Девушка улыбнулась. Ее тревоги и сомнения были просто одной из нитей, связывающей историю клана и события человеческой жизни. Ее воспаленное воображение ничем не могло помочь городу и ее вымершему клану. Что произошло, то произошло. Ей так или иначе придется подождать до утра, чтобы ее опасения подтвердились или не подтвердились. Она снова легла, натянула плащ до подбородка и дала мыслям улечься. Вскоре спокойный сон без сновидений овладел ею.

Когда Габрия проснулась, шел снег. Это был не снегопад, а легкий, сыпучий дождь из снежинок, ложившихся узором на черную спину Нэры и припудривающих землю белой пылью. Габрия отряхнула свои вещи от снега, наскоро перекусила и вскочила в седло.

Они покинули свое пристанище, не оглядываясь, и медленной рысью направились к северу сквозь падающий снег. Корин Трелд был уже недалеко, и Габрия не хотела пропустить его за стеной снега.

К счастью, снежный дождь длился недолго. Перед наступлением полдня, когда Нэра была уже почти у цели, снег кончился и тучи стали рассеиваться.

Сердце Габрии учащенно забилось...

- Это совсем близко, - прошептала она. - Только обогнуть вон тот ручей и взобраться на вершину холма.

Нэра перешла на галоп. Она спустилась с горы, одним махом перепрыгнула поток, и не делая ни шагу в сторону, достигла пологого откоса холма.

Солнце вдруг прорвалось сквозь тучи, и его лучи достигли земли. Хуннули остановилась на вершине холма.

Затаив дыхание, Габрия подумала, а то ли это место? Все было подобно тому, что она помнила: широкий луг был окружен деревьями с двух сторон, позади простирались темные горы, маленький ручеек журчал меж камней, все те же деревья, где так любили играть дети.

Внезапно боль пронзила Габрию: это был тот самый луг, она не узнала его, потому что странен он был пустым и безлюдным вместо прежнего, оживленного и цветущего.

Габрия вскинула руки и издала крик радости. Ее предчувствие сбылось: на широком поле возвышался новый холмик, увенчанный копьями; покрывавший его снег сверкал на солнце. Она соскочила с лошади и побежала к холму.

На полдороги она сорвала плащ Хулинина и сбросила его на землю, затем выхватила меч и издала победный клич Корина. Крик пронесся над пустынным лугом. Девушка добежала до холма и сквозь кольцо копий, окружавшее его, взобралась на самую вершину. Меч ее взметнулся вверх.

- Да здравствует Корин! - крикнула она. - Отец, ты отмщен, я сделала это!

Тишина была ей ответом. Она прислушалась к ветру, игравшему травами, к журчанию ручья. Ей все еще казалось, что вот-вот зазвучат любимые голоса, признательные за ее подвиг, но ответить ей было некому. Она еще раз огляделась, казалось, где-то рядом отец и братья.

...Луг был пуст, и только ветер гулял по нему.

Радость Габрии постепенно угасла. У ее ног, под землей, лежала сотня людей Корина; ее отец, лорд Датлар, три старших брата, ее брат-близнец Габрэн. Они ушли, ушли далеко, они не принадлежали более этому миру. Ее семья была среди теней, в царстве богов. Они знают о ее победе над убийцей Медбом и о цене, которую она за нее заплатила, но они никогда не смогут разделить ее славу. Они ушли навсегда.

Глаза Габрии наполнялись слезами. Молодые весенние ростки уже покрывали холм; тела павших были скрыты под землей, как под покрывалом. Девушка заметила, что копья уже начали гнуться, и она обошла кругом кольцо, пока не выпрямила все, одно за другим. Закончив, она спустилась вниз.

Почти целый день Габрия бродила по разрушенному трелду, вспоминая места, которые она так любила; здесь был шатер ее отца, здесь возвышался Шатер вождей, любовно построенный ими из дерева и кораллов, здесь стояли шатры ее братьев и друзей. Все было разрушено врагом во время боя, но Габрия находила следы, по которым узнавала, что здесь было раньше. Основание Шатра вождей поросло сорняками; несколько полусгнивших бревен вот все, что осталось от его убранства.

Теперь Габрия подошла к месту у края крепости. На земле было лишь небольшое выжженное пятно, как зарубка, но Габрия никогда бы не забыла этого места. Сюда она перенесла тело своего отца и положила рядом с ним своих братьев. Потом она соорудила навес из бревен и подожгла их, как подобалось героям. Это было все, что она могла сделать в одиночестве.

Тот, кто пришел позже и похоронил павших воинов клана и пепел, оставшийся от лорда Датлара и его сыновей, не оставил после себя следов. Но все было сделано как подобает, и Габрия мысленно поблагодарила незнакомого благодетеля, который так много сделал, чтобы воздать погибшим причитавшиеся им почести. Габрия долго смотрела на землю, вспоминая лица родных. Но теперь эти воспоминания согревали и успокаивали ее. Ушли боль и мука. Все печали были успокоены.

В последний раз обошла она город. Около развалин, оставшихся от Шатра вождей, она остановилась и посмотрела вокруг. Все, кроме траурного холма и руин, выглядело так, как много лет назад, когда клан Корина впервые решил остановиться здесь на зиму. Девушка горько усмехнулась. Земля не помнила того, как кровь струилась потоками, земля не изменилась. Видно, природа не меняется от человеческих болей и радостей.

- Прощайте, братья! - крикнула она в глубину луга. - Спите спокойно.

Она печально повернулась к Нэре, накинула на плечи плащ Хулинина и вскочила в седло.

- Мы можем возвращаться. Мне здесь больше нечего делать.

Лошадь повернулась лицом к траурному холму. Ее передние копыта взметнулись вверх - жест, которым хуннули выказывают почтение и уважение. Затем ее ноги вновь коснулись земли. Вместе с Габрией окинули они луг прощальным взором. Нэра повернулась к югу и поскакала прочь.

3

Двумя днями позже Габрия и Нэра подъезжали к опаленной горячей весной равнине у подножия Дархорна. Они остановились неподалеку от Волчьей тропы, там же, где и год назад, когда они перевязывали раны после битвы с волками. Среди пузырящихся источников они нашли небольшое озерцо. Теплая вода манила, и девушка и лошадь вместе целый день с наслаждением плескались, смывая грязь путешествия. К вечеру Габрия была как никогда успокоившейся и отдохнувшей. Просушивая на солнце мокрые волосы, она вспомнила Этлона, вспоминала Хулинин Трелд и внезапно поняла, что ей не терпится увидеть их снова. Через два дня истечет срок ее изгнания, и она законно вернется в клан. Только сейчас в первый раз она почувствовала, что возвращается домой.