Дома вечером я поглядываю на часы. Делаю вид, что пью чай. Но не пьется. Кручусь на стуле с желанием кого-то прибить.

Ну и где Сомова носит? Так и тянет ему написать пару ласковых слов. Чуть-чуть еще подожду. И получит у меня!

— Лиза, а что-то мы давно не говорили о Евсее, — мама от плиты ко мне поворачивается с горящим в глазах интересом.

Э-э-э… вжимаюсь в спинку стула.

Хватаю чай и пью-пью-пью… Внутри себя продумывая, зачем мама спросила?

— Ой, было бы о ком говорить, — машу рукой на стену. — Мам, я вообще с ним не вижусь и этому рада.

— Ну как же так? На учебе разве не встречаетесь? — удивляется родительница.

— Нет-нет, ему не до нас с Ариной. Занят постоянно, ходит такой деловой, ты бы видела.

— И что, не приедет к нам? Я собиралась как-то пригласить Сомовых…

Мой стул в электрический превращается. Подпрыгиваю на нем, помня прошлую встречу.

— Евсей к нам не приедет. Не жди его, наглющего. Он и адрес забыл, и сюда не заявится. Точно тебе говорю!

Мой телефон прожужжал сообщением.

Бегло читаю и подхватываюсь на ноги. Специально заранее оделась, надо только куртку накинуть.

— Лиза, а ты куда так спешишь? — мама с беспокойством бежит за мной из кухни.

— Мне надо Генри выгулять. Гусь травку просит, — хватаю рюкзак, своего питомца на руки и дверь пинаю лбом. — Мам, мы, возможно, долго будем гулять. Вдруг нам понравится.

— Ясно-ясно. Только ты бы обулась, Генри подождет.

Да что со мной? Влезаю в кроссовки и тороплюсь на улицу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вооружившись сюрпризом, выбегаю во двор. Я как чувствовала, что может понадобиться для тайного свидания.

Евсей нас заметил. Гусь его тоже…

Стоило мне приблизиться к ошарашенному парню, сразу поднимается буря. Шум подняли эти двое, мама не горюй.

— Зачем он с тобой? Я не звал выйти гуся! Отнеси обратно птицу кровожадную! — требует Евсей, отмахиваясь от питомца на моих руках.

Генри на гусином ругается не меньше. Клацая клювом, тянется к Сомову. Встречает, как и просила, со всеми почестями для врагов. Но так с разгона я не собиралась расправляться с тайным парнем.

— Успокойтесь оба! Мне нужна была отмазка к тебе выйти, а гусь всегда не прочь на травке погулять.

— Других отмазок не нашлось? — мало проникся Евсей, с опаской наблюдая за Генри.

— А у тебя? — вовремя вспоминаю о важном. — Где был? Говори, только честно. Мы с гусем ждем.

Спускаю питомца с рук на землю. Придерживаю за поводок, но могу и отпустить, если вранье почувствую. Клюв раскрыт и готов поживиться.

— Не понял? На допрос, что ли, попал? — пытливо прожигает глазищами.

— Можешь и так называть мое беспокойство о тайном парне. Целый день тебя не видела, вообще-то.

Кажется, сама себя сдала. Нужно бы добавить, что я не скучала. Получится, что вру. Мне хотелось увидеть Евсея.

Эх, язык мой, язык, что ни ляпну, всегда только хуже.

— Кто бы мог подумать, какая забота, — еще и передразнивает, дальше продолжая: — Лизок, я на задании находился. Пришлось под прикрытием от агентства Сомовых работать вместе с братьями. Освободился и сразу к тебе.

Переглядываемся с гусем.

Верить ему или нет?

Гляди, какой супермен к нам явился.

— Правда, что ли? — поглядываю с подозрением.

— Настолько не веришь? — он не нападает с обвинением, а лишь усмехается грустно.

— Нет, ну чего… — гоню навязчивые сомнения. — Это же ваше семейное дело, а ты такой, что везде проскользнешь. Из тебя получится крутой агент.

Евсей смеется над моими описаниями.

— Со мной понятно, а ты что подумала?

Так, лишние вопросы начинаются.

Что подумала, как подумала. Зачем нам эти рыбьи мелочи со всякими стервозными дурами? Без них обойдемся.

— Просто я э-э-э… ждала тебя пораньше, чтобы с гусем погулять.

Спасибо, Генри, есть на кого все отмазки закинуть.

