Книга Вторая

«Шумному Богу молиться»

Пролог

Шум создавал мощный звуковой барьер, что служил занавесом для кулис, где состоялась драматическая сцена убийства. Главный действующий герой, задачей которого являлось триумфальное отождествление и обожествление себя в ранее отрепетированном этюде. На глазах по меньшей мере десятка тысяч человек он готов разыграть гиперболически-реалистическую и метаморфическую мизансцену. Скоро взлетят фейерверки, загорятся разноцветные огни, зазвучит музыка, все начнут ликовать, громко аплодировать, и распахнется занавес…

      Ну, а пока действие сменилось другой декорацией. Персонаж оказался в операционном кабинете хирургического отделения. Действовал он вполне организованно и профессионально. Видимо, не впервые было ему отыгрывать эту сцену в спектакле¹. Он методично и неспешно доставал из рюкзака, а затем раскладывал оригинальной формы предметы на импровизированный «операционный стол».

Перед ним статично лежало тело девушки, не молодой, с короткими волосами и белой кожей, с полным отсутствием загара, который был ей противопоказан после перенесенной операции. Она шла на поправку, и врачи ставили очень оптимистический прогноз на продолжительность ее жизни. Естественным образом, не предполагая такой скоропостижный исход от непредсказуемой настигшей смерти.

Мужчина в полумраке помещения начал подготавливать тело жертвы к процедурам «исцеления», а затем «наполнения». Демоны внутреннего мятежа нагло, стремительно и упорно стимулировали, вводили внутримышечно и внутривенно одурманивающий его наркотик.

Обнажив ее полностью, убийца взял заранее подготовленные стяжки-хомуты. Поднял тело, пристегивая за запястья рук, стопы и шею к железному основанию. Пропорции тела жертвы совсем не соответствовали габаритам металлической конструкции. Отчего оно небрежно висело в уродливом положении.

Третье действие – финальное – развернулось с максимальной приближенностью к реальности происходящих событий. Мужчина взял идеально выточенную под его ладонь деревянную рукоять. Сверху на нее присоединил между собой сцепленные металлические девятиконечные звезды и вложил в подготовленный паз жетон с изображенным на нём узором.

       В сборе прибор больше походил на боевой инструмент или орудие средневековых пыток. В целом, он этим и являлся, но для убийцы это был своего рода «ключ», открывающий пока лишь ему известные двери.

Положив «ключ» рядом с собой, мужчина «вооружился» газовой горелкой с баллончиком. Которая изрядно была модернизирована для усиления мощности горения. Открыл вентиль, пустил газ и поджег, пламя вспыхнуло синеватым оттенком. Выждав пару секунд, прибавил еще газа и взял «ключ». Подошел вплотную к девушке. Взглянул на нее и с внутренним возбуждением направил пламя на звезду и в центре расположенный металлический жетон, накаляя его докрасна.

Отсчитав точное количество секунд, он нанес «ключом» на тело девушки клеймо. Оставляя свой таинственный знак.

Не медля, он присел на одно колено, доставая плотные прорезиненные перчатки. Поспешно надел их и взял в руки плоской формы стеклянную банку, из которой достал нечто – вещество, похожее на тесто. Снова поднялся на ноги, выпрямился, приблизившись к жертве, и поместил таинственную субстанцию в только что образовавшийся глубокий ожог.

      Акт завершился катарсисом².

– «Она обмолачивает вас, чтобы обнажить. Она просеивает вас, чтобы освободить от шелухи. Она размалывает вас до белизны…», – прозвучала финальная многозначительная фраза в исполнении главного героя этого вечера.

Перед мужчиной распахнулся воображаемый театральный занавес с заполненным до предела зрительным залом. Но по факту он стоял у большого «слухового окна», отверстия в кровле крыши для естественного освещения и проветривания чердака. После глубокой реконструкции здания в этом отверстии стал располагаться родовой герб, на котором и была распята жертва.

