Женщинам удача в бою обычно ни к чему…
– Я хочу получить право голоса, – говорит Мар. – Право уйти от Тенрика, если пойму, что он отказывается свои обещания выполнять.
– Он тебя не отпустит, – говорит отец мрачно.
– Не важно, как будет, – говорит Мар. – Важно, чтобы это право у меня было.
– Мар… – Летард, ее второй брат, поднимается, подходит ближе. – Если ты пройдешь Круг, то Тенрик может потребовать от тебя клятву верности, как у воина. И он потребует, можешь не сомневаться. Иначе не возьмет тебя. Становясь его женой, ты не можешь служить другому ярлу. Как женщина, ты будешь иметь право уйти от него, но как воин – обязана служить ему до конца жизни.
– По крайней мере, личная свобода у меня останется, – говорит Мар, упрямо поджимает губы.
Летард прав, и она сама понимает это. Он младше ее на год, он никогда не умел драться так хорошо, как Бранд, но всегда умел говорить. Этим летом, в отсутствии отца, Летард оставался за старшего.
И еще, он успел пройти Круг дважды, у него две отметины на руке.
Второй Круг проходят лишь избранные, получая право командовать людьми.
Ярл проходит круг в третий раз, получая право говорить от лица всего народа.
– Если принесешь клятву Тенрику, будешь связана еще больше и никогда не вернешься домой. Но если испытание проходить не станешь, у отца будет право потребовать тебя назад. Если Тенрик будет плохо обращаться с тобой, или если он откажется выполнить договор к весне. Или даже родив Тенрику сына, ты все равно сможешь вернуться, исполнив все условия. И дальше жить так, как захочешь. Зачем тебе оставаться там? Если ты испытание проходить не станешь, это будет договор между двумя ярлами, услуга за услугу. Если пройдешь – договор между ярлом и тобой, отец уже ничего не сможет сделать.
И право ярла требовать обещанное – куда весомее, Мар понимает. И все же…
– Я не вещь, которую можно передавать из рук в руки, – говорит она.
– Не вещь, – соглашается Летард. – Но ведь ты делаешь это не ради себя.
Отец слушает, не вмешивается пока. Однажды Летард сам станет ярлом, ему пора учиться.
– Дагвид далеко, – говорит Мар. – Отец не узнает, как Тенрик обращается со мной.
– Так ты, все же, боишься? – с легкой усмешкой говорит Летард.
– Я пошлю с тобой людей, – говорит отец. – Они останутся в Дагвиде и, если что-то пойдет не так, смогут известить меня. Летард прав, мне будет куда проще требовать исполнения условий сделки, чем тебе.
Мар могла бы и сама за себя постоять. Но Летард действительно прав, и отец прав тоже… только ей это не по душе.
– Я пошлю с тобой Энцо, – говорит отец. – Я уже сказал ему, пусть готовится.
* * *
Мар знала, где его искать.
Когда не нашла дома, пошла к берегу, была уверена, что найдет его там, на скале.
Энцо танцевал… То, как он упражнялся с оружием – всегда было похоже на танец. Топор легким перышком летал в его руках, кружась и порхая… без остановок, то замедляясь, то ускоряясь снова. Энцо босиком, голый по пояс на таком ветру, но ему жарко, от тела едва ли не пар идет… Два свежих шрама – один на боку, другой через плечо… в этом походе всем досталось.
– Энцо! – позвала она.
Он остановился. Повернулся к ней.
– Мар…
Вытягиваясь. Замирая.
– Отец сказал, что хочет отправить тебя со мной в Дагвид?
– Да, – он смотрит на нее, стараясь восстановить дыхание. – Твой отец хочет, чтобы я прошел второй Круг и получил право командовать людьми. Так что я тренируюсь.
– Кем ты будешь командовать там?
– Не важно. Но мое слово будет весомее.
Смотрит серьезно… Его и без того темные глаза темнеют еще больше, словно набегают тучи…
– А мне отец не позволяет пройти, – Мар становится неуютно под этим взглядом, она отводит глаза.
– Ты хочешь пройти?
– Да, – говорит она.
– Зачем?
– Чтобы мое слово было весомее, – усмехается Мар.
– Ты хочешь отказаться и никуда не ехать?
Он говорит это так спокойно, словно само собой, словно Мар и правда может отказаться.
– А если и так? – поднимает глаза, и теперь смотрит на него с вызовом. – Если я хочу отказаться и сбежать? И я сейчас говорю тебе об этом! Что будешь делать ты?
– Твой отец велел мне охранять тебя. Если ты решишь сбежать, я пойду с тобой и буду охранять.
– Он велел тебе не это.
– А я понял так, – говорит Энцо без тени сомнений. – Но сначала мне стоит пройти Круг, так будет лучше.
Мар качает головой.
– Это неправильно.
– Я не достоин испытания? – Энцо усмехается тоже, вытирает лоб тыльной стороной ладони.
Он бывший раб, вольноотпущенник, южанин. Его еще ребенком привезли на Тюлений Фьорд, захватив где-то в море, вместе с остальными. Мар плохо помнит это, она и сама была тогда совсем маленькой. Энцо ровесник ее старшего брата. И Энцо сам заслужил свободу, право стать воином – своей силой и доблестью. Здесь ценят храбрость.
Не достоин? Нет, это не то…
– Ты не должен ехать со мной, – говорит ему Мар. – Это неправильно. Я скажу отцу… Я уже сказала, он не слушает, но скажу еще…
– Твой отец сам решает, – говорит Энцо. – И я думаю, он прав. Ему нужен человек, который всегда будет предан тебе, не отступится.
Он смотрит на нее. Чуть улыбается, но невесело. В его темных глазах, где-то в глубине, поблескивает огонь. Обжигая.
Энцо будет предан ей, что бы ни случилось.
– Это неправильно, – все равно упрямо говорит Мар.
Энцо улыбается немного шире, фыркает.
– Это правильно, Мар. Ты и сама знаешь. Твой отец заботится о тебе, а не о моих чувствах. Иначе и быть не может.
– Нет…
Он подходит еще ближе, и теперь от него до Мар меньше полшага. Совсем близко. И убирает руки за спину, прячет, борясь с соблазном прикоснуться к ней.
– Так ты хочешь сбежать?
– Нет! – она поспешно, почти испуганно мотает головой. Она не хочет. – Я должна ехать, иначе нам всем не выжить. Не справиться. Я не смогу спокойно смотреть, глядя, как люди на Тюленьем Фьорде умирают, а я могла бы их спасти, но испугалась… Подумаешь, Тенрик! Мне и нужно-то всего лишь родить ему сына, мне не нужно любить его… Я… – запинается. – Но ты не должен ехать со мной. Я не хочу.
– Это не тебе решать.
– Нет…
Энцо вздыхает, такой глубокий вдох и долгий выдох.
– А ты думаешь, Мар, останься мы оба здесь, для меня хоть что-то могло измениться? – говорит он, разглядывает ее. – Раньше я надеялся, но… Сколько раз ты отказывала мне? И что бы я ни делал, ты откажешь снова. Я недостаточно хорош для тебя, и я, пожалуй, уже смирился. Думал, если вернусь с войны героем, ты…
Первое, что Мар сказала ему, встретив у пристани корабли, когда Энцо, такой сияющий, спрыгнул на землю перед ней: «И не надейся!» Рассмеялась. Тогда Мар еще думала, что это весело. Это было игрой, их игрой. Энцо бегал за ней всегда, с самого детства, а она… играла с ним. Иногда Мар позволяла ему приблизиться, иногда убегала дальше. Всегда отказывая в итоге. Она никогда не воспринимала это всерьез. Энцо прав. Останься Мар здесь, это ничего бы не изменило. Дочь ярла никогда не выйдет замуж за вольноотпущенника. Да она и не хотела выходить. Ей льстила его преданность и его внимание, но не более того. Они оба еще слишком молоды, чтобы всерьез задумываться о семье…
Энцо сглатывает болезненно. Потом вдруг улыбается, словно назло.
– Я буду защищать тебя, – говорит он. – Вот сейчас потренируюсь, и буду защищать еще лучше.
Мар смотрит на него, закусив губу. Смотрит, как его плечи поднимаются, в такт дыханию, как капелька пота стекает по его груди, высыхая на ветру. Почти чувствует, как колотится его сердце – быстро и отчаянно.
– Это не должен быть ты. Разве у отца мало воинов? – говорит она тихо.
– Тебе будет неловко обнимать другого у меня на глазах? – улыбается он.
– Еще чего! – возмущается она. – С чего это мне должно быть неловко? Тенрик будет моим мужем!