Сергей Миронович ел без аппетита. Сказывалась утомленность. Но только ли утомленность?
- Нет, не буду есть... не могу... - сказал он, отодвигая от себя тарелку.
- Может, мясо жирное? - спросила Мария Львовна, вставая. - Я переменю.
- Нет, Мария, не надо. - Киров усадил жену на место. - Если бы ты была на пристани... видела бы голодающих с Поволжья...
Тигран смутился, положил вилку на тарелку.
- А ты ешь, - сказал Киров. - Тебе надо есть... Сегодня нам предстоит большая поездка...
Тигран взял вилку, сказал нерешительно:
- А вам бы хорошо, Сергей Мироныч, винца выпить. Так, чуточку рюмочку, для аппетита...
В это время зазвонил телефон.
Киров вошел в кабинет. Прикрыл дверь. Взял трубку.
- Простите за такой ранний звонок... - раздался в трубке голос Богомолова.
- Я уже выспался, Павел Николаевич. Даже успел позавтракать, - сказал Киров, немало удивленный этим звонком.
- Сегодня мне подали фаэтон, и я хотел вас искренне поблагодарить, Сергей Миронович...
- Благодарить надо Серебровского. Это он распорядился. Сегодня с утра должны были прислать и мальчика для помощи вам.
- Да, да, благодарю, и мальчик приехал, славный мальчик, я устрою его жить у себя, это временно мне поможет... В конторке пока у нас нет телефона, и я решился позвонить к вам из квартиры, Сергей Миронович. Вы уж извините...
По взволнованному голосу Богомолова Киров понял, что с ним что-то произошло. Он сел на угол стола.
- Я слушаю вас внимательно, Павел Николаевич.
- Помните, при последней встрече со мной вы сказали, что поддержите любое смелое начинание. Я говорю о Ковше.
- Помню, помню, как же!
- Ковш - самый нефтеносный участок в районе Биби-Эйбатской бухты. Я разрешил... Знаете, ночью у меня было такое хорошее настроение... Я разрешил и проблему, и судьбу Ковша. В этом деле мне необходима ваша помощь, многим мой проект может показаться рискованным.
- Проект ускоряет сроки засыпки?
- Если вы меня поддержите, то к Новому году нефть будет!
- Вы шутите!..
- Нет, я говорю всерьез.
- Ну, если это так... Вы сейчас едете на бухту?
- Да, сейчас выезжаю. Сегодня должно работать много народу.
- Вот что, Павел Николаевич. Я тоже сейчас выеду на бухту. Нагоню вас где-нибудь на Баилове.
- Хорошо, Сергей Миронович. С утра пораньше, на свежую голову все и обсудим.
- Так и решим! - Киров повесил трубку, вошел в столовую улыбающийся, с хитринкой в глазах, обнял жену за плечи. - Значит, дело наше верное, Мария. Звонил Богомолов. Предлагает проект, который сразу нам даст нефть. Прямо с Ковша. Со дна моря. Будет чудесно, если к Новому году на бухте ударит фонтан. - Он обернулся к Тиграну: - Едем на бухту.
Шофер взял с подоконника свое промасленное кепи и вышел в коридор. Но вернулся, стал в дверях.
- А он, выходит, того... понимающий инженер, Сергей Мироныч... И человек, выходит, честный... Что-то придумал такое, что не выдержал, позвонил вам так рано...
- Твоя правда, Тигран. По этому поводу - заводи машину.
Тигран сорвался с места и побежал вниз.
Держа на вытянутых руках по кисти винограда, для себя и шофера, Киров стал спускаться по лестнице. Остановился, сказал жене:
- Спи, пожалуйста. Не жди меня.
Богомолов был уже на месте. Высокий, сутулый, с тростью в руке, он нервно разгуливал по берегу Ковша. Следом за ним шли мальчик Коля и дочь Лида с толстой папкой бумаг и чертежей.
Море было неспокойно, волны шумели на прибрежных камнях. Кричали петухи в Шихове. Где-то весело перекликались буксиры.
И шум моря, и крик петухов, и гудки буксиров - все это Богомолову было хорошо знакомо с первых дней работы в бухте. Но никогда, как казалось ему, он не прислушивался к ним с таким наслаждением. Настроение у него было поэтическое, победное, бодрое, хотя он со вчерашнего дня еще не спал и впереди ожидался напряженный рабочий день с новыми бригадами рабочих.