Через считанные минуты у здания, к которому прикованы взгляды большей части горожан, прогремит салют в честь празднования дня города, прожектор торжественно осветит именной герб, и зрители увидят кульминацию спектакля.

Поспешно собирая в рюкзак инструменты «очищения и наполнения», мужчина вдруг от испуга откинулся назад. Он увидел перед собой большую сову, удерживающую в мощном клюве жертву. Будучи самой тихой хищной птицей, она спокойно влетела в свое жилище и, не видя опасности, решила полакомиться излюбленной пищей в виде крупного ежа. Зрелище было весьма отвратительным и пугающим. Убийца наблюдал, как сова без труда разрывала мощными когтями свою добычу. Клювом выедая плоть. Мужчину охватил ужас. Для него это был не просто природой заложенный естественный процесс, а личный обоснованный страх!

«Ночной охотник», увидев, что в помещении он не единственный представитель животного мира, пристально начал изучать своего визави. «Видимый соперник, а значит – враг. Большой хищник со своей жертвой», – мог сделать вывод, основываясь на первоклассном инстинкте, пернатый. И, приняв мудрое решение, он покинул своды чердака.

Каверзная тайная церемония успешно состоялась. Под оглушающую канонаду залпов пиротехники главный герой покинул кулисы и стены драматического «театра».

Глава I

Воздух, вода, огонь и земля окружали Мирона в его совершенной обители. Издревна это место было уникальным, ритуальным и магическим центром силы. Все четыре стихии подпитывали, исцеляли и очищали.

Кузнец сидел на коленях, руки положил на них сверху, голова опущена, глаза прикрыты. Сейчас в его состоянии было всё: покой, концентрация, медитация и молитва. Пропуская через себя все земные стихии, он обретал покой, мудрость, благословение и исцеление. Иногда, для большего процесса гармонизации, он опускал ладонь на пол, затем выставлял руку вперед и вверх, будто бы прощупывая что-то, или давая прикоснуться, пропустить через себя особенный вид горячей энергии. Затем он крестился, кланялся, омывался холодной водой. Парильная комната была для него молебной, баня служила храмом.

Мирона приучили к таинству банной культуры с самого раннего возраста. Ведь именно там, оставаясь один на один с собой, как не исповедаться? Как не обратиться к Творцу?

Суббота – омовение и очищение, воскресение – на утреннюю службу. Но так как в селе, где проживал Мирон с семьей, церкви и даже часовни не было, Мирон выбрал формат сближения и диалога внутри бани. С годами он сам себе придумал и довел до совершенства все тонкости техники и практики пара, дыхания, мысли и тела.

Наконец, Мирон поднялся на ноги с пола, ополоснулся прохладной водой и вышел в предбанник. Прогнулся, обязательно выполняя упражнения для укрепления мышц спины. Немного покряхтел для эффекта, выпил стакан морса и взял охапку заготовленных дров. Заложил в топку и снова вернулся в парильную комнату, где градус стал подниматься до предельно разумных температур.

Время в бане Мирон давно разделил на три основных цикла: первый этап – это прогрев и подготовка организма. Второй включал в себя момент раздумий, созерцания и восстановления внутренней энергии. Так называемый третий этап пребывания в бане, на самом деле, был для него личным испытанием. Проверка на выносливость, хоть и не исключающая насилия, но тем самым воспитывающая стойкость и внутреннюю уверенность в себе. Личное самовнушение, не более, физиологического и лечебно-профилактического эффекта в этом этапе не наблюдалось. И правильности парильных практик не соответствовало.

Вода в котле закипала, начинала выплескиваться от выходящих пузырей пара. Одновременно с благодатью, что приносит явление бани, можно посчитать ее и оплотом чистилища. Место вполне сравнимое: бурлящие котлы, нестерпимая жара, розги за грехи земные… Анализ этих понятий помогал Мирону лучше разобраться в себе, в поступках и мыслях.