— Я должна быть рядом.

— Давай-ка я перенесу ее. — Гейб отнес девочку в спальню Джо и уложил на гигантский матрас, занимающий половину комнаты. Затем накрыл ее одеялом Джо, заботливо подоткнув края, поправил упавшие на лицо волосы и поймал улыбку Джо.

— Ты будешь ложиться прямо сейчас? — спросил он.

— Немножко подежурю рядом с ней.

— Не возражаешь, если я тоже здесь посижу?

— Конечно!

Джо принесла свечи и установила рядом с кроватью. Затем села на матрас с одной стороны от Урсы. Гейб устроился на полу лицом к ней.

— Сегодня был хороший день, — сказал он серьезно. — Я имею в виду, до того, как Урса поранилась.

— Да уж, ты выдержал испытание жарой, комарами и даже колючими кустами.

— И не забудь про крапиву!

— Забудешь о ней, как же!

Они помолчали. Гейб поднял с матраса книгу.

— «Бойня номер пять». — Он повертел ее в руках. — Никогда не видел ее в твердом переплете. Когда она вышла?

— Эта? В шестьдесят девятом году, первое издание.

— Ничего себе! Это оригинальная обложка? Наверное, сейчас книжка стоит немалых денег.

— Она, конечно, сильно истрепалась, но для меня бесценна. Ее передал дед моему отцу, отец — брату, брат — мне. И мама читала эту книгу, причем не один раз. — Джо перегнулась через Урсу и забрала у Гейба из рук томик. Положив его на колени, она нежно провела пальцем по обложке. — Мы так часто обсуждали этот роман, — задумчиво сказала она. — Он нас всех поразил.

— Моему отцу такое понравилось бы.

— Что именно?

— То, как ты до сих пор общаешься с родителями через книгу.

Джо действительно так и делала, и не только при помощи Воннегута. У нее сохранилась большая часть родительской библиотеки, и каждый вечер Джо открывала то одну, то другую книгу — когда не могла заснуть. Она читала, а пальцы ее касались страниц, которые совсем недавно листали папа и мама.

— Интересная у тебя семья! Выбор книг довольно необычный.

— Да, интересная, я согласна, — сказала Джо. — Но немножко и странная тоже, поэтому нам с братом не всегда было просто общаться с другими детьми в школе.

— Как это?

Джо несколько секунд помолчала, собираясь с мыслями.

— Понимаешь, когда я сама стала биологом, я заметила, что большинство ученых, работающих в области естественных наук и связанных с экспедициями, отличаются от других людей. Возможно, из-за того, что они по доброй воле отказываются от комфортной жизни и уезжают на долгое время в поле. И главное даже не в том, что они могут жить вне общества, а в том, что им это необходимо. Таким людям трудно существовать без дикой природы, для них она — лучший друг и духовный учитель.

Парень не сводил с нее освещенных мягким сиянием глаз.

— Вот такими были мои родители. Они никогда не водили нас туда, куда ходят «нормальные» дети, — на аттракционы, например, на обычные экскурсии или туристические пляжи. Выходные мы проводили, ползая по горам или гоняя на каяках в поисках саламандр или окаменелостей. А в отпуск ездили в отдаленные местности вроде Мэна, наблюдали за гнездовьем тупиков или осматривали выходы скальных пород. И куда бы мы ни отправились, непременно привозили домой целую коллекцию минералов.

— Круто, — пробормотал Гейб.

— Я обожала наши поездки! Как-нибудь покажу тебе семейную коллекцию камней. Отец беззаветно любил геологию и нас всех заразил своей страстью. Он каждый раз объяснял нам геологию окружающих ландшафтов. Это может показаться скучным, но нам не было скучно. Когда он рассказывал, каким образом природа формировала землю, его слова звучали как поэзия.

— Наверное, интересный был человек!

— О да! Мама тоже была одержима природой, но более тонко, скорее как журчащий ручей, а не грохочущий водопад. Если у меня случались неприятности в школе или ссоры с друзьями, она всегда находила нужные слова, чтобы утешить, помогала увидеть вещи в позитивном свете и учила не огорчаться по пустякам. А ее сад… обалденный был сад, настоящий оазис цветов, деревьев, кустарников. Папа выкопал для нее маленький пруд — и все это посреди городской застройки, представляешь? Моя подружка Табби уверяла, что в мамином саду обитают феи — настолько он казался волшебным.