С тростью в руке Богомолов ходил по берегу, все еще думая о вчерашнем посещении неизвестного, о том, что в конечном счете он инженер, и только инженер, а потому ему до "политиков" нет никакого дела.
- Я работать и жить хочу! - сказал он вслух. - Работать! Ко всем чертям всякую политику!
Где-то вдали раздался гудок автомобиля.
- Едет! - почти одновременно крикнули Лида и Коля.
Переваливаясь с боку на бок, словно судно при бортовой качке, фордик с рокотанием пробивался через ухабы и рытвины "новой площади". Вот он остановился, из него вышли трое.
- Их трое, папа, - сказала Лида.
- Интересно, кто еще... - Богомолов снял панаму, стал разглаживать волосы.
Киров подошел, крепко пожал ему руку.
- Явился с небольшим военным советом. Со мной Серебровский и управляющий будущим бухтинским промыслом - инженер Дадашев. Прошу знакомиться. Пока будил их, к вам опоздал.
Богомолов нерешительно протянул Дадашеву руку.
Киров рассмеялся:
- Вот и сосватали вас! Я его, Павел Николаевич, решил утащить с "Солдатского базара".
- Сосватать-то сосватал, Мироныч, но ни у жениха, ни у невесты пока нет приданого! - сказал Дадашев.
- Сирота! Бедный сирота! - смеялся Киров.
- У товарища Богомолова еще нет земли, тут огромная работа впереди, пришел в ужас Дадашев, глядя на пустынные болота. - А у меня не только ни одной буровой вышки, не только рабочих, но здесь вообще ничего нет.
- Бедность не порок. Вы скоро наживете богатство. Богомолов - богатый жених, у него триста десятин земли! И такая привлекательная невеста, как ты, Дадашев, с твоим умением и чутьем находить нефть, - прекрасная партия!
- Я думал, что вы шутите, Сергей Миронович, - теперь рассмеялся и Богомолов, до этого несколько неловко чувствовавший себя в этой веселой компании.
- Хороши шутки! - не без огорчения сказал Дадашев. - Я на этом "Солдатском базаре" в течение года создавал образцовый промысел, ночи не спал, там, где нефтепромышленники добывали одну только воду, нашел нефть, утер нос всем этим нобелевским оракулам, провел нефтепровод... узкоколейку... весь промысел электрифицировал, и вдруг - бросай все это и давай все начинать сначала на этой бухте!
Богомолов протянул руку Дадашеву.
- Если я жених, тогда смело положитесь на меня.
Всей группой они направились к Ковшу. В отдалении шли Лида и Коля.
Когда они приблизились к горловине Ковша, Богомолов сразу же перешел к делу, стал объяснять сущность своего проекта:
- По моему новому, русскому проекту - я подчеркиваю: русскому - я сокращаю сроки засыпки первой очереди бухты до трех месяцев. Это, конечно, ориентировочно. Возможно, что и раньше можно будет сделать, и соответственно с этим смета с двух миллионов сократится до ста тысяч золотых рублей. Я смею думать, что большевиков это устроит...
- Эту сумму я легко найду. И в Москву не надо будет обращаться, сказал Серебровский.
- Ну и прекрасно!.. Я не думаю одновременно засыпать всю площадь, все триста десятин. Да и не нужна для создания промысла вся бухта сразу. Богомолов обратился к Дадашеву: - Что думает на этот счет управляющий будущим промыслом?
- Мне бы только несколько островков твердой земли. Чтобы поставить первые буровые вышки, - ответил Дадашев.
- Правильно! Важно как можно скорее дать эти островки. На днях они уже будут, мы это сделаем силами энтузиастов на субботниках. Но важнее соединить разделенные Ковшом южный и северный участки "новой площади" в единое целое, оградить всю бухтинскую землю надежной плотиной от моря, а потом уже начать работы внутри всей площади. Я это дело так представляю себе: Ковш занимает двадцать восемь десятин водного пространства. В центре он доходит до пятиметровой глубины. Чтобы засыпать Ковш, сровнять его с остальной территорией "новой площади", нужно до одного миллиона кубических метров земли и камня. Надо где-то срыть целую гору, перевезти ее сюда и засыпать Ковш. Это дело растянется в лучшем случае на пять - семь лет... Это - дорогостоящее предприятие.
