Вздрагиваю от звука мобильника. Достаю его из кармана и пялюсь на экран как ненормальная. Сердце почему-то начинает биться чаще. Любимый…

«Будь добра, вернись домой. Жду тебя с адвокатом», – гласит сообщение.

Нет, милый. Это ты, будь добр, жди меня. Плевать я хотела на твои приказы.

– Ты мне так и ничего не рассказала, Лер, – обиженно бросает Мила, на что я закатываю глаза.

Черт, но я же дала понять, мол, не хочу обсуждать эту тему.

– Как-нибудь потом, Мил. Главное ты уже знаешь, – я имею в виду развод. – А остальное вообще неважно.

– Слушай, я, честно, не верю во все это. Ты меня разыгрываешь, да? – вопросительно выгибает бровь, а я усмехаюсь.

Блин, ну мне кажется, ей до одного места мои семейные дела. Она всегда думала только о себе, а на остальных было абсолютно плевать. С чего бы ей волноваться за меня?

– Это слишком жесткая тема для розыгрыша, – безэмоционально бросаю. – Ладно, я ушла. Завтра, наверное, приеду. Если ты не против, конечно… – выжидающе заглядываю в глаза подруги.

– Нет, конечно. Заодно все детально расскажешь, – грустно улыбается. – Очень надеюсь, что вы помиритесь.

«А я даже не надеюсь», – хочу добавить, но вовремя останавливаю себя.

– Спокойной ночи, Мил. И спасибо тебе.

За что благодарю, я и сама не знаю. Но если муж выставит меня за дверь, я, конечно же, из того дома с собой ничего не возьму. Кроме пары шмоток, как выразился Рамиль. И мне в любом случае придется обратиться к подруге. За деньгами или же за жильем. Лучше уж ее высокомерное поведение терпеть, чем гадости от мужа и его сестер. А потом устроиться на работу, пахать ради малыша.

Я вызываю такси, и, к моему счастью, оно приезжает быстро. Дома я оказываюсь к десяти часам. Только успеваю зайти внутрь, как вижу Рамиля в коридоре.

– Где тебя носит, черт подери?

Я аж вздрагиваю от его рычания. Выглядит ужасно. Я бы сказала, что впервые вижу его таким растрепанным, усталым, с отросшей бородой. А еще этот взгляд… взволнованный, что ли… Точно так же он смотрел на меня, когда я чувствовала себя плохо или же болела.

– Адвокат где? – игнорирую слова все еще мужа.

Теперь будет так. На грубость грубостью отвечу, а на наглость еще большей наглостью.

– В кабинете, – рычит сквозь стиснутые зубы, приближаясь вплотную.

Запах табака ударяет в нос, и моментально тошнота подкатывает к горлу. Я отстраняюсь и направляюсь в кабинет Рамиля.

– Добрый вечер, – говорю мужчине в возрасте и присаживаюсь на диван. – Как вы, Григорий Сергеевич?

Он работает у нас давно – со времен свекра, поэтому вижу я его не впервые.

– Добрый, Валерия, – отводит взгляд.

– Подписываешь и проваливаешь, – схватив со стола папку, Рамиль кладет ее прямо передо мной. И ручку.

Я даже не поднимаю глаза на почти бывшего мужа. Стараюсь вести себя уверенно, будто мне все равно, но внутри настоящая буря. Мне хочется закрыться в комнате и плакать. Рыдать до хрипоты. Я умом понимаю, что обязана быть сильной. Слезы мне не помогут. А малышу мать нужна. Здоровая и адекватная, а не истеричка.

– Я надеюсь, никакого подвоха тут нет?.. – то ли вопрос задаю, то ли утверждаю, всматриваясь в серые глаза адвоката.

– Нет, Валерия, – отвечает, и я, не медля, подписываю документы, встаю и швыряю папку в лицо уже бывшему мужу.

– Желаю вам счастья, Рамиль Александрович! – и почти бегом выхожу из кабинета, поднимаюсь в нашу спальню.

Я кусаю себе губы, чувствую соленый привкус во рту. Черт раздери!

«Лера, всего десять минут – и выйдешь отсюда. Всего десять минут! Только не плачь. Держись!» – мысленно повторяю.

Схватив из шкафа рюкзак, пихаю туда пару вещей и все самое необходимое. Ничего мне не надо. Ни драгоценности, ни эти платья, подаренные Рамилем, да и вообще ничего.

Затылком чувствую пронзающий насквозь взгляд. Бывший в комнате.

– Прости, но я заберу всего пару вещей, – стараюсь говорить как можно тверже, но получается так себе. – Чтобы голой не остаться.

Мои руки дрожат. Да что там руки, меня всю трясет!

– Забирай все, что принадлежит тебе, – обманчиво взволнованный голос.

Нет, я не поверю тебе, Рамиль. Не поверю, что ты расстроен из-за нашего развода. Ни черта!

– Подавись! – цежу сквозь стиснутые зубы и точно так же, быстрыми шагами, выхожу из спальни.

– Да, Захаров, – слышу за спиной. Рамиль отвечает на телефонный звонок и даже не пытается меня остановить. Верно! С чего бы?! – Воронов? Да, конечно.

Воронов… Меня заставляет остановиться эта фамилия. Я прислушиваюсь к разговору, потому что, если я не ошибаюсь, это тот мужчина, из-за которого свекровь стала инвалидом, а Рам уволился. Он же был оперативником.

– В Москву? Конечно, прилечу. Да, прямо завтра. Мне отвлечься надо. Окей, Тимур. Договорились.

В Москву, мать его, летит!

– Ты не спросила про маму, – слышу за спиной.

– А что я должна спросить? Ты мне чужой, она теперь тоже. Надеюсь, с ней все будет хорошо, Рамиль. Всего хорошего, – даже не оборачиваясь в его сторону, спускаюсь по лестнице.

Последнее я зря ляпнула, потому что на самом деле я ему ничего хорошего не желаю. Дьявол! Когда я стала такой бессовестной? Когда я стала такой жестокой тварью?

Слезы текут из глаз. Воздуха не хватает.

Я буквально выбегаю из дома, чувствуя вибрацию мобильника. Прости, Макс, мне сейчас не до тебя.

– Валерия! – Черный автомобиль тормозит в паре шагов от меня. Адвокат?! – Валерия, нам нужно поговорить. Рамиль Александрович вам кое-что оставил. И не только он…

Вытерев слезы со щеки, я сажусь в машину. Мужчина нажимает на газ, и мы отъезжаем от дома бывшего.

Останавливаемся у огромного ресторана. Честно говоря, мне не интересно, что там он расскажет про Рамиля и что такое «кое-что», которое он мне оставил.

А больнее всего оттого, что я очень! Ну прямо очень хотела узнать хоть что-то о своей свекрови, но, черт раздери, долбанная гордость не дала возможности даже обернуться в сторону Рамиля и спросить про светлую женщину, которую люблю как собственную мать.

– Простите, но я не хочу туда, – начинаю разговор первой, как только мужчина открывает рот, дабы что-то сказать. Грубо говоря, почти перебиваю. – Давайте тут обсудим, и я уйду. Пожалуйста, не настаивайте.