— А где вы жили? — спросил Гейб.

— В Эванстоне. Папа преподавал в университете.

— О, правда? Не так далеко от того места, где преподавал мой отец.

— Ну, для чикагцев это далеко, — заметила Джо. — А вы жили в городе или за городом?

— В Брукфилде, в доме, где вырос отец. Знаешь, где это?

— Конечно. Там же зоопарк, мы в нем не раз бывали.

— Наш дом находился минутах в десяти ходьбы от зоопарка.

Джо опустила взгляд.

— Странно…

— Что?

— Когда я впервые купила яйца у тебя с лотка, я и представить не могла, что наши семейные истории так похожи.

— Конечно, ты ведь считала меня диким, необразованным фермером, который никогда не моется.

— Я просто не имела понятия, кто ты.

Они опять замолчали, но тишина обоим не мешала. Джо поставила книгу на полку, потом сходила в гостиную и принесла подушку и плед.

— Устал? — спросила она. — Ложись-ка с другой стороны, идет?

— А можно?

— Мне кажется, будет лучше, если мы оба побудем рядом с Урсой. Если проснешься ночью, проверь, все ли у нее нормально, и я тоже проверю.

— Почему-то мне кажется, что с ней все будет хорошо.

— Но она так быстро заснула и с тех пор ни разу не шевельнулась.

— Ей сегодня досталось.

— Верно. Пусть выспится как следует.

— А вот это прекрасная мысль!

Джо поставила будильник на 7:00 и задула свечи. Она блаженно растянулась на матрасе и услышала, как Гейб сделал то же самое по другую сторону от Урсы.

— Тебе хватает места? — спросила Джо.

— Да, вполне.

Кондиционер в окне назойливо жужжал и трясся. Джо надеялась, что он не слишком мешает Гейбу, поскольку выключать вентиляцию не собиралась. Конечно, она предпочитала звуки природы — крики ночных птиц, например, — но спать в духоте не могла.

— Извини, что села тебе на ухо с рассказами о своей семье, — пробормотала она.

— Не надо извиняться. Мне было очень интересно.

— Теперь твоя очередь рассказать о родителях. Это же удивительно — расти в семье поэтессы и преподавателя литературы, которые построили себе дом посреди лесов.

После долгого молчания Гейб сказал:

— Да, удивительно, но совсем не так, как ты думаешь.

Джо приподнялась на локте и уставилась в темноту:

— Что ты имеешь в виду?

— Нет, ничего. Ничего особенного.

Он повернулся на другой бок, спиной к ней.

17

Оконные рамы задребезжали сильнее обычного. Джо открыла глаза, пытаясь определить источник звука, пока совсем рядом не ударил сильнейший раскат грома, заставив дом содрогнуться. Она положила руку на грудь Урсы, убедилась, что девочка дышит, и потянулась за телефоном. Начало седьмого. Через несколько минут сигнал улучшился, и Джо смогла проверить прогноз погоды. Край тропического урагана, пронесшегося над Мексиканским заливом, зацепил Южный Иллинойс. Сильный ветер и дождь обещали по крайней мере до полудня. Раскаты грома урчали и гремели почти без перерыва.

— Ну вот, снова гроза, — проворчал Гейб.

— И замечательно, — зевая, отозвалась Джо. — Поспим еще, Урсе это не повредит. — Она отключила будильник на телефоне.

— Ты что, в дождь не работаешь?

— Нехорошо спугивать птиц с гнезд под дождем.

— Понятно.

— Гейб? — раздался голос Урсы. Девочка проснулась и с недоумением глядела на парня.

— Ложись обратно, — сказала Джо. — Поспим еще немного. Идет дождь. У нас выходной.

— Хорошо. — Урса повернулась к Гейбу, обняла его и сразу заснула.

— Ну вот, теперь мне точно не встать, — сказал Гейб.

— Ну и не надо. Лучше всего спится в дождливую погоду.

И они задремали еще на два часа. Первой проснулась Урса. Положив одну руку на Джо, а другую — на Гейба, она заявила: