После первого моего дня рождения родители поняли, что не могут содержать меня. Они нашли какой-то богатый дом и подкинули меня возле ворот. Чтоб их не заметили, сделали это ночью. Я почему-то помню этот момент. Тогда впервые за мою жизнь я увидел звезды – они так прекрасны.

Утром меня разбудили открывающиеся ворота. К моему счастью, шофер услышал мой плач. Он отнес меня к хозяйке дома.

– Госпожа Мей, я нашел ребенка возле наших ворот. Похоже, бедняжку бросили.

– Покажи его.

Мей взяла меня на свои мягкие руки, и я тут же успокоился. Я смотрел ей прямо в глаза, кокетливо улыбаясь. Она мило посмеялась. Всего пару секунд на руках, а я уже стал тихонько дергать ее за волосы.

– Нельсон.

– Да, моя Госпожа?

– Прошу, передай, что наша встреча отложиться до вечера.

– Но… Эта встреча… Будет сделано.

– А нам пора в ванну, ты весь в грязи. Малыш, ты ведь не знаешь, как тебя зовут? Тогда позволь мне дать тебе имя. Думаю, Чарли тебе подойдет.

Мей отмыла меня, накормила и надела новую одёжку. И самое главное она дала мне имя. А я ведь был ей некем. Родители особо не замораживались с ним.

– Нельсон, машина готова?

– Ожидает вас.

– Следи за ним – он очень любознательный.

– Прослежу как за своим.

Впервые за то время, что мы знакомы она покинула меня. Я продержался несколько минут и заплакал. Дворецкий не смог меня успокоить, и я так и рыдал, пока Мей не вернулась. Тогда я вновь умиротворённо уснул на ее ручках. Меня усыновили спустя неделю.

Я бы и не узнал все это, если мама мне не рассказала. Вместе с ней я рос, научился издавать какие-никакие звуки. Время шло, и она научила меня говорить, после читать и наконец писать. Так и не заметно подобралось мое семилетие.

Каждый год мама приготавливала для меня какой-то новый подарок, хотя мне одной ее было уже много. К этому возрасту я стал понимать, где и как живу. Люди, что находились вокруг меня, были мамиными рабочими.

У меня язык не повернется назвать их слугами. Дня на два-три мама уезжала по рабочим делам, и тогда они сидели со мной. Нельсон даже научил меня рисовать. Они все были словно частью нашей семьи.

Я тогда еще не знал про людей и фабрикантов. Все рабочие в доме были фабрикантами. И это была капец какая редкость среди людей. Все давно уже перешли на андроидов, но Мей почему-то приняла их, да и меня в том числе.

Мама было очень добрая, умная и безусловно красивая: желтые кудри свисали с ее плеч. От одной щечки к другой шли веснушки. И мое любимое – глаза, имеющие вроде как дефект, но меня всегда это цепляло. Светлый оттенок фиолетового и голубого слегка смешивались и водоворотом уходили в зрачок. Все это в сумме подчеркивается великолепной улыбкой. И я буквально любовался одной из звезд в ночном небе.

В этот раз мама подарила мне необычный подарок – художественные принадлежности. Набор состоял из кистей, бумаги, красок и многого прочего.

– Мама, а что это?

– Это кисти, раньше рисовали именно ими.

– А из чего они? Странно их трогать.

– Это дерево. Сейчас его редко встретишь.

Пускай мне было уже семь лет, но по ночам мама всё так же читала мне сказки. Они всегда были наполнены добротой и несли какой-то урок. Как позже выяснилось, Мей в свободное время сама писала их.

– Ветер-ветер, ты гуляй, грусть из сердца выгоняй, – пела Мей, когда я грустил.

Время шло, и я заметил, что все в доме ведут себя как-то странно. Нельсон шептался со всеми в доме, но к Мей даже не подходил. Любознательный я решил, узнать какие тайны все скрывают.

– Нельсон, ты что-то прячешь от мамы? Я умею хранить тайны, можешь мне довериться.

– Чарли, ты раскрыл нас. Теперь мне придется от тебя избавиться!

– А если я скажу, что и это сохраню в тайне, ты меня отпустишь? – испуганно спросил я.

– Ты чего? Просто шучу. Мы готовим подарок для твоей мамы – у нее скоро день рождения.

– А я даже не знал о нем…

– Не хочешь нам помочь? Только ей ни слова!

– Да, конечно! Я могила. Что мне сделать?