— Тогда скажи ему, чтобы гулял не клювом в мою ногу! А ну, брысь от меня!

Евсей сам виноват, ближе ко мне подобрался. Гусь, конечно, не зевал. Ну как тут упустить момент?

Придется помогать этим двоим. Иначе так и будут — один орать, другой клеваться.

— Ладно, дам тебе средство, чтобы подружиться с Генри.

— Вот еще. Я его терпеть не могу, гада пернатого, — тут же отказывается Евсей, показывая для Генри кулак.

Гусь, тоже ругаясь, шипит на него.

Пусть как хотят, но лучшей уловки выбегать в любое время на тайное свидание — я не найду. Попытаюсь хотя бы помирить. Хоть будет и непросто.

Достаю из рюкзака пакетик с кормом и протягиваю Евсею.

— На, предложи Генри взять угощение. Только лицо сердитое не делай, вроде ты из волчьей стаи. Улыбайся пошире и давай.

— Мне для гуся песни петь не надо, случайно? — возмущения полно, снова включает царя.

— Если добрые песни, то можно. А не хочешь, так и скажи. Мы сразу домой пойдем.

Евсей тут же пакетик у меня забирает. Корм на ладонь высыпает, но давать не спешит.

— Мне бы еще пригодилась рука, — нервничает заметно и хмурится. — Малявка, ты издеваешься?

Вот уж наговаривает. Да я никогда. Ну, почти никогда.

— Гусь, бери корм аккуратно, иначе твое место в супе окажется, — он с угрозами кормить собирается и к птице подходит.

— Евсей, я бы на месте Генри не взяла!

Прошу еще раз попытаться. И даже напоминаю, что он супермен. Таким любые задания должны быть по плечу.

В следующий раз Евсей повторяет все без угроз, приседая на корточки.

Я придерживаю Генри, он парень резкий, с гонором, и подвожу к раскрытой ладони Евсея. Мы его давно приучили есть с рук. Но, конечно, не всем удается.

Чудо случилось!

Гусь побухтел на своем, затем взял пару зерен, еще и еще.

— Видишь? Ничего плохого не случилось, — поздравляю я, посмеиваясь над муками Сомова.

Зато гусь шипеть перестал после кормежки.

— Мои нервы тоже ничего такого? Три года жизни гусь украл.

— Ну не больше, чем у меня один наглющий тайный парень.

Немного успокоив гуся и Евсея, иду с ними дальше гулять во дворы. Мы ищем газоны, где Генри порадовать. Болтаем об учебе и наших прошлых свиданиях. Ловлю себя на том, что все легче и легче мне быть рядом с Евсеем.

Это со стороны общения нам всегда есть о чем поспорить и поговорить. Но с притяжением к нему как раз наоборот. Тяжелее становится. Стыжусь своих мыслей и часто краснею.

Доходим до небольшого сквера. И там устраиваемся на лавочке возле травы. Генри занят делом, на нас только поглядывает. На меня нормально, на Сомова с проверками, когда можно напасть.

Первая не спрашиваю, что еще наш главный выдумщик придумал для надоедания. Наверное, не зря спешил сюда. Всего от Сомова жду и потому особенно настораживаюсь от начала его разговора:

— Лизок, как ты чувствуешь, я тебе уже надоел?

У меня в горле пересыхает мгновенно.

Все-таки Евсей не просто хотел встретиться…

Неужели прямо сейчас сообщит, что все, малявка, я передумал быть с тобой тайной парочкой?

Я же как чувствовала, что так все и будет. Зачем я привязалась, глупая? И почему это случилось после вчерашнего вечера? Нам ведь было хорошо.

Сама же не хотела связываться с братом подруги. Но почему-то грустно, что для меня и месяца не нашлось у него. Хотя и понятно, куда мне до Евки.

Мысленно собираюсь. Твержу себе, что к лучшему, к лучшему. Не будет больше вранья. Но внутри меня от протеста самой себе… сжимается сердце.

— Так же, как и я тебе, — бурчу под нос ответ, не глядя на него.

— Настолько сильно?

Елки, он точно издевается!

Зато на меня валил бочку, что я это делаю.

— Я не измеряла, чтобы знать.

Так ему, жестокому.

— Хочешь, покажу, что мне больше всего надоело? И у меня измеримо терпение лопается.

— И что же?

Поворачиваюсь, изо всех сил создавая видимость безразличия. Не хочу выглядеть обиженной овцой.