь вперед. Тебе она еще не откроется. Мала ты еще. В книге этой история твоей семьи и заклинания. Открывают кровью и даром. А ты его только – только подчинять начала. А надо полностью овладеть. Так что пока убери на полку. – И давай поедим – Помянем Татьяну. Хорошим она была человеком. В Рождество умерла, и значить сразу на небо ушла.

Жизнь потекла дальше, и мне уже казалось, что я всегда жила так. Обучение продолжалось до весны – и мне уже было не так трудно. Я втянулась. Да и сравнивать мне было особо не с чем. Я росла и забывала о том, как было раньше. Настоящее занимало меня больше.

Питирим как то зашел ранней весной и сказал – снег сходит, завтра поведу тебя, золотой цветок брать. К четырем утра собирайся. Любава засуетилась.

– Меня он тоже – водил, сказала она. Только я, уже взрослая была. Ты его слушай внимательно. Питирим много тайных мест в лесу знает. И где что растет. Он все тут в округе обходил и много спрятал от чужих взглядов. А золотой цветок нам бы хорошо. У меня он уже давно закончился. Одного цветка на много лет хватает.

Я, всю ночь, ворочалась – представляла себе какой он красивый. К приходу Питирима уже была собрана. Оделась плотно и удобно. Снег уже днем превращался в жижу. Все таяло. А ночи были морозными. И утром было скользко. Но я бодро шагала за Питиримом. Несмотря на возраст – двигался он легко и быстро. Изредка хитро оглядывался на меня – успеваю ли я за ним. Но я не отставала. Идти было сложно, тропинки не было. Хорошо хоть снег лежал плотной коркой и не проваливался. Сначала лес был редким. Потом стал все плотнее. Деревья густели, и пройти становилось сложнее. Наконец мы уперлись в стену из стволов деревьев. Так плотно они смыкались, и даже, кое – где, срослись. Питирим остановился.

– Видишь три сросшихся дерева.

И на первое из них, он, резко хлопнув по стволу ладонью, поставил магический знак и повернулся ко мне.

– Что бы это место тебя запомнило, сказал он – поставь тут свою метку.

– Как – удивилась я. Меня, этому не учили.

– Ну, представь первую букву своего имени и напитай силой.

Я, посмотрела на дерево – сосредоточилась и увидела горящую светом букву Е.

– Умница – похвалил Питирим. Теперь это и компас для тебя и ключ. И к тому же цветок магический и ты теперь будешь знать – когда он зацветет. В, следующий раз, уже, если будет нужно, то пойдешь одна.

Потом из-за пазухи достал пару темных очков. Одни протянул мне.

– Одевай и слушай внимательно. Цветок, когда зацветает. Он мороком закрывает все вокруг себя. Если без очков взглянуть увидишь несколько цветков – а прикоснёшься к фантому. Настоящий тут же погибнет. И молчи. Я возьму – а ты все запоминай. Сложного ничего нет.

Мы одели очки – и он шагнул прямо в среднее дерево и прошел – я за ним. Прошли и оказались на небольшой поляне. Прямо перед нами светился необыкновенной красоты цветок. Питирим сначала расстелил перед ним кусок плотной черной материи. Достал из ножен на поясе серебряный нож и срезал цветок. Уложил его на ткань – плотно замотал и протянул мне.

– Все можешь снять очки. Срезаешь только серебром. И еще что бы следующий цветок вырос на этом месте нужно отдать часть себя.

Он резанул руку, и окропил место, где взял цветок. Протянул нож мне. Я, тоже резанув ладонь отдала свою кровь и заживила порез. Выйдя с поляны так же Питирим, оставил отпечаток ладони. А я напитала силой первую букву своего имени.

–Теперь сюда никто кроме нас не войдет – сказал Питирим. Цветок этот очень редкий. – Он считается легендой – даже среди таких, – как – мы. По этому, и говорить никому о нем не надо. Потом, может быть, приведешь сюда свою наследницу. Цветок положишь в темное прохладное место ровно на год. А потом только будете им пользоваться.

– Питирим спросила я а Любаву ты ведь тоже водил и не оставил ей ключ.

Он вздохнул. У нее по сравнению с нами сила небольшая и вход запечатать она не сможет. Я водил ее раз, чтоб просто показать и пару раз приносил ей цветок. – А ты сама все можешь делать.

Я, прикоснулась к чуду. И, увидела, чудо – волшебное – недоступное. Питирим – когда мы уже подошли к деревне посмотрел на меня и засмеялся.

– Я так же первый раз не мог выразить ничего словами. Это прекрасно.

С весной пришли хлопоты по дому и огороду. Только лесная дорога очистилась и снова пошли к нашему дому люди за помощью. Теперь вместо продуктов Любаве чаще платили деньгами. Она даже стала откладывать на будущее, но и на текущие расходы нам хватало. Мы стали чаще ездить в Моршу. Мне очень нравился этот старинный город. Тихий – красивый. Даже сходили с Любавой в краеведческий музей и на выставку живописи. Мне все нравилось. И особенная атмосфера музея. И картины с красотами нашего края. Даже толкотня в магазинах. Находившись по городу, заходили в какое ни, будь кафе – перекусить и отдохнуть. А потом возвращались в наш дом – где было покойно и тихо.

Дар мой раскрывался постепенно. Питирим не зря заставил меня вызубрить анатомию внутренних органов. Я, – стала различать, что конкретно болит и беспокоит человека. И еще я стала видеть ауры людей. У хороших и сильных людей аура переливались ровным золотистым или голубым цветом. Все пороки людские также вспыхивали яркими темными всполохами. У кого то больше, у кого то и поменьше. А были и те, у которых природный цвет ауры был забит багровыми пятнами гнева, чернотой – злости и зависти. Их, – лечить мне и не хотелось.

Любава сердилась на меня за это.

– Ты никому не должна отказывать в помощи. Иначе ты тоже будешь подобна им. Нельзя никого судить.

Я слушалась – но все равно некоторые люди мне были очень неприятны. И я стала закрываться от них как бы коконом. Мысленно представляла свои очертания и наливала контур силой.