– Нам нужно будет, чтобы кто-то задержал ее в комнате, пока мы все организуем. Ты справишься? Так же можешь ей что-то от себя подарить. Рисунок, например, у тебя уже намного лучше выходит.

– Понял! Она и не поймет, что ее ожидает. Я, кажется, уже знаю, что нарисовать. Спасибо, Нельсон.

– Не за что, Чарли, а теперь мне нужно обговорить это еще с несколькими людьми.

Когда мама уезжала по работе, я рисовал. Стоило только начать, как все шло своим чередом. Словно и не я рисовал, а как бы был посредником между холстом и вдохновением. Я использовал цвета, что раньше для меня были закрыты. Я справился где-то за четыре дня. Осталось только ждать дня "Х".

Прошло две недели, и наступил день рождения Мей. Я попросил её помочь мне с написание некоторых слов, а пока в это время на первом этаже Нельсон встречал коллег мамы. Через полчаса Нельсон постучал в нашу комнату.

– Все готово к ужину, Госпожа.

– Сколько раз я просила так меня не называть.

– После того, что вы для нас сделали, я не могу себе позволить относиться к вам неуважительно.

– Хорошо, делай как тебе удобнее. Ну что, Чарли, пошли ужинать!

– Я кое-что забыл взять.

– Давай только быстрее – без тебя я заскучаю. – мама одарила меня ласковой улыбкой. В это мгновение я понял, что она самое дорогое в моей жизни и что я отдам всё, чтобы вновь увидеть ее улыбку.

Я залез в шкаф и вытащил свою картинку, если ее можно было так назвать. Когда я спускался вниз, услышал несколько залпов хлопушек. В зале все уже поздравляли Мей. Я стоял перед дверью и немного волновался. Что если вдруг ей не понравится? Хотя это было действительно глупо.

Все же я набрался храбрости и зашел. Все сразу обратили внимание на меня. Я немного испугался, ведь впервые увидел незнакомых людей. Гости были в сопровождении собственных охранников. Но к счастью, Нельсон меня спас.

– Дорогие гости, пускай всех позвал я, но всё это устроил наш Чарли! – После все домашние и особенно Мей стали хлопать, а наши гости делали это из вежливости и этикета.

– Милый, ты у меня самый лучший! – мама поцеловала меня. Ее губы были такими мягкими и приятно пахли.

– Нет, ты. С днем рождения, мама! – Я вручил свой подарок. На мольберте я нарисовал ее портрет. По-моему, было даже очень похоже, но мама замерла, рассматривая его.

– Мама, тебе не понравилось?.. – испугано спросил я. Тогда я увидел, что несколько капелек пролетели вниз. Я уж подумал, что расстроил маму, но увидел, что на ее лице сияет улыбка.

– Конечно, понравилось, милый! – она меня чуть тогда не задушила.

– Мей, мы и не знали, что ты смогла… Прекрасное дитя. Зачем ты его скрывала? И кто же твой ухажер, которого ты прячешь? – одна коллега сказала это, встав из-за стола.

Женщина была явно старше Мей и имела лишний вес. Несмотря на свою полноту она была одета в вызывающее платье и носила большое количество украшений, за исключением обручального кольца.

Остальные коллеги поддержали её.

Мей: – Хлоя, ты слишком прямолинейна.

Хлоя: – А разве это плохо? Интересоваться жизнью своей … подруги?

Мей: – Мне неприятны такие расспросы.

Хлоя: – Хм-м-м. Неужели ты не знаешь отца? – сделав небольшую паузу и посмотрев на некоторых работников, она продолжила – Или отец один из «этих»?

Нельсон: – Вам стоит прекратить, Миссис … – сказал он, встав между Мей и гостьей. Его прервала Мей, оттянув за рукав. Хлоя раскраснелась и заметно разозлилась.

Хлоя: – Будет мне еще подобный ему указывать! Приструни его, сейчас же!

Мей: – Хлоя, успокойся – ты портишь всем праздник.

Нельсон: – Госпожа, все в порядке. Я приношу свои извинения.

Все гости стали перешептываться друг с другом. Тишину прервала Хлоя.

Хлоя: – Мей, мы с тобой плохо ладим, но это не значит, что я должна терпеть твоих работничков. От их вида у меня уже начинает болеть голова. Пускай в холле подождут или хотя бы работой займутся. Здесь-то им зачем находится?