Она была поглощена этими беспокойными раздумьями, когда группа взобралась на вершину высокого холма. Внизу, по ту сторону, простиралась долина реки, служившей границей.

- Вот это Пра-Деш, - объяснил Хан'ди своим спутникам, указывая рукой в южном направлении. Город был еще далеко, но путешественники смогли различить высокие башни, белые стены и просторную гавань.

Река Серентайн текла меж лесов далеко на северо-запад. С востока она пересекала Эмнок Трелд, Багедин Трелд, три из пяти королевств, меняя форму, становясь то маленьким ручейком, то разливаясь широко и непокорно.

Здесь же, у границы Калы, река омывала подножия Холма Красного Камня и, вливаясь в море Танниса, образовывала чудеснейшую бухту.

Здесь люди Калы основали свою столицу и со временем превратили ее в богатейший и влиятельнейший город на всем побережье моря Танниса. Флотилия Калы держала под контролем северное и восточное побережья. Купцы Калы торговали всем, что когда-либо производилось на земле, от тканей до рабов. Они продавали и покупали шелк, дерево, хлопок, драгоценности, вина, оружие и ковры. Они торговали всем тем, что можно было доставить на рынки Пра-Деш, и наполняли свои кошельки золотом разных стран.

Хан'ди развернул лошадь и сказал всадникам:

- Пра-Деш отсюда всего лишь в трех милях, а я хочу, чтобы вы вошли в город незамеченными. Шпионы мэра расставлены на каждой улице, у каждых ворот. Им отдан приказ докладывать обо всем, что выходит за рамки обычного.

Габрия печально погладила шею Нэры. Ей было больно от того, что она собиралась сейчас сказать вслух, но она думала об этом уже не раз и не два, к тому же это был единственный путь остаться неузнанными.

- Нам придется оставить хуннули, - сказала она тихо.

Хан'ди поклонился ей со смешанным чувством облегчения и уважения.

- Леди Габрия, вы избавили меня от неприятной необходимости говорить об этом. К несчастью, в моей стране нет ни одного хуннули, а в городе каждому известно, что единственная хуннули среди кланов принадлежит великой колдунье из Корина. С этой лошадью вы недолго будете в безопасности на улицах Пра-Деш.

Девушка грустно кивнула. Хотя выбор был сделан, она чувствовала, что теряет слишком много.

- Ты понимаешь меня? - спросила она черную лошадь.

"Конечно. Все мое существо противится этому. Но ты права. Пусть будет так".

"Если ты будешь нуждаться в нашей помощи, мы придем", - добавил Эурус.

- Спасибо, - ответила Габрия.

- Хорошо, - сказал Хан'ди. - Вот что. Мы разойдемся здесь. Мне не следует показываться вместе с людьми клана. Для вас тоже лучше разделиться и войти в город маленькими группами, - он спешился, отыскал на земле веточку и начертил на земле подробный план.

- Это река Серентайн, - пояснил он, проводя по земле линию. - Это гавань. Это Холмы Красного Камня. Здесь по западному берегу реки проходит стена старого города. Она огибает дворец мэра здесь, на Втором холме. На Первом холме - храм Элайя, резиденции чиновников и торговые конторы. Здесь - арсенал, где хранится оружие и находится охрана мэра. Город, конечно, простирается далеко за пределы стены. Здесь вам встретятся рынки, аукционы и корабельные заводы, - он указал на восточную точку карты. - Оставшаяся часть города тянется в северном направлении, вдоль реки. На востоке земли болотистые, здесь часты наводнения. Тут живут только бедные крестьяне, преступники да беглые рабы. Пока все понятно?

Заинтересованные слушатели согласно кивнули.

- Прекрасно. Вот здесь, в старом городе, протянулась линия магазинов и складов. Следуйте по дороге караванов до ворот, называемых Солнечными. Найдете высокие здания с разноцветными флагами на башнях - это и будут товарные магазины. Найдите пятый по счету. На его башне - флаг оранжевого цвета. Этот магазин торгует шерстью. На двери табличка - деревянная овца. Зайдете внутрь и будете ждать меня. Вокруг не бродите и вопросов не задавайте.

- А что собираетесь делать вы? - поинтересовался Этлон.

- Это моя забота, - лицо Хан'ди приняло выражение таинственности. - У меня тоже шпионы на каждой улице.

- Чей это дом? - холодно спросил Пирс.

- Моего кузена. Он делает вид, что поддерживает правительницу, но он всегда помогал мне, - прадешианец энергично потер руки и усмехнулся. Было очевидно, что он очень доволен своим возвращением в мир политических интриг.

- Что нам следует говорить, если мы кого-нибудь встретим в доме? спросила Габрия.

- Ничего, - он взглянул на солнце, пробивающееся сквозь молодую листву. - К тому времени, когда вы все соберетесь в доме, там будет только мой кузен. Он всегда работает до поздней ночи. Он знает, кто вы такие.

Этлон хмуро спросил:

- Ему можно доверять?

- Всецело. Его дочь замужем за моим сыном. Он знает, на что я способен, если он предаст меня.

Путешественники умолкли, изучая нарисованную Хан'ди карту. Прадешианец сел на лошадь.

- Не забудьте, пятый дом, - он пришпорил лошадь и выехал на тропинку.

- Хан'ди Кадоа, будьте осторожны, - крикнула ему вслед Габрия.

Он обернулся:

- И ты тоже, Колдунья.

Этлон, Габрия и Тэм нехотя спешились. Вождь уничтожил карту Хан'ди зеленеющей веткой, остальные разгрузили одну из вьючных лошадей и спрятали часть багажа в густой чаще.

На Габрии сейчас был костюм для верховой езды, и, достав длинный хлопковый шарф, она обмотала им голову, прикрыв, как вуалью, часть лица. Теперь она ничем не отличалась от обычной женщины клана. Пока она отбирала самые необходимые вещи для себя и для Тэм, кто-то налетел на нее. Габрия обернулась и столкнулась с Этлоном лицом к лицу.

Он был так же чумаз от грязи путешествия, как и она. Лицо его все еще носило следы недавнего сражения. Опухоль, правда, спала, и он мог видеть обоими глазами, но синяки выразительно расцвечивали лицо фиолетовым, желтым и красным.

Эти синяки и щетина придают ему вид разбойника, подумала Габрия.

- Ты выглядишь, как бродяга, - сказала она игриво, дотрагиваясь до его руки.

На какую-то секунду он крепко сжал ее в объятиях, затем нежно взял обеими ладонями ее лицо и вдруг заметил Сайеда, наблюдающего эту сцену со странным блеском в черных глазах. Все сомнения Этлона сразу же возродились к жизни. Он опустил руки. Чтобы скрыть смущение, он подошел к Эурусу, похлопал его по черному боку, затем вскочил на своего серого жеребца.